Легенды о прусских холмах: Земляные пирамиды Самбии

Введение

На довоенных топографических картах эти объекты чаще всего предстают в немецких названиях «Schlossberg» (замковая гора), «Burgwall» (обвалованный замок), «Hausenberg» (Хауз-замок на горе), «Schanzenberg/Alte-Schanze» (гора для укрытия/старое убежище), «Schwedenschanze» («шведское» укрытие, а точнее более поздняя калька (после 1630?) с балтского swent-švent, указывающего ранее на святость этого места), «Hünenberg» («гора великанов», название из народной этимологии). Встречаются и другие, в том числе гибридные прусско-немецкие названия, как Pillen-berg/Pill-berg (прусск. Pils – замок, нем. Berg – гора), и иногда сохранившиеся прусские названия замковых гор: Pilgar(bs) (gārbs – гора на прусском), Worpillen (с прусского – «старый замок», от прусск. Wārs – старый+замок), не говоря уже о собственно прусских названиях местностей, как Galtgarben или Wargen. Таким образом, сами названия народной этимологии, зафиксированные на картах, отчасти говорят об изначальном предназначении этих сооружений.

Замки, убежища, места для общественных сборищ, святилища – это лишь часть тех функций, которые могли выполнять городища пруссов.

Уже с конца XVII – начала XVIII века эти объекты привлекают внимание историков. Первым исследователем прусских городищ (замковых холмов) и других вальных укреплений был лейтенант Йохан Михаэль Гизе, в 1826-28 гг. зафиксировавший здесь более 300 таких объектов. Позже к ним обращались и другие исследователи, например, – Эмиль Холлак, указавший известные ему прусские городища на своей археологической карте Восточной Пруссии 1908 года. К 1940 году большинство прусских городищ было каталогизировано Хансом Кроме, снабдившим свой каталог самбийских (замландских) городищ хорошими ландшафтными схемами, некоторые из которых представлены в этой публикации, например, на рисунке выше. Также прусские городища интенсивно исследовал Карл Энгель (многое так и осталось в его архивах неопубликованным ).

 

 

Прусское городище в Ежёрках, Польша (Архив Карла Энгеля в составе Архива Р. Гренца, Шлезвиг).

 

Прусскими городищами по мере возможностей занимались и советские исследователи: Фрида Гуревич (раскопки на городище Грачёвка-Пилленберг/Краам), Владимир Кулаков и другие. Более полную историографию исследований этих памятников даёт статья Леонида Ефремова «Прусские городища» 2005 года. Обобщающей работой по городищам Самбии является диссертация Антье Венд, защищенная в Киле в 2011 году. Об археологическом, ландшафтном и туристическом значении замковых гор пруссов можно говорить очень долго.

Но больший интерес для меня представляет то, что думали о них сами предки строителей этих городищ, ставших частью немецкоязычной цивилизации Балтийского моря к XIX веку. Что видели они и другие жители Восточной Пруссии в этих земляных «пирамидах», оставленных кем-то в тенистых лесах?

Восточнопрусские предания о прусских городищах, записанные Ройшем, Темме, Энгелем и другими в XIX – первой трети XX вв., несмотря на кому-то кажущуюся легкомысленность, сохраняют более архаичные пласты мировоззрения, если не восходящие к периоду сооружения этих объектов (многим из которых больше 2000 лет), то отражающие момент столкновения и конфронтации прусской и немецкой культур, а также реакцию христианского обыденного мировоззрения на другие образ жизни, культуру и обычаи – язычество пруссов.

 

Земляные пирамиды Самбии

Обратимся сначала к преданиям, связанным с городищами Самбийского полуострова – важнейшего административного и культурного центра пруссов. Таких легенд известно более пятидесяти. Их сюжеты часто пересекаются с фольклорными источниками других регионов Балтийского моря, что говорит об общем пласте дохристианских представлений, вплетённых позже в канву суеверий христианской Европы.

