Живите на Прегеле, смотрите кино

В этом году у нас в городе состоялось 9 кинофестивалей. Это рекорд. Их посетило рекордное количество зрителей. На «Короче» пришло около 15 тысяч человек, на фестиваль кино стран ЕС – около 8 тысяч, на Китайское кино – полторы тысячи... И люди в залах не жевали, они смотрели кино, переживали, плакали, смеялись, думали. Кино из самых разных уголков планеты – это ведь всё равно что кругосветное путешествие. Ты узнаешь людей, ты узнаешь страны, ты узнаешь себя, ты кладешь руку на коленку той, с которой пришёл.

Старейший кинофестиваль у нас в регионе – это фестиваль кино стран ЕС. Ему уже 11 лет. Но не такой уж он и старый. Если бы фестиваль был 11-летним мальчиком, то сейчас бы, наверное, задумывался о первом в жизни поцелуе, хотя у него было бы еще пару лет, чтобы подергать за косички одноклассниц.

 

Как всё начиналось

Одиннадцать лет – это много. Фестиваль начался в тот самый год, когда нашему городу исполнилось 750 лет. Это было сильное решение – праздновать 750-летие города. Ведь только последние 68 лет он носит название Калининград. Тогда появилось чёткое осознание, что мы – часть России в центре Евросоюза. Что все наши соседи – это европейские страны.

И мы захотели узнать о них побольше. Не только то, что в Польше еда дешевле, в Германии – машины, а в Литве можно погулять по Ниде, но и то, что это вообще за люди живут вокруг нас, о чем они думают, из-за чего плачут и что их смешит. Тогда-то и появился Фестиваль кино стран ЕС.

Всё начиналось потихоньку. Двенадцать стран-участниц, полупустые залы «ЗАРИ», какие-то не до конца понятно как выбранные фильмы. Это было 11 лет назад. Со временем всё изменилось. Постепенно начало приходить понимание, как делать этот фестиваль, откуда брать зрителей, которые умеют смотреть кино и не жевать, как составлять программу, где брать кино, которое все на самом деле хотят увидеть, просто не знают об этом, пока не увидят новенький 50-страничный буклет. Люди, правда, ждут его. Для некоторых это вообще единственная бумажная книжка, которую они прочитывают от начала до конца за целый год.

Главный организатор фестиваля – представительство ЕС в России. Они пришли к нам 11 лет назад и сказали:

– Хотим провести у вас фестиваль.

А мы и сказали:

– Мы тоже хотим, чтобы вы провели у нас фестиваль.

Всё хорошее так обычно и начинается. Со встречи двух ХОЧУ.

Тогда нам объяснили, как мы будем это делать.

– Вот вам список контактов посольств, консульств и культурных центров. Пишите им, и мы им тоже напишем.

И мы начали им писать. Сразу стало понятно, что те консульства, что у нас в городе, активные, живые, гибкие, готовые совершать маленькие подвиги и помогать нам искать кино. Ну, а большинство тех, что в Москве, совсем не такие. Там вообще как-будто не люди работают, а автоответчики и роботы, которые на любое твое письмо отвечают out of office.

 

Фестиваль кино – это, прежде всего, люди

В те первые годы мы начали понимать, что на самом деле мы имеем дело вовсе не с организациями, а с людьми. Есть люди, которым интересно помочь нам провести фестиваль в Калининграде, а есть те, у кого мы просто пытаемся откусить шмат времени, которое они хотят потратить на что-то другое. Поэтому главное – найти правильного человека.

И мы находили в самых разных местах. В посольстве Франции была такая Кристель. Уже через год-два она переживала за наш фестиваль, как за свой родной.  Мы тогда вместе с ней привезли Жана-Кристофа Буве, сыгравшего роль генерала в фильме «Такси». Он вышел на сцену и организовал там свою фирменную улыбку… Зал аплодировал стоя. Я тогда всё переживал, что в «ЗАРЕ» нет специальных прожекторов, чтобы освещать сцену. Но в этот момент понял, что никакие прожекторы не нужны. Надо просто приглашать на сцену звёзд и они будут сами себя освещать такими вот улыбками.

Тогда же мы познакомились с Жоэлем Шапроном, отборщиком Каннского кинофестиваля. Все российские фильмы, которые попадают в Канны, это его выбор. В какой-то момент, несмотря на всю свою занятость, он согласился приехать к нам, а потом привёз своего коллегу из «Европа Синемас». Они посмотрели кинотеатр, изучили репертуар, забрались на задние сидения мини-купера, скрючились там и доехали до Косы. А потом сказали:

– Вы всё правильно делаете. Никаких торговых центров, никакого американского фуд-трэша, никаких игровых автоматов, боулингов, пошлых интерьеров, картонных Брюсов Уиллисов!

