Альтштадт (1286–1944)

Герб
Альтштадта

На помощь самбийским повстанцам подоспела помощь из Натангии. Восставшими в 1262 году было сожжено раннее поселение на Штайндамме к северо-западу от замка. Сам замок Кёнигсберг, хоть и был в то время простой деревянно-земляной крепостью, оказался пруссам не по зубам из-за отсутствия у них навыков штурма укреплений подобного рода. Пруссы блокировали замок и пытались взять его измором. Но после трех лет осады успеха не добились и в 1265 вынуждены были боевые действия под Кёнигсбергом прекратить. Двумя годами ранее епископ, видимо, не очень веривший в стойкость Кёнигсберга и ценность земельных владений у его стен, обменял свои земли близ замка на более безопасные территории около замка Кульм / Kulm (Хелмно, Польша). На этих бывших епископских землях и было основано новое поселение.

Сам же замок Кёнигсберг после подавления восстания решили перестроить в камне несколько западнее прежнего места. И вдоль южной стены нового замка Кёнигсберг и расположилось «лишке» — поселение при замке, которому еще только предстояло стать городом.

Некоторую часть поселенцев составили прежние жители Штайндамма, те, которым удалось пережить осаду и связанные с ней лишения. Но, по-видимому, таковых оставалось немного, поэтому Орден поручил локатору Герко фон Добрину / Gerko von Dobrin привлечь в Кёнигсберг переселенцев из Германии. Желающих приехать в далекую Пруссию удалось найти в Любеке, Нижней Саксонии и Вестфалии. Кроме того, в числе первых поселенцев были семьи из Померании, приэльбских земель и с запада Пруссии. 

С позиций XIII в. будущий Альтштадт бы заложен на очень удачном месте: его длинную северную часть от нападения врага прикрывали стены замка Кёнигсберг. По договору с Орденом здесь не должно было быть никаких городских укреплений, дабы горожане не предались искушению вступать в споры с тевтонцами, уповая на мощь городских стен. Вторая длинная сторона — южная имела естественную преграду в виде реки и не требовала особо мощных стен. Оставалось только построить стены и башни с западной и восточной стороны, и городские укрепления готовы. В то же время река была водным и санным путем, по которому можно было попасть как в Балтику и дальше в Европу, так и в Надровию и дальше в Литву.


Старая альтштадтская кирха и замок на плане Беринга (1613).

В отличии от сожженного стихийного поселения на Штайндамме, новый город планировался по всем тогдашним правилам градостроительства. Прежде всего, территория была осушена и защищена от нагонных вод из реки дамбой.

Альтштадт на реконструкции карты Кёнигсберга XVI века.

Была разбита главная продольная улица — Альтштадтская Длинная (Альтштэдтише Ланггассе / Altstädtische Langgasse). Параллельная ей улица вдоль реки была названа Водной (Вассергассе / Wassergasse), другая параллельная улица на слоне горы Кёнигсберг стал называться Горной (Бергштрассе / Bergstraße). Остальные улицы были перпендикулярны этим трем, благодаря чему город оказался нарезанным на прямоугольные кварталы. Кроме того, были оставлены две площади: Рыночная (Марктплатц / Marktplatz) и Церковная (Кирхенплатц / Kirchenplatz). На Рыночной вскоре было построено здание ратуши, а на Церковной в 1264-м был заложен первый камень в здание новой кирхи Св. Николая. Трое ворот выходило из города. На западе к дамбе Штайндамм выходили Каменные ворота (Штайн-Тор / Stein-Tor), на дорогу в сторону Нойхаузена / Neuhausen (Гурьевск) выходили ворота, который чуть позже назовут Лёбенихтскими (Лёбенихтшес-Тор / Löbenichtsches-Tor), третьи ворота — Лавочные (Крэмер-Тор / Krämer-Tor) вели на юг к Прегелю. Чуть позже за воротами будет построен Лавочный мост (Крэмер-Брюкке / Krämer-Brücke), получивший свое название из-за того, что близ него и на нем были построены торговые лавки. Мост принадлежал самому Альтштадту, а лавки и право торговли в них — непосредственно Ордену.  

Говоря о названиях, следует помнить, что тот же Альтштадт стал Альтштадтом не сразу. Более или менее уверенно мы можем говорить о названиях начала XIV в. На самой старой сохранившейся до наших дней городской печати Альтштадта (1360) имеется надпись: S SIVITAS DE CONINXBERGHE, что прочитать иначе, чем «город Кёнигсберг» просто невозможно. 

Да и центральной фигурой печати является никто иной, как король Богемии Отакар II Пржемысл (1233–78), в честь которого (по основной версии) и был назван был Кёнигсберг. И никаких Альтштадтов. Ну, во-первых, в Ордене, как в клерикальной организации, языком официальных государственных документов являлась латынь. Во-вторых, чтобы именоваться Альтштадтом, то есть «старым городом», поселению надо просуществовать определенное время. Также было и с воротами города — Лёбенихтские стали так называться, когда устоялось название соседнего города на востоке именно как Лёбенихт, а не как первоначальное Nova civitas — Новый город (Нойштадт / Neustadt). Каменные ворота (Штайн-Тор / Stein-Tor) тоже получили свое название, когда были перестроены в камне, и, судя по всему, каменными они стали первыми из всех ворот Альтштадта. Лавочные ворота также упоминаются как ворота Когген-Тор / Koggen-Tor или ворота Святого Георга / St. Georg-Tor. Что же касается Альтштадта как топонима, то наиболее вероятным видится ситуация, что после появления Лёбенихта как города (1300 год), людям постоянно приходилось уточнять, про какой из городов идет речь, а потому, говоря о первом из прегельских городов, называть его «старым городом» (Altstadt). Поэтому и здесь упоминая слово «Альтштадт» мы обозначаем, что речь на первых порах идет именно о городе Кёнигсберг, который со временем стал официально называться Альтштадтом.

Альтштадтская ратуша была доминантой на Рыночной площади...

В 1286 году Альтштадт получил городское право. Масштаб события подчеркивает то, что 26 февраля в замке Кёнигсберг грамоту о наделении городским правом по образцу города Кульма вручал ландмейстер Конрад фон Тирберг / Conrad von Tirberg (1230–88) — первое лицо Ордена в Пруссии (резиденция самого великого магистра Ордена до 1309 находилась в Венеции).

...пока напротив нее не построили универмаг «Киви» (Kaufhaus Kiewe & Co, слева).

Согласно этой грамоте и городским правам в Альтштадте были избраны бургомистр, городской совет и сформирован суд. Надо сказать, что по всей видимости, к моменту получения городских прав Альтштадт был уже построен — то есть все предназначенные для застройки жилыми домами участки были заняты и дальнейшее строительство было просто невозможно. Впрочем, это было совершенно нормальной ситуацией для городов Средневековья.

Вся городская жизнь строилась на лицензиях, лимитах, привилегиях и строгом нормировании. Кроме количества домов и дворов, лимитировалось количество лавок, пивоварен, мастерских и т.д. Любая конкуренция на рынке, снижение или повышение цен, увеличение производительности труда, продолжительности трудового дня или числа работников, оптимизация производства за счет более дешевого труда, технологии или материалов считались безоговорочным злом, а нарушители стройной системы — преступниками. В этих условиях ремесленная продукция по отношению к продуктам питания стоила чрезвычайно дорого.

Особо ценились заказы от орденских властей это позволяло производить продукцию сверх норм внутреннего потребления. Соседство с комтурским замком и резиденцией орденского маршала (с 1309 г.) создавало дополнительные предпосылки для таких заказов.

Кроме того, в феодальном обществе всегда ценились личные связи, позволявшие истребовать у властей новые привилегии и патенты, а это вело к дальнейшему росту богатства, и авторитета.  Именно поэтому со временем родилась поговорка, что «в Альтштадте — власть, в Кнайпхофе — деньги, а в Лёбенихте — поле», эта поговорка очень метко расставила три города в иерархическом порядке.

Городские укрепления на первом этапе были простым деревянным частоколом с такими же деревянными воротами и сторожевыми башнями. Лишь в 1333–70 деревянная стена была постепенно заменена основательной каменной. Ее устройство было схоже с оборонительными стенами тевтонских замков: в основании использовался полевой камень, верхняя часть был кирпичной. В стене имелись бойницы, на стене устраивалась деревянная оборонительная галерея. Она позволяла воинам безопасно перемещаться вдоль стены, а нависающая над стеной часть галереи с бойницами в полу позволяла поражать противника прямо под стенами. Ширина стены достигала двух метров, а ее высота — девяти метров.

