Кофейный дом «Зигель» на Французской
Где-то здесь, слева, на теневой стороне Французской улицы находилась культовая кофейня Кёнигсберга.
Кофейня, в которой мы сейчас находимся, принадлежит господину Зигелю. Мы входим в помещение шагов пятнадцати в длину и едва ли нескольких в ширину, предназначенное для посетителей, которые пришли насладиться различными напитками, пирожными и конфитюрами, хотя и здесь мы часто встречаем множество читателей периодических изданий и любителей поговорить со случайными собеседниками.
Кёнигсбергская кофейня Siegel располагает весьма скромными помещениями и в этом плане сильно отстает от берлинского Café Steheli1, но какая кипучая жизнь нас здесь окружает!
Из первого помещения мы попадаем во вторую комнату примерно такого же размера, из окон которой открывается очень приятный вид на сад, в котором есть что-то монастырское. Мебель на первом этаже, да и во всей кофейне простая, но удобная и сделанная со вкусом. На столах изобилие журналов и газет. Симонетти, дружелюбный помощник господина Зигеля, наливает нам из серебряного кувшинчика кофе, качество которого выше всяких похвал. Тончайший аромат божественного напитка ласкает наши ноздри. К каждой чашке кофе полагается сахар, которого экономной хозяйке хватило бы на пару дней. Гурманам-ценителям засахаренных фруктов мы оставляем право описать вкус и аромат подобных яств, в которых мы ничего не понимаем. Гарсон протягивает нам «Die Illustrierte»2.
Крутая чугунная лестница изящной работы ведет вверх из этой комнаты в ресторанчик, такой же площади.
В верхнем зале обилие новинок периодики сочетается с бальзамическими ароматами Востока, ведь здесь прекрасный выбор вчерашних газет, да к тому же это место облюбовали курильщики сигар, а также те, кто ищет тишины, особенно в послеобеденное и вечернее время.
Интересно то, что на примере кофейни Зигеля мы можем наблюдать слияние общественной и литературной жизни, определяющее здесь весь распорядок дня этого заведения.
Рано утром появляется несколько почтенных джентльменов, старых холостяков, предпочитающих вкусный мокко, который можно выпить здесь, чашке кофе в своем доме, сваренного старой экономкой. Не упускают они возможности и полакомиться пирогами, которые подаются здесь теплыми, прямо из печи.
Официант: «Видно, придется снова покашлять, а то эти господа больше ничего не закажут.»
Рисунок Генриха Цилле из мюнхенского журнала «Simplicissimus» за 1908 год.
Приходят путешественники, приходит и несколько литераторов, которые здесь, особенно зимой из-за отсутствия домашнего отопления обустраивают себе временное пристанище на большую часть дня — как это любят делать парижане, — чтобы здесь творить, получать пищу для вдохновения, вести отсюда свои дела и только поздно вечером отправиться домой.
Такой литератор ест чрезвычайно мало, но каждый день одно и то же. Во всем остальном он чрезвычайно скромен и никоим образом не мешает интеллектуальному досугу остальных посетителей. Он греется в уютном тепле печи, вдыхая с величием и покорностью стоика струящиеся из нее аппетитные запахи выпечки.
Понемногу подтягиваются земельные инспекторы, богатые землевладельцы, которые по утрам выпивают много спиртного, закусывая пирогами.
Затем появляются настоящие гурманы. Это старые развратники самого пресыщенного вида. Они выпивают несколько чашек шоколада, чтобы слегка взбодриться, и, напустив на себя равнодушие, просматривают местные дневные газеты. За ними наступает время визита молодых щеголей. Эти, как правило, берут только бульон и пирожки. После начинают приходить целые семьи, одетые как на праздник, и одинокие дамы в своих лучших туалетах, которые садятся в нижней комнате и позволяют нескольким пирожным безе таять на их прекрасных губах. В это же время наносит визит и дебелая канонисса благородных кровей, чтобы побаловать себя парочкой сладостей и насладиться впечатляющей выставкой тортов в витрине кофейни, вспоминая о днях своей неудавшейся молодости, а, если повезет, то и узнать рецепт приготовления того или иного пирожного. И, конечно же, полным-полно вечных евреев в том виде, как их изображают в народных немецких анекдотах и газетных фельетонах: им тоже хочется прослыть начитанными интеллектуалами, чтобы блеснуть эрудицией во время деловых встреч.
Сейчас двенадцать часов. Это время посещения кофейни профессорами и докторами наук, которые приходят сюда прямиком со своих лекций; а также преподавателей средних и начальных школ. Иногда можно увидеть и военных, хотя в целом они редко посещают кофейни. Также идут косяком так называемые «литераторы на производстве», то есть журналисты. Они пьют кофе чашку за чашкой, просматривая с каким-то судорожным любопытством журналы и газеты, чтобы узнать, обсуждались ли уже где-нибудь в прессе их последние статьи и нет ли о них хотя бы упоминания с небольшой цитатой.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Наиболее известными кофейнями в Берлине XIX века были небольшие заведения, которые одновременно служили и кафе, и кондитерскими. Одной из лучших в Берлине была кофейня Café Stehely (основана в 1820 году), располагавшаяся на месте современной улицы Егерштрассе, недалеко от площади Жандарменмаркет. Здесь любой, кого интересовала общественная жизнь, — в основном состоятельные мужчины, — мог прийти и насладиться напитками, десертами и беседой. Берлинский журналист Эрнст Дронке описывал это кафе как «эльдорадо берлинских бездельников», а также как «самое грандиозное и посещаемое учебное заведение» города. Хотя многие другие кофейни Берлина имели «читальные залы», заполненные периодическими изданиями и журналами, Stehely считалось лучшим.
2. Имеется в виду газета «Illustrirte Zeitung». Она издавалась с 1843 по 1944 гг. в Лейпциге издательством Иоганна Якоба Вебера.
ИСТОЧНИК
«Königsberg und die Königsberger»
von Dr. Alexander Jung. 1846.
Глава «Literarische Zustände»
Das Sigelsche Caffehaus
● От редакции: Читайте на VisitPrussia.com интервью с переводчиком немецких и, в частности, прусских сказок, нашим постоянным автором Татьяной Коливай, ведущей собственный блог, где опубликовано бесчисленное множество других притч, легенд и сказок в ее переводах.
