Янтарь! Я тебя ненавижу

Я вспоминаю: мне года три, мы с мамой идём по пляжу вдоль кромки воды. Я счастлив, ощущение мокрой фактуры песка, солнце жжёт плечи, и такое непередаваемое чувство здесь и сейчас, будто весь мир существует только вокруг тебя, создан ради тебя одного и этого самого мгновения. Мама наклоняется и выуживает среди камушков «чёртов палец». И рассказывает какую-то историю про за-янтаревшего доисторического моллюска, которому миллионы лет. Мои глаза округляются. Передо мной огромное чудо света. Она кладет его мне на раскрытую ладонь. Я вцепляюсь в него и пытаюсь примерить палец...какой же он, указательный или безымянный?

А потом слово янтарь начинает повсюду меня преследовать. Оно в названиях посёлков, заводов, каких-то дурацких конкурсов самодеятельности, ресторанов, а ещё эти уродливые сувениры повсюду, фестивали.

С фестивалем вообще случилась забавная история. Был такой фестиваль «Янтарная пантера». Его делала тогдашний вице-мэр по культуре. И что-то у неё не так сложилось с переводчиками. А фестиваль то был международный, ну или, может, хотел таким казаться. И вот организаторы решили перевести название фестиваля своими силами. И перевели. И у них получилось: Amber panter. В английском действительно есть слово panter, а есть слово panther. Второе на самом деле означает «пантера», но они почему-то воспользовались первым, пропустили буковку h. И в результате, Amber panter произошла от глагола to pant, что означает «пыхтеть». Так и получился замечательный фестиваль «Янтарная пыхтелка». Всемирноизвестный.

Мне никогда не нравились украшения из янтаря. То есть я подходил ко всем этим киосках, лоткам и не мог понять, что в них красивого.

Да, я видел, что сквозь всю эту ужаснейшую человеческую работу, вдруг мог случайно блеснуть луч марокканского солнца и умереть под этой грудой позолоченного-навороченного железа.

И только спустя почти 30 лет я увидел то, что меня действительно потрясло. Это произошло на фестивале «Северное сияние» в Питере. После открытия жюри и почетных гостей пригласили на небольшой фуршет. Там в числе прочих была старая, уже распадающаяся на куски плоти Мишель «Анжелика» Мерсье, такая, своего рода, «безобразная герцогиня». Но я сразу увидел его. Он был в наряде янтарного цвета, а на пальце у него блистал эпических размеров янтарный перстень. Его звали Эндрю Логан и он был скульптором из Великобритании. Мы разговорились, оказалось, что янтарь – один из его самых любимых материалов. А я сказал, что я как раз из того самого места, где находится 96% мировых запасов янтаря. Его глаза сверкали, а я в первый раз в жизни гордился словом «янтарь».

Но я хорошо помню, как задолго до этого слово янтарь буквально начало сводить меня с ума. Как раз появились очередные янтарные гитары, янтарные ожерелья и янтарные почки.

А мне надо было придумать название для какого-то кинофестиваля, и тогда я решил превзойти их всех и назвал его «Янтарный янтарик».

И пошёл к тогдашнему мэру защищать свой проект. Идея кинофестиваля «Янтарный янтарик» была очень простой. Нужно было собрать в кинотеатре «ЗАРЯ» 400 зрителей, но вместо того, чтобы показывать им фильм на десятиметровом экране, вытащить на сцену 30-дюймовый телевизор и демонстрировать фильмы на нём. Мне казалось, что это дико оригинально и отлично соответствует названию. Когда мэр услышал, он немного помолчал, а потом, ни слова не говоря, вышел в соседнюю комнату. Вернулся он с сигаретой. Я вот что хочу сказать. Видите, до чего доводит переизбыток янтаря. Люди буквально начинают себя убивать.

Конечно, я слышал о чёрных копателях. Но в 90-е они так не назывались. Это просто были мои одноклассники. Однажды они задумали слазить в карьер и прихватить оттуда всё лишнее. У них был великолепный план. Дождаться тьмы и под её покровом туда ринуться. И знаете, всё произошло как в каком-то фильме. Когда одна банда забегает в банк в масках, а через другой вход забегает другая банда в масках, которая в этот же самый момент тоже решила ограбить этот же самый банк. Только в случае с моими одноклассниками банд было больше десяти. А собак ещё больше. В общем, они так и не разбогатели.