В 1286 году был построен мост Крэмер-Брюкке (Лавочный), который вел из Альтштадта на остров Кнайпхоф. Когда в 1330 на острове стали возводить Кафедральный собор, был построен еще один мост — Соборный (Дом-Брюкке / Dom-Brücke). Правда в 1379 г. он был разрушен, но в том же году вместо него был построен Кузнечный мост (Шмиде-Брюкке / Schmiede-Brücke).

Старая Альтштадтская кирха.

После того, как в 1404-м Альтштадт построил еще один мост — Дровяной (Хольц-Брюкке / Holz-Brücke) на остров Ломзе / Lomse (остров Октябрьский), у города образовалось монопольное право на пропуск людей и грузов в Кнайпхоф (и далее в Натангию) и на Ломзе.

Площадь на месте снесенной старой Альтштадтской кирхи в народе именовалась «площадью Еретиков».

И обратное сообщение посуху из Кнайпхофа в Самбию и Надровию также происходило исключительно через альтштадтские мосты. Собираемая за проезд пошлина существенно пополняла казну Альтштадта, а возможность ограничить проезд была отличным козырем в переговорах с Кнайпхофом.

Еще в процессе получения Альтштадтом городских прав, ему было объявлено условие, что горожане оставляют незастроенной площадь, территория которой будет передана соборному капитулу для постройки кафедрального собора. Здесь следует не путать площадь под городскую кирху (Кирхенплатц), которая находилась на северо-западе, там, где гораздо позднее будет обустроена площадь Кайзер-Вильгельм-Платц / Keiser-Wilhelm-Platz и юго-восточную территорию под собор. Этот собор был построен из дерева примерно в 1297–1302 гг. при епископе Зигфриде фон Райнштайн / Siegfried von Reinstein (ум. 1318).

На соборной территории была открыта школа, которая также поручила название Соборная (Домшуле / Domschule) и госпиталь с достаточно распространенным для Германии названием Цум Хайлиген Гайст / Zum Heiligen Geist, что переводится как «К Святому Духу». Кафедральный собор в Альтштадте просуществовал недолго.

Как мы знаем, в 1327 году было принято решение выстроить его заново из камня и в другом месте — на острове Кнайпхоф. Работы по его строительству начались примерно тремя годами позже (точно велись в 1333 году). В 1351-м собор был построен настолько, что капитул отказался от своих территорий и построек в Альтштадте, кроме госпиталя «К Святому Духу». К новому собору была перенесена и соборная школа. Тогда альтштадтцы решили создать в городе свою церковную школу, но встретили ожидаемое противодействие церковной верхушки в лице самбийского епископа и соборного капитула. Духовенство той эпохи считало, что городские школы являются потенциальными источниками ереси, да и терять монополию на распространение образования самбийский епископ тоже не хотел. В 1337 году епископом Иоганнесом Кларе / Clare был даже издан указ, запрещающий открытие школ при городских церквях. Но жители Альтштадта своего добились, и альтштадтская приходская школа упоминается уже в 1376 году. Компромиссом стала сложная процедура назначения учителя — шульмайстера. Назначался он соборным капитулом, тестировался комиссией альтштадтского магистрата, а утверждался в должности орденскими властями в замке.

Аптека на улице Канта.

В 1339 году Альтштадт вступил в Ганзу (политический и экономический союз городов Северной и Западной Европы). В рамках этого союза Альтштадт также в 1367-м вступил в Кёльнскую конфедерацию, задачей которой было противодействовать Дании в ее попытках контролировать сообщение между Балтийским и Северным морем.

Последний средневековый (ок. XV в.) дом по адресу Хёкерштрассе 10, был снесен еще в 1911 году.

Конфедерация, собрав корабли входивших в нее городов в мощный флот, активизировала боевые действия в начавшейся еще в 1361 г. ганзейско-датской войне и разграбила Копенгаген. 24 мая 1370 г. был заключен Штральдзундский мирный договор, после которого Ганза стала не только ведущей силой в регионе, но и получила право вето в борьбе кандидатов на датский престол.

После 1370 года Альтштадту было дозволено расширить свои границы в западной части города. Его территория простираться за пределы южной стены замка Кёнигсберг. Старую стену с воротами Штайн-Тор пришлось снести, вместо нее построили новую, еще более мощную с тремя воротами и пятью башнями. Теперь городские ворота Штайндаммские (Штайндаммер-Тор / Steindammer-Tor) выходили из Альтштадта в Штайндамм, ворота Лаакские (Лаакен-Тор / Laaken-Tor) вели в Лаак, ворота Трубные (Пфайфен-Тор / Pfeifen-Tor) выходили к альтштадтским складам — Ластади / Lastadie.

На рубеже XIV и XV вв., в период расцвета государства Тевтонского ордена, жизнь среднестатистического альтштадтца в корне отличалась от жизни сельского населения. Даже при том, что почти все горожане имели домашний скот, который в общем городском стаде содержался наемными пастухами на городском выпасе, находившемся в районе, названном Нойроссгартен / Neuroßgarten. Кроме того, многие горожане возделывали поля, перерабатывали полученную на них продукцию, используя ее для собственного потребления и на продажу.

Многие жители имели лицензию на производство пива, которое варили раз в две недели, пили его сами и продавали тем, у кого такой лицензии не было. Также распространенными промыслами были заготовка и продажа древесины, глины, соли, производство древесного угля.

Но все же большинство бюргеров занималось ремеслами в том виде, в котором мы привыкли их понимать — кустарным изготовлением непродовольственных потребительских товаров. Большинство ремесленников объединяли в цеха и гильдии. Вне этих профессиональных сообществ оставались только мастера редких и уникальных профессий, например, литейщики колоколов. Цеховые сообщества защищали не только интересы своих членов в целом, но и следили за тем, чтобы между ремесленниками не возникало конкуренции и перепроизводства. Особо рьяно цеха боролись кустарями-нелегалами — так называемыми «чердачными зайцами», отнимавшими у них долю рынка. Самим же членам цехов запрещалось трудиться в выходные, праздники и работать после определенного времени в будни. В этих условиях у горожан образовывалось свободное время, которое надо было чем-то занять. А поскольку религиозный дух того времени не сильно способствовал развитию индустрии развлечений, то в основном досуг горожан состоял из совместного времяпровождения за разговорами и азартными играми, в основном в кости. Для городской верхушки, богатых и знатных горожан, среди которых преобладали купцы, главы цехов, владельцы крупных пивоварен, в городах имелись такие заведения как юнкерхофы / Junkerhof и юнкергартены / Junkergarten. Для горожан попроще предназначались гемайнденгартены / Gemaindengarten.


Альтштадтский Рыбный рынок затмевает Прегель и замок.

В юнкерхофе Альтштадта, который располагался на ул. Вассергассе, все было строго расписано, как и вся остальная городская жизнь. Каждой категории посетителей была отведена своя постоянная территория с большим столом, отделенная от остальных.

Рыбный рынок.

В одном углу собирались представители муниципалитета, в другом — члены суда. Отдельный угол был у купцов и пивоваров, еще один предназначался сугубо для орденских братьев. Времяпровождение уважаемых членов общества скрашивала игра городских музыкантов. В гемайнденгартене все было схоже, но проще, демократичнее, более шумно и, наверное, весело. В гемайнденгартене Альтштадта также имелся тир с мишенями для стрельбы из лука. Горожане должны были содержать ополчение, а по указу 1394 года вообще каждый взрослый бюргер обязан был иметь оружие и поддерживать навыки обращения с ним. Чаще всего таким оружием был лук. Все стрелки из него делились на вольных и невольных. От вольных требовалась только периодическая добровольная «сдача норматива по стрельбе» — участие в разного рода мероприятиях, больше напоминающих праздники, где проводилась стрельба по мишеням на точность и скорость. Невольные стрелки получали содержание за счет цехов и муниципалитета. Они были обязаны тренироваться определенное время в году и демонстрировать свое мастерство на стрельбах, где победителей ждали призы. Со временем вольные и невольные стрелки объединились в гильдию стрелков. Чтобы стать членом гильдии в качестве вольного стрелка, новобранец должен был три года прослужить в невольных стрелках.

Еще одним видом развлечения альтштадтцев были праздники. Как правило, они носили форму народных гуляний и привязывались к праздникам религиозным.

