1756-1763. Кант наш, или Семилетняя война в Восточной Пруссии

В третий раз катастрофа могла случиться в 1700 г., после разгрома русской армии под Нарвой в самом начале Северной войны. После этого Карл ХII собирался идти вглубь России, на Новгород, Псков, а потом и на Москву. Это был, безусловно, очередной переломный момент в нашей истории. Если бы Карл реализовал свой замысел, он вполне мог бы добиться успеха, вывести Россию из войны, урезать ее территорию на северо-западе и сменить царя на ее престоле. Самым главным было бы именно последнее. Чем бы стала Россия без Петра I – сейчас даже предположить невозможно.

К счастью, совершенно правильный с шведской точки зрения план Карла объяснялся не стратегическими замыслами, а наоборот, юношеской горячностью. Поэтому старые мудрые генералы отговорили своего короля от похода на Москву. Они были уверены, что с военной точки зрения Россия уже не представляет никакой опасности, при этом она бедная и малонаселенная, расстояния там огромные, а дорог нет. Гораздо удобнее и приятнее было громить Польшу, чем шведы и занялись, тем самым подписав себе приговор. Всего через 9 лет они получили Полтаву, после которой Россия за один день перешла в новое геополитическое качество, получив благодаря этому совершенно новые возможности. В середине того же XVIII в. эти самые новые возможности она досаднейшим образом не реализовала в ходе одной из многих забытых войн – Семилетней (1756-1763 гг.).

Данная война могла бы быть вполне справедливо названа мировой, поскольку охватила не только всю Европу, но также велась в Америке (от Квебека до Кубы) и Азии (от Индии до Филиппин). С одной стороны была коалиция Пруссии, Британии, Португалии, с другой – Франции, Австрии, Испании и Швеции. Кроме того, в обеих коалициях было по несколько ныне несуществующих государств. Описать общий ход этой войны лучше всего можно известной русской фразой "Без пол-литры не разберешься". Соответственно, нет в этом и смысла, речь здесь лишь о России.

Практически с самого начала войны Россия, в которой тогда царствовала Елизавета Петровна, выступила на стороне Франции и Австрии. И это делало положение Пруссии и союзных ей немецких государств, мягко говоря, очень сложным.

Ведь Британия воевать на континенте не собиралась, для нее целью войны был отъем заморских колоний у Франции и Испании. Немцы же оказывались в полном окружении со стороны трех очень мощных держав, чьи силы были суммарно почти втрое больше их. Единственным преимуществом прусского короля Фридриха II (Великого) была возможность действовать по внутренним операционным линиям, быстро перебрасывая войска с одного направления на другое. Кроме того, Фридрих обладал талантом военноначальника и репутацией непобедимого.

Правда, в начале Семилетней войны пруссаки проиграли австрийцам пару сражений, но побед одержали гораздо больше. Кроме того, они нанесли сокрушительное поражение формально гораздо более сильной французской армии, после чего их положение перестало казаться безнадежным.

Но тут, как писал английский военный историк и аналитик Лиддел-Гарт, «русский "паровой каток" наконец-то развел пары и покатился вперед». Летом 1757 г. русские войска под командованием фельдмаршала Апраксина вторглись в Восточную Пруссию. В августе произошло первое серьезное сражение между русской и прусской армиями у ныне несуществующей деревни Гросс-Егерсдорф на территории современной Калининградской области.

К этому времени о победах русских над шведами все уже почти забыли, русскую армию в Европе всерьез не воспринимали. И сами русские тоже всерьез себя не воспринимали.

Т.е. полностью повторялась ситуация, имевшая место во время Северной войны до Полтавской битвы. Поэтому немецкий корпус генерал-фельдмаршала Левальда численностью 28 тыс. чел. смело атаковал вдвое большую по численности армию Апраксина. И поначалу атака имела шансы на успех, поскольку русские только что переправились через реку Прегель и продирались сквозь лесисто-болотистую местность в полном беспорядке. В такой ситуации численное превосходство утрачивало всякое значение. Однако дело спасли исключительная стойкость русской пехоты, отличная работа русской артиллерии и, наконец, внезапный удар бригады генерал-майора Румянцева во фланг и тыл противника. Его пруссаки не выдержали и начали отступать, причем вскоре отступление переросло в бегство. Прусская армия в этом сражении потеряла убитыми 1818 чел., пленными – 603 чел., еще 303 чел. дезертировали. Русские потеряли убитыми 1487 чел.