Отдельный вход с улицы, как в лучших кинотеатрах Лондона, много воздуха и растений в кадках, птицы поют в кафе, европейская лёгкая кухня, чуть слышная музыка, потому что лучшая музыка в мире – это звук человеческих голосов за соседним столиком.

Так нас включили в сеть «Европа Синемас». В стране только три кинотеатра удостоенных этой чести. Один в Москве, один в Санкт-Петербурге и третий в Калининграде – кинотеатр «ЗАРЯ».

А потом мы привезли лауреата премии Оскар режиссера Жана-Жака Анно. Это он снял «Имя розы», «Враг у ворот» и «Семь лет в Тибете».

Помню мы вместе пошли в картинную галерею. Он сказал, что всегда ходит в галереи в каждом городе, куда приезжает. Смотрит не привозные выставки, а выставки местных художников.

– По ним легко можно понять, в каком городе ты оказался. Понять, в чем его суть.

– И в чём? – поинтересовался я.

Он показал мне на одну картину. Там был изображен рабочий с обветренным и просоленным лицом на фоне огромного корабля и подъёмного крана. С тех пор когда я смотрю на себя в зеркало, то вижу подъемный кран. В этом суть.

А потом к нам приехал Кшиштоф Занусси. Мы провели с ним два дня, я много чему тогда научился. В ресторане он попросил местной воды, а ему ответили, что у нас только «Виттель». Он покачал головой:

– Воду нужно пить ту, которая течет у тебя под ногами.

Я теперь так и делаю. Когда захочется пить, сразу пробиваю дырку у себя под ногами и пью из скважины. Очень вкусно.

А однажды приехал Майкл Фассбендер. Он тогда снялся в фильме Франсуа Озона «Ангел». Очень плохой фильм и он очень плохо там играл. Но потом мы сели на террасе. Это были Майкл, Маша и я. Мы сели и стали болтать. И тут сразу выяснилось, что у него прекрасное чувство юмора. Прямо вот такое, какого даже в кино то редко встретишь со времён Монти Пайтон. Он моментально очаровывал. Я даже забыл, что он так плохо сыграл в «Ангеле». Помню, я подумал:

– А ведь с таким человеком наверняка захочется оказаться на одной съёмочной площадке. Каждое утро с ним завтракать и обсуждать следующую сцену, смеяться. Режиссёры наверняка захотят его снимать. Жаль, что он такой плохой актер. Не успел он уехать, как мы узнали, что его пригласил Квентин Тарантино в «Бесславные ублюдки», а потом пошли все эти номинации на Оскара, и шутки по поводу его frontal nudity в фильме «Стыд», и его мощь в «Люди Икс», ну а сейчас мы все ждём 26 ноября, когда нам покажут, как ему удалось исполнить роль в «Макбете».

Маша. Это  моя самая первая помощница. Я вообще не умею работать в команде. Это ведь надо всем вместе бежать в сторону финиша или  к какой-то там выбранной цели, сидеть всем в одном офисе, друг другу надоедать, конкурировать, доказывать, что ты круче, а когда докажешь, все вокруг обижаются, а если не докажешь, то обижаешься ты сам. В общем, я люблю индивидуальные виды спорта, такие, как теннис, или программный директор фестиваля ЕС. Так вот, Маша была первой. Мне тогда сказали в связи с фестивалем ЕС, что я могу завести себе помощницу.

– Это просто необходимо, – сказали мне, – без нее никак, она освободит тебе время.

Будто я заводил не помощницу, а компьютер, слоган был примерно таким же. Время она мне не освободила. Наоборот, заняла ещё больше. Один памятник Вуди Аллену сколько времени съел. Маша сняла фильм о Вуди Аллене, показала его по всему миру. А памятник вроде бы небольшой. Всего лишь очки на высоте роста Вуди. А он ростом с крупного ребёнка. Памятник ему понравился, он сам выбирал макет. Просил даже поставить два, если можно. Вдруг один сломается. Чтобы второй как бы на всякий случай.

А шутка про Кёнигсберг ему понравилась. Я помню, как 20 лет назад привёз из Ирландии книжку «Полное собрание сочинений прозы Вуди Аллена». Открыл первую страницу и прочитал: Аллан Стюарт Кёнигсберг. Я не поверил своим глазам.

Оказывается, его настоящая фамилия Кёнигсберг! Памятник понемножку начал приобретать свои формы.  

Маша уехала в Париж, после Маши была Лена, она занялась курированием немецкого направления.