Так на Троицу все мужчины Альтштадта могли попробовать свои силы в стрельбе по деревянным птицам. Победителей ждали уважение и награды, а все действие сопровождалось шумом и пивом. Известны случаи, когда во время праздников на Рыночной площади давали театральные представления, опять же на религиозные темы или проводились карнавалы. Праздники профессиональные, которые организовывали цеха (примером которых может служить самый известный из них — Праздник длинной колбасы) отличались крайней нерегулярностью. Иногда они случались несколько лет подряд, а потом следовал перерыв в годы и даже десятилетия. Но в целом городская жизнь в период расцвета Ордена тем и была привлекательна, что сопровождалась яркими событиями, периодическим единением всего городского сообщества, в котором каждый горожанин при желании мог найти свое место. При этом часть жителей, для того, чтобы это место в обществе было почетнее и комфортнее, спешили не только развивать свои профессиональные навыки, но и получить хорошее образование, которое почти всегда выводило его обладателя на новый уровень. И, поскольку своего университета в Кёнигсберге не было, молодые альтштадтцы не останавливались перед тем, чтобы отправиться учиться в Польшу (Краков), Германию (Кёльн, Вюрцбург, Гейдельберг) и даже Италию (Болонья).

Улица Альтштадтская Длинная, дом 76.

После того, как Орден проиграл польско-литовской коалиции Великую войну 1409–11, орденское государство постиг затяжной кризис. Связан он был с гигантскими репарациями по итогам Первого торнского мира. Бремя этих платежей в первую очередь легло на население Пруссии, в т.ч. на горожан.

Авторский ресторан Пауля Гената на улице Святого Духа (Heiligegeistgasse 6).

Производство и внутренняя торговля пришли в упадок. А между тем пример других городов Ганзы показывал, что муниципалитеты могут иметь значительно больше прав, участвовать в деятельности правительства. Уже более века существовали Генеральные штаты во Франции, вольные города Германии направляли своих представителей в имперский рейхстаг Священной Римской империи, даже в соседней Речи Посполитой работал сейм, в нижнюю палату которого входили представители крупнейших городов. В то же время в государстве Тевтонского ордена вся власть продолжала безраздельно принадлежать самому Ордену. Поэтому Альтштадт, а вместе с ним и Кнайпхоф поддержали требования Данцига / Danzig (Гданьск, Польша) расширить городские права с кульмского статуса до статуса вольных городов, привлечь городской нобилитет к участию в управлении государством. Главным активистом от кёнигсбергских городов выступил бургомистр Альтштадта Андреас Брунау / Brunau (ок. 1400–57). Вместе с бургомистром Кнайпхофа он участвовал в 1440 году в создании Прусского союза. Таким образом, Альтштадт стал одним из его городов-основателей. Брунау представлял интересы, прежде всего, богатой купеческой верхушки города. Остальные бюргеры были с ним в целом согласны до той поры, пока речь шла только о новых вольностях и правах. Надо сказать, что в Ордене поняли всю опасность оппозиционного союза, а потому пошли на долгие переговоры с муниципалитетами.

Орденское руководство готово было поступиться многим, кроме одного — лишения Тевтонского ордена исключительного права на политическую власть и превращения Пруссии в государство с широким участием в государственной жизни дворянства и бюргерства по подобию Речи Посполитой.

И тогда участники Прусского союза пошли на шаг, который по нынешним меркам является самым настоящим коллаборационизмом: они предложили главному противнику Ордена — польскому королю принять их в свое подданство. Смена подданства гражданами в то время не считалась чем-то зазорным, но в данном случае произошло бы отторжение значительной территории одного государства в пользу другого. Действия Прусского союза были «осуждены международным сообществом», которое в регионе представляли две силы: римский папа и германский император. Последний в частности признал незаконным само существование Прусского союза. Зато польскому королю Казимиру IV идеи прусских городов пришлись по душе. Он издал эдикт об инкорпорации и стал принимать присягу от представителей муниципалитетов. В Кёнигсберге роль польского представителя была предоставлена канцлеру Иоганну фон Конецполе (Ян Ташка Конецпольский / Jan Taszka Koniecpolski, ум. 1455), который 19 июня 1454 и принял присягу под подпись от бургомистров Альтштадта, Лёбенихта и Кнайпхофа. После этого вооруженные горожане предприняли атаку на замок с попыткой разрушения его южной стены.

Домбрюккен-Тор (Dombrückenthor / Соборные ворота).

Но затем 24 марта 1455 в Альтштадте произошел настоящий переворот: состоящие из ремесленников цеха подтвердили свою верность Ордену и выступили на его стороне. Бургомистр Брунау был вынужден бежать. Сторонники Прусского союза из Альтштадта вынуждены были укрыться в Кнайпхофе.

Дома на Альтштадтском рынке.

А на помощь гарнизону Кёнигсбергского замка уже шло войско под командованием Хайнриха Ройсса фон Плауэна / Reuß von Plauen (ок. 1400–1470), комтура Эльбинга / Elbing (Эльблонг, Польша) и будущего великого магистра Ордена (с 1469 г.). Фон Плауэн донес до альтштадтцев, что орденские власти оценили их верность договору с Орденом, что против города не будет применено никаких санкций (обычно города, бургомистры которых присягнули польскому королю, лишали городского права). Воодушевленные жители Альтштадта выставили свое ополчение в помощь комтуру. В результате осажденный Кнайпхоф 14 июля 1455 года сдался на милость победителям. Бургомистр Андреас Брунау к тому времени уже бежал в Данциг, а потому избежал наказания.

 После поражения Тевтонского ордена в Тринадцатилетней войне (1464–66) и подписания по ее итогам катастрофического для Ордена Второго торнского мира жизнь в Альтштадте снова пришла в упадок.

Единственным отрадным для жителей фактом стало то, что теперь они могли себя считать столичным городом, так как резиденция великого магистра еще в 1457 году была перенесена в замок Кёнигсберг, а Альтштадт был ближайшим к замку городом.

На некоторое время суд Альтштадта даже стал верховным судом орденского государства. Однако Орден выплачивал репарации, долги отрядам наемников и пытался собрать силы для реванша. Все это сопровождалось неминуемым усилением налогового гнета и порчей монеты, когда при том же номинале в деньгах уменьшалось содержание драгоценных металлов. Жизнь в таких экономических условиях становилась более серой и унылой, чем при стабильной валюте, расцветающей торговле и растущем производстве. Дошло до того, что в Альтштадте был принят даже «закон о попрошайках» (1500 год), который регламентировал число нищих в городе не более 70 человек и установил места, где они имеют право просить милостыню. Кроме того, был принят «закон о бедных», который устанавливал меры муниципалитета по помощи горожанам, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. Характер принятых законов ярче всего прочего говорит о ситуации в городе в то непростое время. Трудно заглянуть в мысли давно умерших людей, но создается впечатление, что от существования в рамках орденского государства устали все, как устает тело от тесной одежды. И именно поэтому городские сословия, монахи-рыцари и даже приходские священники-католики так легко приняли Реформацию и упразднение Ордена на территории Пруссии. Впоследствии альтштадтцы даже спорили, началась ли Реформация в Кёнигсберге с проповеди Иоганна Брисманна / Brismann (1488–1549) в кафедральном соборе Кнайпхофа 27 сентября 1523, или она пришла сюда с пастором Иоганном Амандусом / Amandus, который в том же 1523 стал призывать с кафедры Альтштадтской кирхи избавиться от икон. Амандус свои речи произнес раньше, но есть нюанс: донести до прихожан суть учения Лютера он не смог, а потому его попросили покинуть и кирху, и город. Впрочем, вскоре в Альтштадт прибыл другой проповедник от Мартина Лютера — Иоганн Грауманн / Graumann (1487–1541), который в духе эпохи взял себе псевдоним Полиандер.

Вид с башни замка. На переднем плане альтштадтская ратуша (слева) и универмаг «Киви» (в центре). На заднем плане Кафедральный собор на Кнайпхофе и шпиль Лютеранской кирхи в Хаберберге.

Помимо того, что он был одаренным проповедником, Полиандер писал стихи, в т.ч. и лютеранские гимны, один из которых — «Восславь, душа моя, Господа» стал популярным настолько, что его использовал в своем произведении сам Иоганн Себастьян Бах.

Главное пожарное депо на Альтштедтише Баухофштрассе.