Поскольку самое масштабное городище пруссов-сембов Гальтгарбен и легенды связанные с ним были рассмотрены здесь отдельно, обратимся к не менее впечатляющему прусскому замку, известному как Gross-Hausen – Гросс Хаузену или Хаузенбергу, расположенному в нескольких километрах к Северо-Западу от пос. Русское/Гермау (Зеленоградский район). Городище имеет впечатляющие размеры 120 х 50 м., высоту от подошвы – около 20 м. Оно окружено тремя высокими валами и глубокими рвами.

 

Схема прусского городища Гросс-Хаузен (пос. Русское-II) (рисунок из кн. Фриды Гуревич 1960 г.).

 

Такую гору, возвышающуюся на 89 метров над уровнем моря, трудно было не заметить окрестным жителям и проезжающим мимо путникам.

Одно из преданий о Хаузенберге гласит:

«Один житель то ли из Большого, то ли из малого Курена как-то раз в новогоднюю ночь собрался в Гермау. Когда он приблизился к лысой горе Хаузена, то к немалому своему удивлению обнаружил, что на ней стоит великолепный замок. Замка этого он отродясь не видывал, хоть и часто путешествовал той дорогой. Недолго думая, направил он свою телегу в гору. Ворота замка были открыты. Когда он вошёл, то увидел там нарядных подземных жителей, веселившихся на празднике. Они пригласили его к столу. Крестьянин ел, пил и танцевал. Но потом спохватился, что нужно ехать обратно. Когда он стал собираться в дорогу, подземные жители окликнули его, мол, негоже уходить с пустыми руками. «Давай свой мешок!», - завопили они. Крестьянин поблагодарил их за доброту, водрузил полный мешок на плечо и пошёл к телеге. Бросив мешок в телегу, решил он глянуть, что же всё-таки такого ему там подарили. Ах, как стало ему неприятно – весь мешок был заполнен конским навозом! Однако сам мешок мог ещё пригодиться, поэтому он вытряхнул нечистоты наружу и убрался восвояси. Но уже дома, вытряхивая мешок, в углах его, там, где были остатки навоза, он обнаружил монеты из чистого золота! О том, что каждую новогоднюю ночь на Хаузене из-под земли поднимается красивый замок, знают многие местные жители».

 

Панорама валов прусского городища Гросс-Хаузен (Русское-II). Фото автора. 

 

Вторая легенда рассказывает о «Девушке с Большого Хаузена»:

«В проклятом замке на Хаузенберге жила одна заколдованная девушка. Чтобы освободить её, нужно было заехать на гору обратным ходом в телеге, где все части повернуты наоборот. Один юноша, переставил все части своей телеги должным образом и отправился на гору. Забыл он, правда, перевернуть один гвоздь в оглобле. Девушка, завидев его, стала кричать: «Переверни гвоздь в оглобле, переверни гвоздь!». Но было уже поздно. И в тот же час замок вместе с девушкой провалился под землю».

Существует и третья легенда о городище Хаузенберг у Гирмау из сборника Ройша:

«Гора Хаузен самая высокая гора на Замланде после Гальтгарбена. В этой горе, говорят, спрятан большой клад. И это не пустые слова - некоторым довелось увидеть его воочию. Бабушка еще до сих пор живущего в Раушене овдовевшего Шульца в молодости служила горничной в Гермау и однажды была послана еще с одним батраком на Хаузен собирать грибы. В густом кустарнике они скоро потеряли друг друга из виду. Тут батрак заметил прямо перед собой большую кучу золота, ярко блестевшую на солнце. Вокруг, свернувшись кольцом, ползал толстый черный змей. Змей смотрел на батрака все время так, словно хотел сказать: «Ну возьми же деньги! Возьми деньги!», пока, в конце концов, батрак не выдержал и не зачерпнул своей корзинкой золота столько, что она была доверху полна. Батраку казалось, что этого очень много, но с золотой горки будто бы ничего и не убыло. Тут батрак мигом стянул с себя рубаху и набил её золотом. Однако больше он не мог утащить и вспомнил, что, хорошо бы было позвать бедную девушку, чтобы она взяла себе оставшееся. И только было он начал звать свою спутницу, как поднялся такой шум и свист на горе, что его слабый голос затерялся в нем. Из густых облаков послышался пронзительный голос: «Высыпь деньги! Высыпь деньги!». Батрак сильно испугался и чуть помешкав, таращась то на золото, то на тучи, высыпал все золото сначала из корзинки, а потом из рубахи обратно на горку. И тотчас буря утихла. Змей погрузился вместе во своим сокровищем в гору и земля за ним закрылась. Снова ярко светило солнце и, наконец, девица услышала вопли батрака. Хотя уже не было никакого толку в том, что она прибежала, потому что сокровище исчезло и только несколько монет, которые выпали за круг, описываемый змеем, лежали на месте. Если бы батрак высыпал золото немного дальше, ему могло бы достаться больше. Потом многие еще пытались выкопать эти сокровища, но никто так ничего и не нашел. Только раз еще другой батрак видел там золотую вещицу. Он споткнулся, взобравшись на Хаузен, словно бы об можжевеловую ветку, но, приглядевшись, он увидеть, что это был драгоценный охотничий рог с изящной перевязью, какой мог принадлежать когда-то еще язычникам. Он подобрал его и отвез в управление, откуда рог будто бы попал в Берлин».