– Раз ты говоришь по-немецки, то на тебе Германия и Австрия, – сказал я.

Теперь она делает свой собственный фестиваль «Территория кино», где показывает российские и немецкие документальные фильмы.

После Лена была Настя, она увлекалась Исландией.

– Ты знаешь, что Исландия – не страна ЕС? – поинтересовался я.

Она знала, но считала, что это можно поправить. Тем более, у нас тогда ещё был фестиваль Северных стран, где она находила выход своим страстным чувствам к Исландии. Но вообще мы тогда считали, что ничего страшного не будет, если включить Исландию в Евросоюз, такое экспериментальное включение в рамках нашего фестиваля. Мы искали ко-продукции, например, чтобы Исландия снимала фильм вместе с Данией.

Потом пришла новая Маша. Она сосредоточилась на детях. И по-прежнему переживает, когда в фестивале нет ни одного детского фильма. Я ей ничего не говорю, жду, когда она сама решит это исправить.

В общем, важны люди рядом с тобой и люди, которых ты находишь.

Что говорить, если одним из самых преданных друзей фестиваля стал атташе по экономике Литвы. По экономике! Он уже 8 лет назад уехал в Австрию, там у него новый дипломатический пост. Он помогал в самом начале. Это было для него важно. Он приехал с молодой женой. Они были все такие восторженные и активные, это было его первое назначение. А потом я помню, как мы устроили афтер-пати в клубе. Его жена пришла в легком платье в горошек и улыбалась, во всяком случае первые минут пять, а потом увидела наших девушек и как-то сникла. Почти все были в ботфортах, а на лицах у них было выражение такой вселеннской тоски, будто они видели в этой жизни абсолютно всё и уже не знают, зачем просыпаться по утрам, разве что для того, чтобы надеть ботфорты. Но я рад, что за 8 лет всё изменилось. В этом году у нас тоже была афтер-пати в Артишоке, улыбались все, ни на ком не было ботфорт, многие улыбались и падали или танцевали под музыку с чувством юмора, а не под тынц-тэнц-тынц.  

 

Одиннадцатый фестиваль

И вообще Одиннадцатый фестиваль получился. Я до конца не знаю, почему. Мы всё время расстраивались. Вначале с Машей, потом с Леной, потом с Настей, теперь снова с Машей. Расстраивались, потому что каждый год приходилось начинать как-будто с нуля. Приходишь на фестиваль, смотришь, вокруг юные 17-летние лица. Ты сразу понимаешь, ага, они только-только выпустились из школы и скоро поступят в университет, то самое идеальное в жизни время, когда надо ходить по фестивалям. И думаешь: а в следующем году им будет 18, и они снова придут, а вместе с ними придут новые 17-летние. Так и будем расти!

А в следующем году 17-летние приходили, а вот 18-летние уже нет. Они либо уезжали в Москву-Питер-Берлин-Лондон, либо их целиком забирала в рабство скучная работа. Я некоторых из них потом встречал в городе, им было уже не 18, а по 47. Такие невесёлые лица, неинтересная одежда, смотрят под ноги...я тоже смотрел им под ноги, там ничего интересного не было.

11-й фестиваль получился, потому что люди пришли. Их было много, многие сеансы были выкуплены целиком, люди ходили на кучу фильмов сразу, они пришли на фестиваль, а не просто на какой-то один французский фильм.

Да и программа была интересной. Люди покупали абонементы на 5 фильмов, а выбрать 5 фильмов из 30 никак не могли. И они буксовали у кассы, зачитывали буклеты до дыр, иногда жаловались. Бывало, что на проекцию, бывало – на перевод, или на субтитры с ошибками. А потом находились другие люди, которые горели и хотели помочь: перевести, озвучить, поправить ошибки. Были те, кто ругался матом. Им можно, это в кино теперь нельзя.

И вот прошло две с половиной недели. Фестиваль закончился. Точнее ещё не совсем закончился. Мы сидим на последнем фильме из программы. Он называется «Молодость». Полный зал. Тишина. Все смотрят, как два знаменитых старика проводят жизнь швейцарском санатории, начинаются титры, все аплодируют. Лица светятся. Не мне одному показалось, что с каждым годом фестиваль молодеет. Боюсь, скоро мы уже не сможем ставить ограничение 16+, или же будут пустые залы, или полные залы тех, кто пришёл исподтишка.

Ну и вот, последняя мысль. Не уезжайте из города. Ведь если все, кто хотел уехать, останутся, то у нас будет веселее, чем в Москве-Питере-Берлине-Лондоне. Вы же не сдуру здесь родились, в этом должен быть смысл.