Кроме того, он описал пруссов и процесс сбора янтаря, передал Альтштадту свою библиотеку из 1000 экземпляров книг, был одним из сподвижников герцога Альбрехта в деле создания кёнигсбергского университета.

Еще одним членом общины Альтштадтской кирхи стал другой известный сподвижник Лютера теолог-евангелист Андреас Осиандер (1498–1552). Это был человек, который познакомил Мартина Лютера с Альбрехтом Бранденбург-Ансбахским тогда еще главой Тевтонского ордена, ставшим впоследствии герцогом Пруссии. Примерно с десяти лет Осиандер занимался изучением и переизданием основополагающих христианских книг, возможно он являлся настоящим автором Малого катехизиса Лютера. Однако в Кёнигсберге он запомнился в ином качестве. Осиандер жил в эпоху формирования главных лютеранских положений и догматов, любил копаться в древних христианских текстах, цепляясь в них за каждое слово, каждый оборот речи, стремясь постичь их суть. Ради этого Осиандер постоянно участвовал в теологических дебатах, а также в формировании и принятии протестантских документов.

Именно Осиандер в 1543 опубликовал знаменитую книгу Николая Коперника «Об обращении небесных сфер», с личной припиской, что все может быть и не так, но как математическая теория, это достойно изучения.

Когда в Кёнигсберге открылся университет, главной задачей которого было теологические исследования христианства в свете учения Лютера, Осиандер поспешил туда и в 1549-м стал профессором Альбертины. Здесь он с 1550 года развивал учение, которое большинству из нас покажется малозначительным, но оно едва не привело к расколу в прусском обществе и даже к вооруженному противостоянию. Суть его очень кратко заключается в том, что оправдание (прощение) Богом души истинного христианина является следствием божественности Христа и происходит потому, что Иисус поселяется в душе каждого истинно верующего христианина. Это утверждение нашло своих противников, которые заявляли, что Божья благодать изначально живет в грешной душе и позволяет Богу ее оправдывать. Казалось бы, в чем здесь глобальное противоречие? Но только не для лютеран на ранних порах развития этой конфессии. Тогда лютеранство было крайне радикально, а его адепты нетерпимы к любого рода ереси. Поэтому тот, кто окажется неправ, немедленно должен был оказаться в числе еретиков, которые, по мнению лютеран XVI в., были хуже католиков. В результате в городской теологической и университетской среде образовались две партии, которые обличали друг друга при любом удобном случае, требовали увольнения оппонентов из профессуры и изгнания из города, взывали к пастве, обвиняли противников в связи с дьяволом. Герцог Альбрехт, который сам, похоже, не разбирался в сути противоречий, поддержал партию Осиандера. Наверное, потому, что всецело доверял человеку, приведшего его к протестантству. Осиандера поддерживал и пастор Альтштадтской церкви (в 1547–49), а позже придворный проповедник герцога Иоганн Функ / Funk (1518–66). Поэтому Альтштадт считался оплотом «осиандеровской ереси».

Юнкерхофский переулок (Hofgasse) с видом на башню замка.

Противостояние «осиандеровской» и «антиосиандеровской» партий продолжилось и после смерти самого Осиандера в 1552 году. Причем похороненного у Альтштадтской церкви Осиандера пришлось даже выкапывать назад, чтобы продемонстрировать всем, что смерть наступила в результате болезни, а не «дьявол его забрал к себе, свернув ему шею».

Перекресток Водного (Wassergasse) и Юнкерхофского (Hofgasse) переулков.

Все кончилось тем, что противники Осиандера и Функа обратились к польскому королю Сигизмунду II (католику!) с требованием справедливого разбирательства и суда. По ленному праву именно король Польши обязан был разбирать споры между сословиями и герцогом, который в данном случае занимал сторону «осиандеристов». В 1566-м в Кёнигсберг прибыла полномочная комиссия из Польши. Хотя для таких дел предназначалось здание альтштадтского суда, но будоражить горожан не стали, и заседания состоялись в суде Кнайпхофа. Суд приговорил Функа и его ближайших помощников к смертной казни за «противодействие государственному и церковному управлению» в герцогстве. На рыночной площади Кнайпхофа были отрублены головы Иоганну Функу, Маттиасу Хорсту / Horst и Хансу Шнелю / Schnel. Еще один виновный библиотекарь Христиан Иоганн Штайнбах / Steinbach был помилован по причине преклонных лет и состоянию здоровья, но ему надлежало покинуть Кёнигсберг. По закону приговор обязан был утвердить сам герцог Альбрехт, и эта необходимость обречь на смерть своих ближайших людей окончательно подорвала его физическое и психическое здоровье. 

После смерти в 1568 году герцога Альбрехта и его жены Анны Марии для Альтштадта начались, пожалуй, самые бурные времена за всю его историю. Номинальным правителем Пруссии до 1618 г. значился сын Альбрехта — Альбрехт Фридрих (1553–1618), но реальная власть по причине не полной дееспособности последнего находилась в руках регентов:

в 1578–1603 таковым был Георг Фридрих фон Бранденбург-Кульмбах (1539–1603), в 1605–08 — бранденбургский курфюрст Иоахим Фридрих (1546–1608), а в 1611–18 — его сын Иоганн Сигизмунд (1572–1619), который в 1618-м стал первым герцогом Пруссии из бранденбургской ветви династии Гогенцоллернов. За Иоганном Сигизмундом в 1619 году власть в Пруссии перешла к курфюрсту Георгу Вильгельму (1895–1640). Всем этим правителям приходилось «жить на два дома», то есть герцогство Пруссия было для них вторым уделом, как по счету, так и по важности. Они подолгу отсутствовали в Кёнигсберге, передавая бразды правления Пруссией советникам из числа местных жителей. Эти советники за небольшое вознаграждение легко находили общий язык с представителями муниципалитетов и купечеством, решая многие вопросы в их пользу. Сложилась своего рода олигархическая правящая верхушка, которой и принадлежала реальная власть в Кёнигсберге и в целом в Пруссии. Именно на этот период пришлось обрастание городов слободами — фрайхайтами / Freiheit и загородными территориями — штадттайлами / Stadtteil. Разница между слободой и загородной территорией заключалась в том, что слобода предназначалась для развития на ее территории поселения, жители которого не являлись горожанами с присущими им правами, но платили в городскую казну подати. Они постоянно проживали в слободах, где вели хозяйство (в основном сельское).


Альтштадтская гимназия.

Слободы имели четкие границы и свой герб. Их население не образовывало самостоятельную христианскую общину, а принадлежало городскому приходу. Даже если в слободе строили кирху, она не становилась приходской, а была «филиалом» или дочерней кирхой городского прихода.

Актовый зал (нем. Aula) Альтштадтской гимназии.

Штадттайлы же не предназначались для жилой застройки, а служили исключительно для хозяйственной деятельности горожан, если здесь и появлялись дома, то по сути они были незаконными постройками. Штадттайлы не имели собственных гербов, кирх, а их границы могли быть расширены по мере роста потребностей. Еще в орденские времена у Альтштадта появились загородные территории: Лаак — для торговых складов и верфей и Ломзе — для складирования и обработки древесины. К XVII в. Нойроссгартен из штадттайла для выпаса скота превратился в слободу, которая активно застраивалась. Другой такой слободой стал Штайндамм. С учетом того, что в Европе шла жестокая Тридцатилетняя война (1618–48), в процессе которой безжалостно разграблялись, сжигались, разорялись не только города, но и целые местности, дела у Альтштадта шли очень даже неплохо. В 1626-м случилось знаменательное событие, вынудившее три кёнигсбергских города заняться строительством общих городских укреплений. Дело в том, что в Пруссии высадились войска одного из активных участников европейской войны шведского короля Густава II Адольфа.

Правивший тогда в Пруссии герцог Георг Вильгельм принял единственное верное решение сохранить нейтралитет и не выступать на стороне своего католического сеньора — короля Польши, ни на стороне братьев по протестантской вере — шведов.