Таким образом, местные жители знали о существовании замка на теперь «лысой горе» до появления к нему научного интереса.

Его исчезновение они объясняли неким проклятьем. Замок считался «проклятым», возможно, и потому, что принадлежал к другой – языческой – эпохе, а значит к моменту «до-истории», к мифологическому времени Тьмы и Великанов. Поэтому-то замок становится видимым только один раз в году – в магическое время, новогоднюю ночь.

А люди, ранее населявшие его, стали в сознании обывателей призраками или «подземными жителями» – мифическими предками, предшественниками, с которыми рассказчик мог ощущать какую-то связь. Возможно «подземные жители» здесь – это прусские сверхъестественные существа: кауки, барздуки и маркополи, отчасти воплотившие в себя функции тотемов-предков. По другим письменным источникам такие существа, особенно те, что связаны с миром мёртвых, а значит неисчерпаемыми богатствами (вспомним тысячи прусских погребений, включающих богатый погребальный инвентарь и коней), могут приносить и отнимать имущество. Видимо поэтому сюжет с дарением «подземными жителями» золота, предстающего человеку в виде навоза, углей или глиняных черепков, настолько популярен в европейском, и не только, фольклоре. Поскольку следов орденского пребывания на Гросс-Хузенберге пока обнаружено не было (вся найденная археологами керамика относится к пруссам, о чем свидетельствует и сама форма объекта), то можно предположить, что деревянные частоколы прусской крепости по мере ненадобности постепенно приходили в упадок, зарастая лесом и выветриваясь из памяти местных жителей. Это придавало сооружению новый постепенно меняющийся смысл – заброшенный проклятый замок, населённый нечистью, который открывает свои недра любопытному путнику раз в году. 

 

Вид на ров и вал прусского городища Гросс-Хаузен (пос. Русское-II). Фото автора.

 

При этом, во второй, романтизированной, легенде проклятие замка переходит на некую принцессу, которую можно спасти интересным образом – въехав на телеге в гору задом-наперёд, предварительно поменяв в ней всё наизнанку. Такой сюжет повторяется в одной из легенд о Гальтгарбене и замке на Коралленберге у Росситена (пос. Рыбачий). Такое преобразование, деформация вещей «наоборот» при переходе в другое состояние, например, в мир предков, известна с древнейших времён: ломка и сгибание оружия в погребениях Европы, начиная с Эпохи Бронзы, этнографические обычаи и обряды с переодеванием и т.д. В третьей легенде о Хаузене актуализируется сокровище – клад, охраняемый змеем. С одной стороны – общий сюжет, характерный и для других европейских народов. С другой отмечу, что клады в виде бронзовых и серебряных изделий и слитков изредка находили у подножий прусских городищ. Возможно, легенда отразила и позже преувеличила, что случается, такую ситуацию археологического обнаружения клада. Кроме того, роль ужа и рогов для питья играет особое место в мифологии и ритуалах западных балтов, о которых можно будет рассказать отдельно.  