Тем удивительнее было дальнейшее поведение Апраксина, который не только не развил успех, но стал отступать и покинул территорию Восточной Пруссии. За это он был справедливо отдан под суд, но еще до приговора умер от инфаркта.

В 1758 г. русскую армию возглавил генерал-фельдмаршал Фермор. Он очень быстро занял всю Восточную Пруссию и привел ее население к присяге русской императрице. Среди присягнувших был и великий философ Иммануил Кант, проживший всю свою жизнь в Кёнигсберге (Калининграде). После этого русские войска пошли на Берлин. Главное сражение кампании 1758 г. произошло, как и год назад, в августе, у деревни Цорндорф (сегодня это запад Польши). Русской 42-тысячной армии противостояло 33 тыс. пруссаков под командованием самого Фридриха Великого. Им удалось зайти русским в тыл и атаковать "Обсервационный корпус", укомплектованный исключительно новобранцами. Те, однако, проявили поразительную стойкость, дав возможность всей русской армии развернуть фронт и дать Фридриху лобовое сражение. Которое очень быстро переросло в неконтролируемую и неуправляемую рукопашную схватку в тучах пыли.

Битва оказалась, возможно, самой жестокой за всю Семилетнюю войну.
Русские потеряли убитыми и ранеными 16 тыс. чел., пруссаки – 11 тыс.
Вести дальше активные действия обе армии уже не могли.

Тем не менее, кампанию в целом выиграли русские. Они не сумели взять Берлин, но Восточная Пруссия осталась за ними. Положение Пруссии облегчало лишь то, что ее войска весь год успешно громили французов.

В 1759 г. у русских снова сменился командующий, теперь им стал генерал-аншеф Салтыков. Решающие события кампании вновь происходили в августе (они могли бы стать решающими для всей войны в целом, но, увы, не стали). На территории Силезии (сегодня это, опять же, Польша) русская армия соединилась с австрийской и дала Фридриху генеральное сражение у селения Кунерсдорф.

В этом сражении русские имели 41 тыс. чел., австрийцы – 18 тыс., пруссаки – 48 тыс. Как и под Цорндорфом, Фридрих сумел зайти в тыл русским, но те успели развернуть фронт. Прусский король применил против наиболее слабого левого фланга русских свое коронное изобретение – атаку косым строем, до этого успешно ломавшую оборону любого противника. И поначалу под Кунерсдорфом всё также шло для него очень успешно. Пруссаки захватили одну из господствующих над полем боя высот и значительную часть артиллерии союзников. Фридриху победа была настолько очевидна, что он отправил сообщение о ней в Берлин. Забыв, что "русских мало убить, надо их еще и повалить" (он сам сказал это после Цорндорфа).

Однако штурм второй господствующей высоты у пруссаков не пошел. Русская пехота оказалась ничуть не хуже прусской, косой строй завяз в их обороне. Тогда в атаку была брошена прусская кавалерия под командованием генерала Зейдлица. Она также считалась лучшей в Европе. Но выяснилось, что русско-калмыцкая кавалерия, опять же, ничем не хуже. Салтыков четко отслеживал ход боя, перебрасывая резервы на нужные направления. Не удостоившись и 0,01% славы Фридриха, он вчистую переиграл его именно как полководец.

К вечеру русский командующий понял, что резервы у пруссаков кончились,
после чего отдал приказ о наступлении, в результате которого армия Фридриха
мгновенно распалась и разбежалась. Единственный раз за всю войну.