Последние, однако, указали пруссакам на то, что не имеющая оборонительных сооружений в столичном городе (кроме давно устаревших средневековых), Пруссия легко может быть принуждена к боевым действиям на одной из сторон. С целью устранения этого обстоятельства и был спешно разработан проект общих вальных укреплений для трех прегельских городов. Судя по всему, четыре заинтересованные стороны — три муниципалитета и герцог стремились защитить ими свои владения в округе с максимальным охватом. В результате бастионная крепость получилась очень большой, настолько, что для ее обороны не хватило бы ни герцогских солдат, ни городского ополчения. Но зато это был задел на многие годы вперед. После окончания ее строительства Альтштадт мог более не поддерживать в исправном виде и потихоньку начинать разбирать свои старые стены, строя на их месте жилые дома и мастерские ремесленников. (В результате к XX в. от старых городских укреплений оставалась не разрушенной только Желтая башня / Gelbe-Turm, которая была сохранена исключительно как старинная диковина.) Слобода Штайндамм тогда фактически срослась с городом Альтштадтом, что предопределило ее бурное развитие в дальнейшем. Также в 1635 году Альтштадт стал застраивать бывший выпас Нойроссгартен, превратив его в слободу. В 1644–47 гг. в Нойроссгартене была построена своя кирха, хотя его население по-прежнему принадлежало к церковной общине Альтштадта.

Вильгельм II принимает участие в открытии памятника своему деду Вильгельму I на площади его имени.

Впрочем, в аккурат с окончанием работ по возведению бастионного кольца муниципально-чиновничей вольнице в Кёнигсберге стал приходить конец. Новый герцог в Пруссии, он же «великий курфюрст» Фридрих Вильгельм с самого начала взял курс на построение в государстве абсолютной монархии.

Площадь Кайзера Вильгельма (Кайзер-Вильгельм-Плац). На зданем плане виден шпиль башни Новой альтштадтской кирхи. Левее — здание главного почтамта. Правее — памятник Вильгельму I и замок.

Именно в едином государстве, поскольку до него Пруссию и Бранденбург объединяла только фигура курфюрста-герцога, который-то по договору с Польшей мог именоваться герцогом, только когда ступал на территорию Пруссии. В привыкшем к самоуправлению Альтштадте эти инициативы Фридриха Вильгельма встретили максимальное противодействие, которое едва не привело к военному противостоянию. Кульминацией борьбы с муниципалитетами стала закладка курфюрстом напротив альтштадтского Лаака крепости Фридрихсбург. Орудия этой крепости могли остановить любое судно, следующее в город или из города, а также спалить все альтштадтские склады в Лааке. Однако не следует думать, что Фридрих Вильгельм пытался действовать исключительно с позиции силы. Наоборот, взамен на гражданский мир и признание сословиями абсолютного верховенства политической власти курфюрста-герцога в Пруссии он предлагал им расширить права муниципалитетов во всем, что касается городской экономики.

При этом принуждение местных элит к новому порядку взаимоотношений происходило без кровопролитий и репрессий, что являлось редким исключением из традиций того времени.

Если не считать тюремного заключения непримиримого противника курфюрста Иеронима Рота из Кнайпхофа. 17 октября 1663 г. в замке были приведены к присяге главы муниципалитетов и городские советники, а 18 октября коллективную присягу принесли жители трех городов, после чего последовали праздничные мероприятия с подарками и фейерверками. И здесь опять Альтштадт был поставлен несколько выше остальных городов, потому что именно в его ратуше происходил торжественный обед по поводу присяги граждан великому курфюрсту. Кроме этого в 1663-м в Альтштадте на Бергштрассе была размещена Придворная и Главная почты — по сути, почтовое управление Пруссии, а в альтштадтском Лааке расположился Лицент — государственное таможенное ведомство. 

Но, тем не менее, начиная с этого времени и до объединения 13 июня 1724 года прегельских городов в единый Кёнигсберг, Альтштадт больше никак не вмешивался в большую политику, сосредоточившись на собственных муниципальных и экономических проблемах. И в этом стремлении жить богато и доминировать среди прегельских муниципалитетов альтштадтский магистрат и цеховые объединения не брезговали ничем: они писали жалобы на то, что соседи нарушают их привилегии, ходатайствовали о новых послаблениях и правах, пытались ущемлять в правах иностранцев и представителей иных религиозных конфессий.


Площадь Кайзера Вильгельма, справа створ улицы Канта и сквозь перспективу Кнайпхофской и Форштадтской Длинных и вдали виден шпиль Хабербергской кирхи — четыре района на одном фото!

Немецкие историки очень точно заметили, что прусская верховная власть в XVII–XVIII вв. была терпимее к своим подданным, чем сами подданные между собой.

Шпиль новой Альтштадтской кирхи завершал перспективу Юнкерштрассе в Бургфрайхайте.

И если в российской историографии, как правило, отмечается, что причиной объединения трех муниципалитетов в единый Кёнигсберг стало стремление короля Фридриха Вильгельма I укрупнить расположенные рядом и исторически близкие города, то в немецкой упор делается на то, что монарх просто устал от того, что любое его нововведение, разработанное в государственных целях, встречает сопротивление горожан, потому что входит в противоречие с чьим-то личным или корпоративным интересом.  

Первым бургомистром объединенного Кёнигсберга стал бывш. бургомистр Альтштадта Цахариас Хессе / Hesse (1670–1730). Но усматривать здесь какие-то привилегии Альтштадта (теперь уже как городского района) перед другими городами не стоит — первоначально предполагалось, что эту должность займет бургомистр Кнайпхофа и личный друг российского императора Петра I Христоф Негеляйн (1668–1746). Но он неожиданно отказался от этого поста.

И все же после объединения городов Альтштадт стал терять свою роль гегемона среди городов (теперь городских районов). Можно предположить, что основной причиной стало то, что все новое, появлявшееся в городской жизни, требовало определенного пространства, новой инфраструктуры, а в предельно застроенном Альтштадте найти эти ресурсы было сложнее, чем в более молодых районах.

Деловая и светская жизнь постепенно перемещалась в Штайндамм и бывшую замковую слободку Бургфрайхайт. Впрочем, с другой стороны, это способствовало тому, что в Альтштадте дольше, чем в других районах сохранялись многие образцы архитектуры герцогского и королевского периода. А вот домов орденских времен, как и во всем Кёнигсберге, к XX в. уже не сохранилось.

Между тем в XVIII в. в Альтштадте было много примечательных и важных для городской жизни объектов. К таковым относился Рыбный рынок / Fischmarkt, являющийся основным местом оптовой и розничной торговли рыбой. Альтштадтский городской рынок играл важную роль в местной торговле зерном. Поскольку городской магистрат объединенного Кёнигсберга по согласованию с другими бывшими городами стал размещаться в здании ратуши Кнайпхофа, в освободившееся здание ратуши Альтштадта въехал городской суд. Здесь же разместился и городской архив Кёнигсберга. В Альтштадтской приходской школе, построенной еще в 1592–95 гг., в 1737–73 гг. находилась Кёнигсбергская публичная библиотека, после чего и она переехала в здание бывшей альтштадтской ратуши. 

С ратушей Альтштадта связана одна забавная и растянутая в веках история, финал которой пришелся на XVIII век. В 1455 году, после того как объединенные войска Тевтонского ордена, Альтштадта и Лёбенихта заставили капитулировать укрывшихся на Кнайпхофе мятежников — сторонников Прусского союза, фасад альтштадтской ратуши украсила насмешливая скульптурная маска, показывающая язык Кнайпхофу. В 1528 г. эту маску дополнили второй с часовым механизмом, который каждый час выдвигал язык в сторону Кнайпхофа и втягивал его обратно. Но в 1774-м в рот маски залетел воробей и безвозвратно повредил механизм. Тут настала очередь кнайпхофцев, которые после этого случая стали звать жителей Альтштадта «глотателями воробьев» (Sperlingschlucker).


Желтая башня на площади Гезекуса.

А еще с 1783 года в Альтштадте на Принцессинштрассе / Prinzessinstraße* поселился Иммануил Кант. Здесь он прожил до конца своих дней в 1804-м.

Витрины магазина фирмы «Зиберт» на Альтштадтской Длинной, напротив кондитерской «Лидтке».

Удивительно, но жители Альтштадта, которые всегда стремились доказать, что их город (район) — это что-то особенное и выделяющееся среди остальных частей Кёнигсберга, на этот раз отнеслись факту проживания великого философа на территории Альтштадта без должного внимания. После смерти Канта его дом сначала был несколько раз перепродан, а затем в 1893 попросту снесен, потому что не представлял более коммерческого интереса. И не нашлось ни одного мецената, пожелавшего вложить деньги в его сохранение. И, к сожалению, это было не единственное поспешное и неразумное решение относительно памятных строений в Кёнигсберге.