В первый раз мама сводила меня в музей янтаря, когда мне было лет пять. Экспозиция показалась мне крайне маленькой, хотя ведь я и сам был маленьким, а в детстве всё кажется больше. Меня ничего не зацепило. Разве что внутренний дворик, там было здорово посидеть на солнышке. И, может быть, ещё инклюзы. Не само слово, я тогда его так и не смог запомнить. А вот это эта попытка закрыть глаза перед сном и представить себя таким вот жуком или пауком, который взбирается по древнему стволу дерева, и вдруг на него сказывается вязкая капля смолы. Мои лапки в ней застревают, у меня перехватывает дыхание, мне нечем дышать, и мы вместе катимся в воду, капля твердеет, замуровывая меня навечно.

И я всё думал, умираю ли я сразу, или ещё какое-то время могу смотреть на окружающий подводный мир сквозь янтарь. И он, наоборот, охраняет меня от этого агрессивного попадания воды в мои лёгкие...

Европа узнала о янтаре во времена римского императора Нерона. К нему тогда должен был приехать какой-то восточный царь и Нерон решил его ослепить. А как ещё можно лучше ослепить, как не направив на кого-то лучи своего персонального солнца. Первые римляне уже побывали в наших краях и привезли с собой невиданный солнечный камень. Нерон заказал еще. Так янтарь вошел в Риме в моду. Говорят, Нерон так украсил свой дворец, что восточный царь был практически испепелён его сиянием и богатством.

Ну, и куда без Янтарной комнаты. Все о ней знают.

Последний раз ее видели где-то в подвалах Королевского замка, а потом она бесследно исчезла. Я думаю, тем самым она задала вектор поведения десяткам тонн исчезнувшего янтаря с Янтарного комбината.

Так что не надо никого винить, кроме этой самой комнаты. Но вот что я думаю. Однажды девушка по имени Лена, которая тогда помогала мне с фестивалем кино стран ЕС, подружилась с великим итальянским сценаристом Тонино Гуэрра. Это он писал сценарии вместе с Феллини и Антониони, он писал сценарий «Ностальгии» вместе с Тарковским. Так вот, она поехала к нему в гости в Италию, рассказала ему о нашем городе и фестивале и пригласила сюда, он пообещал, что постарается. Фестиваль приближался, она звонила ему и звонила, а он всё не давал окончательного ответа и не давал. А потом, когда откладывать уже было нельзя, он сказал:

– Лена, ты замечательная девушка. Я всегда буду рад тебя видеть у себя в гостях. Но вот смотри. Я уже старый человек, я точно не знаю, сколько мне осталось. Меня зовут со всех уголков планеты. Вот скажи, почему я из всех уголков должен выбрать именно Калининград?

И Лена растерялась. Можно было что-то там сказать про Канта, про Косу, про сложную историю края, про 96% мировых запасов янтаря, но как-то всё это не склеивалось.

– Ты знаешь, – сказал Тонино Гуэрра, – вам надо придумать легенду. Настоящую легенду, как в Трансильвании легенда о Дракуле. Пусть не было никакого Дракулы, но все ездят туда, чтобы увидеть его замок. Или вот Шерлок Холмс... И вот тогда у вас всё получится. К вам приедут все. Легенда бесценней любой инфраструктуры.

И вот теперь я думаю о Янтарной комнате. Обо всех её безнадежных поисках, обо всех рассказах и фильмах. И я удивляюсь, почему у нас её нет. Почему в Екатерининском дворце она теперь есть, а у нас нет. Что нам мешает создать копию? У нас же 96% мировых запасов янтаря. Он достаётся нам дешевле всех в мире!

Это ведь и есть наша легенда. Именно она может заставить людей сюда поехать. Я представляю себе эту Янтарную комнату.

Её надо спрятать в каком-нибудь тайном месте, может быть в тех же самых подвалах Королевского замка. И надо придумать квест. Выдавать туристам карту уже в аэропорту. Чтобы квест начинался прямо там. Чтобы они приезжали и тут же попадали в эту атмосферу поиска нашего сокровища. Вот это и есть наш шанс стать всемирноизвестным местом. А до тех пор, будем оставаться янтарной пыхтелкой.