В Кунерсдорфском сражении русские потеряли 5614 убитыми, 703 пропавшими без вести, австрийцы – 1446 и 447 соответственно. Потери пруссаков составили 6271 убитыми, 1356 пропавшими без вести, 4599 пленными, 2055 дезертирами. На самом деле, однако, после сражения в распоряжении Фридриха осталось не более 3 тыс. боеспособных и подчиняющихся приказам солдат и офицеров. Русские вернули назад всю артиллерию, потерянную в начале боя, прихватив и некоторое количество прусских пушек.

Сражение стало крупнейшим за всю Семилетнюю войну и одной из самых выдающихся побед русской армии за всю ее историю (вдвойне выдающаяся она тем, что одержана не над турками или персами, а над лучшей европейской армией). Все выжившие участники битвы получили медаль с надписью "Победителю над пруссаками" (ниже на фото). 

 

 

После войны прусские эмиссары много лет ездили по России и за большие деньги скупали эти медали, чтобы стереть из истории свою катастрофу. Судя по тому, что сегодня как минимум 99% граждан России понятия не имеют о битве при Кунерсдорфе, эмиссары свою задачу успешно выполнили.    

Впрочем, исчезновению битвы из народной памяти отчасти способствовало то, что она принесла нам абсолютно нулевые политические результаты, хотя русским и австрийцам оставалось просто занять Берлин и продиктовать противнику условия капитуляции. Однако "заклятые союзники" переругались по поводу дальнейших действий и не предприняли вообще ничего, дав Фридриху возможность восстановить силы. В итоге Кунерсдорфское сражение на самом деле стало переломным, только совсем не в ту сторону.

В октябре 1760 г. небольшие силы русских и австрийцев даже сумели взять Берлин, однако совсем ненадолго, при подходе основных сил Фридриха они отошли сами. Пруссаки одержали еще несколько побед над австрийцами, однако их ресурсы стремительно иссякали. Тут, однако, умерла Елизавета Петровна, в начале 1762 г. на русский престол взошел поклонник Фридриха Петр III. Который не только вернул своему кумиру все русские завоевания (в первую очередь – Восточную Пруссию), но и отправил русский корпус воевать за Фридриха против австрийцев.

Всего через полгода после коронации Петра свергли и убили,
Екатерина II отозвала корпус, так и не успевший повоевать, обратно, но в войну уже
не вступала. Благодаря этому война закончилась победой англо-прусской коалиции.

В первую очередь – за счет захвата Англией большинства французских колониальных владений в Северной Америке и Индии. Но и Пруссия, вопреки всем первоначальным ожиданиям, не понесла никаких территориальных потерь в Европе.

Россия в политическом плане от войны ничего не получила и не потеряла, оставшись "при своих". В военном плане российская армия единственная не потерпела ни одного поражения, одержав одну по-настоящему выдающуюся победу и, тем самым, впервые в своей истории зарекомендовала себя однозначно лучшей в Европе, а следовательно, применительно к той эпохе – в мире в целом. Впрочем, это не дало нам ничего, кроме морального удовлетворения.

С точки зрения долгосрочных исторических последствий Семилетняя война оказалась для нас, с учетом упущенных возможностей, поистине трагической. Если бы Пруссия была разгромлена (а после Кунерсдорфа это был свершившийся факт), она бы не смогла стать "собирательницей немецких земель" и скорее всего, единая Германия, развязавшая в ХХ веке две мировые войны, просто не возникла бы. И даже если бы появилась, то была бы гораздо слабее. Кроме того, останься Восточная Пруссия в составе России, Первая мировая, даже если бы она вообще началась, пошла бы совершенно иначе. Не было бы катастрофы армии Самсонова, для русской армии сразу открывался бы прямой и короткий путь на Берлин. Поэтому вполне можно сказать, что первый шаг к катастрофе 1917 г. был сделан на следующий день после Кунерсдорфского триумфа.

Кстати, после возврата Петром III Восточной Пруссии Фридриху великий философ Кант не стал снова переприсягать королю, заявив, что присягу дают лишь один раз. Можно считать, что он остался русским подданным до конца жизни. Поэтому его нынешний культ в Калининградской области вполне логичен: это действительно наш великий соотечественник.