Другим известным зданием, которое долгие годы было визитной карточкой Альтштадта, и которое также не пережило наполненный реформами и революциями XIX в., стало здание Альтштадтской кирхи. К 1820-м ее состояние стало аварийным из-за векового проседания грунта под фундаментами. Когда трещин в кладке стало слишком много, кирху разобрали. Случилось это в 1826–28 гг. На ее месте ничего строить не стали, лишь установили памятный знак, что когда-то здесь находилось одно из старейших культовых зданий Кёнигсберга.

Образовавшуюся площадь сначала назвали Альтштадтской Церковной (Altstädter Kirchplatz), но народ ее почему-то называл Мукерплатц / Muckerplatz, что имеет широкий спектр значений от «площади отступников» до «навозной площади».

В 1897 году это место стало именоваться Кайзер-Вильгельм-Платц / Kaiser-Wilhelm-Platz, а ныне является самым тиражируемым по довоенным фото видом Кёнигсберга.

Новая Альтштадтская кирха была построена в другом месте (даже не в Альтштадте, а в Штайндамме) и освящена в 1845 году. С этим периодом как раз совпал бум историзма и переосмысления городского архитектурного наследия в Кёнигсберге. Поэтому новая кирха была построена в стиле неоготики, и в нее были перенесены кафедра, алтарь и хоры из старой. Интерес к истории, который продвигали в сознание горожан представители местной интеллигенции (прежде всего члены общества «Пруссия») способствовал к тому, что в Альтштадте были сохранены многие старые фасады и их элементы, хотя сами здания периодически перестраивались. К исходу первой четверти XX в. он представлял собой удивительный конгломерат из жилой, административной и хозяйственной застройки, одновременно был живым кёнигсбергским музеем, местом где можно совершить покупки или посидеть в кафе с видом на суровые стены замка. Казалось бы, какое отношение к этому незыблемому величию имеют события в Чехословакии или далекой Франции? Строчки в газетах об очередных блестящих победах вермахта вовсе не звучали приговором всему этому прусскому благополучию.


Вид с Кнайпхофа на Альтштадт в 1950-х.

30 августа 1944 года Альтштадт был практически полностью разрушен во время второй бомбардировки города британскими ВВС.

Аэрофотосъемка Альтштадта в 1970-е.

Здесь его судьба мало отличается от судьбы городов-соседей: тонны зажигательных бомб с небольшим количеством фугасных (чтобы образовать панику и обрушения, мешающие подъезду пожарных бригад) сожгли в Альтштадте все, что могло сгореть. В лучшем случае от дома оставалась кирпичная коробка без крыши, стропил, перекрытий (которые почти всегда были деревянными), оконных рам и дверей. В худшем — воздействие пламени способствовало обрушению и кирпичной кладки. Очевидцы вспоминают, что последствия пожара в исторической части города выжгли не только нутро зданий, но и души людей — жители Альтштадта бродили среди дымящихся руин без всякой цели, а на их лицах была полная отрешенность. В одну ночь сгорело то, что строилось веками. Многие горожане испытывали чувство полной потери смысла дальнейшей жизни. Особого военного смысла у этих бомбардировок не было, у них была другая цель — сломить дух населения, его волю к продолжению войны. И она несомненно была достигнута…

Разумеется, разрушений добавил и последующий штурм города в 6–9 апреля 1945 года, причем на столько самими действиями штурмовых отрядов, сколько сопутствующими артиллерийскими и авиационными ударами.

После войны некоторым руинированным улицам дали новые названия. Так главная улица Альтштадта — Альтштэдтише Ланггассе была переименована в ул. Правобережную. Параллельные ей и переходящие одна в другую улицы Хёкерштрассе / Hökerstraße и Вассерштрассе / Wasserstraße стали Речной улицей. Из улиц, ведущих с холма, на котором стоял замок, к реке (перпендикулярных Альтштэдтише Ланггассе), были переименованы: Шмидештрассе / Schmiedestraße — в Слободскую, Бадерштрассе / Baderstraße — в Купальную, Польнише Штрассе / Polnische Straße – в Ногинскую. Улица Коггенщтрассе / Koggenstraße получила имя Якутской.

Однако уже к 1965 году вся территория Альтштадта была очищена бульдозерами от руин. Единственным артефактом из довоенного прошлого оставалась площадь Кайзер-Вильгельм-Платц, с чугунной оградкой, внутри которой стоял памятник А.В. Суворову, сменивший на этом месте памятник «железному канцлеру» Отто фон Бисмарку. В Калининграде эта площадь получила имя Старая. Но в 1973-м перед началом строительства Эстакадного моста снесли и ее. Если не считать развязки Эстакадного моста, то территорию Альтштадта заняли проезжие полосы и тротуары Московского проспекта и прилегающая к нему обширная зеленая зона. То есть даже в сравнение с Лёбенихтом и Кнайпхофом, где от городских районов осталось хоть что-то, Альтштадт потрясает тем, что от него не осталось НИ-ЧЕ-ГО.

Впрочем, именно то обстоятельство, что на месте Альтштадта не было советского типового строительства, а зеленая зона не представляет собой бесценного произведения ландшафтного дизайна, способствовало появлению амбициозного проекта по воссозданию исторического центра Кёнигсберга с переводом проезжей части Московского проспекта в тоннель. Ничего подобного в Калининграде никогда не строилось, да и проект не выглядит дешевым. Но все когда-то случается в первый раз, а настоящие ценные архитектурные творения никогда не бывают дешевыми.


* — по последним данным «разведки» Принцессинштрассе находилась на территории соседнего с Альтштадтом района Бургфрайхайт aka Замковая слобода.

В оформлении использованы фото из Фотоархива Восточной Пруссии и Михаила Огородникова. 

–   –   –   –   –   –   –   –   –

Глава «Альтштадт» из книги местных авторов «Кёнигсбергское краеведение», увидевшей свет в конце XIX века

В 2012–2014 гг. в «Преголе», художественном приложении к «Балтийскому альманаху», был опубликован перевод книги кёнигсбергских авторов доктора Рихарда Армштедта, профессора Альтштадтской гимназии, и доктора Рихарда Фишера, старшего преподавателя Кнайпхофской гимназии «Кёнигсбергское краеведение» («Heimatkunde von Königsberg i. Pr.», 1895, Kommissionsverlag von Wilhelm Koch, Königsberg), выполненный неизвестным переводчиком. Идея публикации принадлежала Игорю Владимировичу Афонину. Адаптировали текст и снабдили его пояснениями Алексей Борисович Губин и Игорь Федорович Автухов. Была в той книге отдельная глава и про Альтштадт. Минимально подредактировав, мы предлагаем ее вашему вниманию в дополнение к тексту Алексея Евгеньевича Петрушина.

–   –   –   –   –   –   –   –   –

 

Die Altstadt

Название города Альтштадт (Altstadt) в буквальном переводе с немецкого означает «Старый город» и появляется на скрижалях истории почти одновременно с возведением первой орденской крепости на месте прусского городища Твангсте. За дату его образования принимают 1256 год. Изначальное местонахождение города не совсем ясно. Больше всего указаний приходится на район сегодняшней Штайндаммской кирхи (Steindammer Kirche), находившейся к северо-западу от замка. Эта кирха была посвящена Святому Николаю — защитнику мореплавателей, она является старейшей церковью не только в Кёнигсберге, но и на всем Замланде (Samland).

Кирха строилась одновременно с новым городом «На горе святого Николая близ замка», и находилась, с большой вероятностью, в северо-западной части поселения. Кирха, как бывало в то время, являлась частью городского укрепления. С запада, севера и востока в естественной защитой для городка были болота и озера, с юго-востока его прикрывал замок.

Старая дорога из Натангии (Natangen) в сердце Замланда проходила именно здесь. Недолго радовалось своему существованию это маленькое и плохо укрепленное поселение. Кирха не стала надежной защитой.

Великое восстание пруссов-замландцев в 1260–64 годах погубило город. В 1263 году поселение оказалось разрушенным восставшими под руководством прусского вождя Налюбе (Nalube). Альтштадт был захвачен, в то время как замок Кёнигсберг (Schloß Königsberg), несмотря на все лишения и трудности, сумел выстоять. Когда опасность миновала, то избежавшие смерти и пленения жители не стали уже селиться на том же месте, а построили новое поселение между замком и Прегелем (Pregel), где город оказался с севера под защитой гарнизона замка, с юга — реки, по которой была устойчивая и безопасная связь с другими частями Пруссии.