Судя по своей конструкции: несколько входов (были добавлены позже?), и, что немаловажно, отсутствию у Гросс-Хаузенберга реки или другого водного источника (кроме болот), а это было необходимо для постоянного поселения, городище использовалось пруссами для общественных сходов по типу новгородского вече, укрытия от врагов и/или как святилище. По легенде у Гросс-Хаузена был известен также и жертвенный камень, о котором расскажу позже в рамках публикации о «священных камнях пруссов». Кстати, следы культовой активности сторонников религий Старой Европы и Нью-Эйдж, попадаются на прусском памятнике и сегодня, особенно у больших плоских камней во рвах, напоминающих древние жертвенники.

 

Плоский камень у подножья внешнего вала прусского городища Гросс-Хаузен и современные приношения в виде тряпичных узелков. Фото автора.

 

Сюжет с девушкой-призраком и заколдованными сокровищами повторяется в легенде о другом Самбийском городище – «Хюненберг» (Гора Великанов) у Экриттена (неподалёку от посёлка  Сиренево Зеленоградского района). Это яркое городище расположено на возвышенности размером 130 х 120 м. и окружено валом высотой до 4-5 метров.

 

 

Схема прусского городища Экриттен (ныне пос. Сиренево) (рисунок из статьи Х. Кроме 1940 г.).

 

И вот, что повествует о нём легенда:

«Гора Великанов в Экриттене раньше была святилищем, на котором языческие пруссы приносили жертвы своим богам. Сегодня там живут привидения и особенно часто является одна женщина. Один крестьянин много раз слышал об этом и решил поехать верхом на эту гору, чтобы увидеть призрак воочию. И вот, войдя на гору, он заметил призрак женщины, расчёсывающей свои длинные прямые волосы. Он испугался и тотчас же отвернулся, шепча молитвы. Но женщина была любезна с ним и подарила ему нечто, что она вычесала гребнем из своих волос. Крестьянин, трясясь от ужаса, поблагодарил её и не глядя засунул подарок в торбу. Ринувшись верхом с горы, как только призрак исчез из виду, крестьянин выкинул подарок, который, конечно же, нужно было сохранить. Уже дома он обнаружил в углах своей сумки несколько золотых зёрен».

Снова в сюжете предания мы видим образы хтонического существа-дарителя (призрака) и «золота» из мира мёртвых, которое сначала на золото не похоже. Интересно, что призрак женщины вычёсывает подарок гребнем из волос. Гребень, волосы и расчёсывание имели магическое значение у многих народов Европы. Присутствие гребней в погребениях пруссов, начиная с эпохи викингов, возможно, указывает не только на косметическое использование изысканных расчесок из рога, но и, возможно, на их ритуальный аспект.

Кроме того, в записанной Ройшем со слов местных жителей легенде гора Великанов у Экриттена называется «святилищем, на котором языческие пруссы приносили жертвы своим богам», что, вероятно, могло быть одной из функций этого сооружения.

Путешествуя в поисках интересных мест на запад Самбийского полуострова, трудно не заметить высокую гору Цигенбег (Козья гора) у бывшего Вишенена (к востоку от поселка Нивы Балтийского района). На вершине горы располагается прусское городище размерами 58 х 45 м., окружённое валами высотой до 3 метров.

 

 

Схема прусского городища Цигенберг (рисунок из статьи Х. Кроме 1940 г.)

 

С конца XIII века прусское городище стали использовать немцы в качестве убежища от литовских набегов. А вот что о Цигенберге повествует легенда:

«У деревушки с одноимённым названием лежит Цигенберг. Эта гора поначалу медленно поднимается над окрестным ландшафтом, потом её склоны становятся почти отвесными, а верхушка – совершенно ровная. На её площадке лежит большой камень, гладкий как стол, и круглый, как будто бы специально предназначен для курения за ним табака. Что это за камень никто не знает. Но известно, что на Цигенберге когда-то стоял великолепный замок. На первый святой день каждой Пасхи выходила из него прекрасная дева и спускалась, чтобы умыться в мельничном пруду. Однажды одна крестьянка шла на Фишхаузенский рынок. Девушка, спустившаяся с Цигенберга, увидела и поприветствовала её. Крестьянка молча прошла мимо. Но девушка не отставала и, подойдя к крестьянке, вежливо поинтересовалась, куда та идёт. Крестьянка ответила, что на рынок – в Фишхаузен. И тогда девушка дала ей деньги и попросила принести кусок холста и сказала, чтобы та ни в коем случае не торговалась. Крестьянка согласилась. И когда она уже была на рынке, то к ней пришла мысль сэкономить. Эй, подумал крестьянка, это было бы слишком выбрасывать за холст такие большие деньги! В общем, решила она немного заработать на этом. Итак, при покупке холста ей удалось выторговать несколько грошей. И вот походит она уже к Цигенбергу. Девушка стала спускаться вниз, но, только завидев её, тут же закричала: «Будь проклята, будь ты проклята вовеки!», и тут же исчезла».

 

 

Вид на гору и городище Цигенберг (фото из книги О. Шлихта 1922 г.).

 

Здесь повторяется образ призрачного существа, на этот раз просящего об услуге. Какое вознаграждение могло последовать за выполнение просьбы, мы не знаем, поскольку женщина обманывает призрак. Вероятно, стереотипные видения «женщин-призраков» на прусских городищах могут быть схожи с другими проявлениями христианизированного мировоззрения (видения Девы Марии, ангелов), наслоившимися на языческую картину мира, визуализирующие неких духов-призраков-хранителей места и, вероятно, условных предков. Интересно, что мотив с холстом или тканью встречается в латышском фольклоре и этнографии, в которых повествуется о специальных «местах силы» (в основном больших камнях), где оставленные куски ткани или кожи наутро превращаются в готовые платья и обувь.

И действительно, в эпоху нарастающей индустриализации, когда были записаны эти легенды, ручной труд (кузнеца или портного) обретает в народном восприятии магические черты. Некогда обыденное и привычное, вытесняемое массовым производством, становится «сакральным».

На территории Самбии, помимо Большого Хаузена и Гальтгарбена, известны и другие прусские замки, «провалившиеся под землю». Например, живописное городище Родмансхофен, расположившееся на правом берегу Лаутского мельничного пруда (посёлок Большое Исаково).

 

Схема прусского городища Родмансхофен (рисунок из статьи Х. Кроме 1940 г.).

 

Люди так себе объяснили наличие углубления за валом городища, похожего на полукруглую долину, окаймлённую рвами: «Когда-то здесь стоял замок с часовней. Но из-за того, что жители замка прослыли грешниками, в одну ночь замок вместе с часовней провалился сквозь землю. И теперь каждое воскресенье в полночь из под земли здесь слышно, как кто-то играет на органе».

 

Земляные валы и рвы прусского городища Родмансхофен. Фото автора.

 

За несколько смешным романтически-готическим фасадом гипербол в таких сказаниях передан дух времени, когда создавались и записывались эти тексты, а также более глубокие пласты архаического мировосприятия: память о старом замке и его предыдущих обитателях, которые не укладывались в рамки обыденной «позитивной» христианской парадигмы.    

Нужно отметить, что многие из этих живописных и интересных памятников нашей истории подвергаются активному разрушению: от устройства на них песчаных карьеров до сооружения вело-мототрасс или просто свалок.

Поэтому первую часть «легенд о прусских холмах» мне хочется завершить посланием Карла Энгеля из середины 1930-х годов:

«Те, что сегодня пашут плугом валы древнепрусских крепостей, или копают их на глину и песок, совершает это с тем же непочтением к наследию, как и те люди, что ради быстрой наживы разрушали орденские замки Мариенбург и Бальга, используя их в качестве каменоломен».

Можно по-разному относиться к немецкому и прусскому периодам истории нашего региона. От полного безразличия до острой политизации. Но, похоже, что пруссы – это наши «майя» и нам есть, что беречь и терять.

 

Вторая часть «земляных пирамид» Пруссии уже не за горами!