Альтштадт на карте 1860 года.

Вновь построенный город получает 28 февраля 1286 года от ландмейстера Конрада фон Тиренберга (Konrad von Tierenberg) основную и учредительную привилегии, что было наградой за храбрость и мужественное самопожертвование, проявленные в борьбе с мятежными пруссами, а также напутствием и далее сохранять верность Ордену.

В этом важном документе, который, как и учредительные грамоты двух других городов, основанных позднее Лёбенихта (Löbenicht) и Кнайпхофа (Kneiphof), до сих пор хранящихся в городских архивах, жителям было предоставлено Кульмское право на избрание судей. Кроме того, им были отписаны все луга, пастбища, поля, леса и пруды от Прегеля до поля Лаухсен (Lauchsen, старое название Лавскена / Lawsken) и на полмили вглубь Замланда, за исключением церковных земель Альтштадта, а также северной части Верхнего, или Большого, острова и Малого острова ниже Кнайпхофа, где ныне стоит крепость Фридрихсбург (Friedrichsburg). 

Им было разрешено заготавливать сено и дрова на Фогтсвердере (Vogtswerder, так до образования города Кнайпхофа назывался нынешний остров Канта) и строить там склады. Разрешалось ловить рыбу в заливе от устья Прегеля до Пейзе (Peyse), а также в Прегеле от Лавочного моста (Krämerbrücke) вверх по течению до деревни Хайлигенвальде (Heiligenwalde, ныне — Ушаково).

Наконец, им было предоставлено право рубить на дрова для личных нужд лес на южном берегу Прегеля, называемый Лабун (Labun), а также все прочие леса, принадлежащие Ордену, от территории Городской слободы (Stadtfreiheit) до Лаута (Laut). За счет более поздних пожалований, в том числе и деревень, городское имущество значительно увеличилось

 
—

На заре возникновения Альтштадта его герб представлял собой грозного коронованного рыцаря верхом на коне. В правой руке рыцарь держал скипетр в форме лилии, а в левой — щит с изображением орла и креста. Этот рыцарь — богемский король Отакар (Přemysl Ottokar II, основатель Кёнигсберга). С середины XV века город получил новый герб, который прижился и актуален по сей день. На гербе изображен щит, разделенный на две части.

Верхняя часть — красная корона с золочеными зубцами на белом поле. Нижняя — белый крест на красном поле. Корона и крест означают, что город и крепость основали совместно король Отакар и Тевтонский орден.

Несколько позже, по появившемуся обычаю, возле герба стали помещаться фигуры щитоносцев, существенно визуально его обогатившие. На Альтштадтском гербе в качестве щитоносцев сначала были два льва, позднее вместо львов стали помещать двух аборигенов — пруссов.

Основные цвета: Альтштадта — белый и красный, Лёбенихта — голубой, Кнайпхофа — зелёный. Альтштадсткая драгунская рота в красной униформе приветствовала курфюрста Фридриха III (Kurfürst Friedrich III стал королем Пруссии Фридрихом I) во время его поездки 22 марта 1690 года. Солдаты альтшадтских стрелковых рот украшали свои головные уборы красно-белыми лентами.

—
 

Однако пространство для города было не очень велико. Замок и холм, на котором он стоит, ограничивали Альтштадт на севере, река Прегель — на юге, ручей Лёбебах (Löbebach) — на востоке. На западе же город, кажется, тогда ограничивался сегодняшней улицей Канта (Kantstraße, ныне Ленинский проспект, уходящий на Эстакадный мост), и лишь значительно позже расширился до старого Штайндаммского моста (Steindammer Brücke), еще позднее захватив Ластади и Лаак (Lastadie und Laak).

Старая сетка улиц, в основном, сохранилась до наших дней. Главная улица — Альтштадтская Длинная (Altstädtische Langgasse) идёт от восточного конца города на запад. От нее к северу и к югу отходит несколько переулков. На юге они вливаются в улицы, тянущиеся параллельно Длинной вдоль Прегеля (а именно: Водную / Wasser Gasse и Горбатую / Höcker Straße). На севере параллельной улицей является Альтштадтская Горная (Altstädtische Bergstraße), но она возникла значительно позже. 

Раньше здесь была простая дорога вдоль южных стен замка. В 1375 году верховный магистр Винрих фон Книпроде (Winrich von Kniprode, ок. 1310–1382) строжайше запретил альтштадтцам строить свои дома вплотную к южным стенам замка. Но этот запрет не долго соблюдался, и появилась Подгорная улица (Straße unter dem Berge). В 1811 году, вместе в Альтшадтской Церковной и Почтовой улицами (Altstädtische Kirchenstraße und Poststraße) ее стали называть Альтштадтской Горной (Altstädtische Bergstraße).

Первыми фортификационными сооружениями Кёнигсберга были частоколы из заострённых бревен, но когда в 1360 году маршалом Тевтонского ордена стал Хеннинг Шиндекопф (Henning Schindekopf, ок. 1330–1370), все три прегельских города (Альтштадт, Лёбенихт и Кнайпхоф) обрели каменные стены, ворота и башни.

Нижняя часть стен была из полевых камней-валунов, верхняя — из кирпича. Вместе с крытым верхним оборонительным проходом, высота стен составляла не более 10 метров. Из многочисленных башен уцелела только одна, так называемая Желтая башня (Gelber Turm) на площади Гезекуса (Gesekusplatz). Она многократно перестраивалась, и от ее былой красоты мало что осталось.

В 1812 году башня перешла в частную собственность. Кроме этой башни, для защиты с северо-западного направления было построено особенно много укреплений. Именно там городская крепостная стена вплотную подходила к замку. Недалеко от уже упомянутого ранее данцкера, возвышалась громадная квадратная башня, снесенная в 1800 году. Там, где ныне двор Альтштадсткой гимназии (Altstädtische Gymnasium) граничит с Пороховым переулком (Pulver Gasse), стояла круглая башня. Ее называли Новой (Neue Turm), вначале она служила арсеналом, потом — пороховым складом, позже — использовалась как тюрьма. Снесли Новую башню в 1888 году. На запад и северо-запад выходили трое сильно укрепленных ворот с воротными и предвратными башнями (Thorturm und Vorthorturm): Ворота Ластади (Lastadienthor) в конце Корабельной улицы (Koggenstraße, Когген — ганзейское парусное судно) были снесены в 1734 году почти одновременно с Лебедиными (Schwanen Thor / Lackenthor) в конце Альтштадтской Длинной. Николаевские или Штайндаммские ворота (Nikolaithor oder Steindammerthor) соединяли Корабельный переулок (Koggen Gasse) со Штайндаммом (Steindamm) и были снесены в 1752-м. Здесь, в северной части улицы Когген, дорога через ров вела по Штайндаммскому мосту (Steindammer Brücke). Перед башней Ворот Ластади стояла далеко выдвинутая вперед Башня Свистунов (Pfeifenturm), господствующая над Прегелем. Она была снесена в 1737 году. Кроме ворот и башен, защиту городу обеспечивали двойные стены обрамляющие Лебяжью канаву или Лебединый пруд (Schwanen Graben oder Schwanen Teich). Этот водоем на севере соединялся с водными рвами замка, а на юг тянулся до самого Прегеля. Шванен-тайх пленял глаз большим количеством лебедей. По обычаям того времени на его берегу стояли уютные беседки. Лебединый мост (Schwanen Brücke) делил пруд на две части, из которых верхняя часть принадлежала Общинному саду (Gemeindegarten), а нижняя — Юнкерскому саду (Junkergarrten). Теперь пруд засыпан и застроен. 

(По поводу названий ворот и башен Альтштадта имеются пространные комментарии, которые не вписываются в наши краткие пояснения. Так, к примеру, Башня Свистунов изначально, в 1512 году, называлась Башней у ворот Ластади (Turm beim Lastadien Thor). Затем она получила название Ребристая башня (Rippen Turm). В 1685 году ее стали называть Башней Свистунов. Интрига названия состоит в том, что в немецком языке созвучны слова «Pfeiffer», «Pfeifer», «Pfeifen» — соответственно «перец», «музыкант», «свистуты». И слова «музыкант» и «свистун» имеют что-то общее, то «перец» выпадает из этого ряда. Поэтому возникает почва для догадок и предположений.)

Крепостные стены, идущие вдоль Прегеля, не имеют ни одной крепостной башни, кроме Башни Польского переулка (Polnischen Gassenturm). Башен нет и к востоку от ручья Лёбебах (Löbebach), но там вновь образованный город Лёбенихт (Löbenicht) имел довольно мощную собственную защиту.

Вдоль Прегеля здесь стояли следующие ворота с башнями: Ворота Святого Георгия или Корабельные, позднее появились Лавочные, Кузнечные, Дровяные и Ворота Соборного моста (St. Georgs oder Koggenthor, Krämerthor, Schmiedethor, Holzthor, Dombrückethor). Тут же, кроме ворот, имелось четыре небольших прохода, как сегодня, например, в конце Банного переулка (Badergasse). Зато из Альтштадта в Лёбенихт вели только Лёбенихтские ворота (Löbenichtsche Thor), называемые также Ворота Кривых Рвов (Krummegruben-Thor), находившиеся в конце Альтштадтской Длинной.

Главный вход в замок был через Замковые ворота (Schloßthor), второе их название — Канава мертвецов (Mordgrubenthor). К ним вела Кузнечная улица (Schmiede Straße), эти ворота появились несколько позже и первоначально только для пешеходов. Они были снесены в 1706 году. Еще один проход в замок был с Альтштадтской Церковной площади и тоже через очень узкие ворота.

 
—

Старейшим мостом Альтштадта и всего Кёнигсберга (через Прегель) считается Лавочный мост (Krämer Brücke). Он упоминается в источниках 1286 года. Его прежнее название Корабельный (Koggen Brücke), равно как и название улицы «Когген-штрассе», происходит от старинного названия корабля «Когге». Позднее по обе стороны моста расположились многочисленные лавочки (по-немецки мелкий лавочник — Krämer). При строительстве в 1787 году нового моста эти лавки были снесены. Лавочный является старейшим мостом на Кнайпхоф, за ним — в Форштадт (Vorstadt), где находится госпиталь Святого Георгия, принадлежащий Альтштадту, и еще дальше — в Натангию, а там и в Западную Пруссии, за которой вся Европа. Дорога в этом направлении имела максимальное значение. (Лавочный мост построили заново в 1900 году).

Вторым по старшинству стал мост Соборный мост (Thum- oder Dombrücke). Этот мост вел к построенному в 1333 году Кафедральному собору (Königsberger Dom) на Кнайпхофе. Он не предназначался для больших экипажей. Возможно, этот мост составлял единое целое с башней (Dombrückenthor) над его воротами стоявшими в конце Банного переулка (Badergasse). Напротив (на острове Кнайпхоф) стояла старинная башня Соборная башня (Domthor). 

Когда жители Альтштадта и Кнайпхофа оказались вынуждены обходить владения епископа, они, по требованию верховного магистра Винриха фон Книпроде, построили ещё один мост — Кузнечный (Schmiede Brücke). Дом-брюкке одновременно был снесен. Это произошло в 1379 году. (Дело в том, что часть территории острова Кнайпхоф в те годы являлась собственностью епископа Замланда и не могла использоваться бюргерами для свободного прохода по ней.) По обе стороны моста Шмиеде-брюкке тоже стояли лавки. В 1787 году лавки снесли, а мост обновили. В 1896 году этот мост был построен заново как разводной. Стоимость его строительства составила 483 тыс. марок.

Дровяной мост (Holz Brücke), построенный перед одноименными воротами, впервые упоминается в 1404 году. Этот мост связывал Альтштадт и замок с частью Большого или Верхнего острова (позднее — Ломзе). До постройки моста здесь уже стояли Дровяные ворота (Holz Thor), построенные между 1379 и 1400 годами. Этот мост приобрел особо важное значение после постройки Высокого моста через другой рукав Прегеля (Hohe Brücke). На новом месте Дровяной мост был построен в 1901–04 годах.

Доказав свою преданность Тевтонскому ордену во время Тринадцатилетней войны (Dreizehnjähriger Krieg oder Preußischer Städtekrieg, 1454–66), известной также как Война городов, Альтштадт и Лёбенихт получили от верховного магистра право построить мост через Натангенский Старый Прегель (Natangischer Alter Pregel).

Таким образом было установлено прямое сообщение между Альтштадтом, замком и Натангией, тогда как прежде такое сообщение проходило только через Кнайпхоф, который во время событий 1455 года поддержал Прусский союз, оппозиционный Тевтонскому ордену, и не пропускал через свою территорию товары и грузы. Несмотря на энергичный протест Кнайпхофа, так как появление объездной дороги через Натангенский рукав Прегеля было не в его интересах, мост был построен около 1500 года. Протест Кнайпхофа, прежде всего, был вызван потенциальной утратой дохода от пошлин, которые взимались до этого за провоз грузов по его территории. Все судебные процессы, инициированные Кнайпхофом, оказались напрасными. В конце концов, стороны примирились. Во время Польской войны, более известной как Война всадников (Reiterkrieg, 1520–21), чтобы обезопасить Альтштадт от вторжения врага, Высокий мост был снесен, а по завершению военной кампании почти сразу же восстановлен. Теперешний Высокий мост был построен в 1882 году. (В 1938 году чуть южнее построили новый, а от прежнего остались быки и домик смотрителя.)

— 

Улицы Альтштадта — тесные, узкие дома резко устремлены вверх. Почти все дома фронтонами обращены к улице. Узость улиц усугубляется многочисленными вольмами (Wolme) или подэсте (Podeste) — выступающими пристройками, как на Кнайпхофской Длинной улице (Kneiphöfische Langgasse).

Всё это привело к необходимости составлять точные планы (Fluchtlinieplan) с нанесением «красных линий», за которые нельзя было выходить при возведении новых домов. С 1700 года запрещалось делать пристройки более двух футов от дома.

Пройдя от замка к Альтштадту по древней Мельничной дороге (Weg Mühlenberg), становящейся ближе к реке переулком Монастырского двора (Münchenhofgasse), свернем на Альтштадтскую Длинную улицу. Первая же слева узкая улочка Святого Духа (Heiligengeiststraße, раньше — переулок / Gasse), напомнит нам своим названием о давно забытом строении орденских времен — госпитале Святого Духа. Он находился прямо на границе с Лёбенихтом. Госпиталь был основан в XIII веке вскоре после Альтштадта и подчинялся епископу и его капитулу, а в 1395 году перешел в ведение Ордена. В 1528 году герцог Альбрехт (Albrecht von Brandenburg-Ansbach, 1490–1568) передал госпиталь со всеми постройками Альтштадту. (Со временем госпиталь стал разрушаться и был разобран). Место, где он ранее стоял, было застроено домами бюргеров. Дом на улице Святого Духа, 7 — один из старейших домов Альтштадта.

Совсем рядом с госпиталем в 1302 году епископом Зигфридом (Bischof Siegfried) был построен старый Кафедральный собор (ältere Dom Königsbergs, имеется в виду постройка первого собора на территории Альтштадта). Рядом с собором в 1304 году построили жилище для служителей и Кафедральную или Соборную школу (Kathedral- oder Domschule). Собор был посвящён святому Адальберту (heiligen Adalbert). Но место, где стоял собор, оказалось недостаточным, и тогда в 1333 году было начато строительство нового Кафедрального собора на острове Кнайпхоф, куда старый собор переместился вместе со всем своим имуществом. Старое здание собора, как позднее и помещение госпиталя, в 1351 году перешло в ведение Альтштадта. Здание школы снесли чуть раньше.

Мы с вами следуем дальше по Альтштадтской Длинной на запад и сразу же замечаем на перекрестке с Дровяным переулком большой «золотой» топор на угловом доме. Это старинный знак, который раньше играл роль номера дома. Подобные знаки (Hausmarken / хаусмарки) в наши дни встречаются довольно часто: то голубки, то гусь, то золотой шар, то пчелиный улей и так далее. Позднее стали появляться легенды, связанные с хаусмарками. В случае с топором, например, будто бы хозяин этого дома заказал работу плотнику, но не хотел сполна заплатить за его работу, и тогда плотник с досады бросил в дом обидчика свой топор, который воткнулся в угловую балку и навеки застрял в ней как угроза хозяину, что в конечном итоге привело последнего к мысли о необходимости отдать деньги. В этом угловом доме позднее была лавка Иоанна Генриха Хартунга (Johann Heinrich Hartung, 1699–1756), известного книгоиздателя и основателя газетного дела в Кёнигсберге. 

Пересекаем Банный переулок (Badergasse). Необходимо пояснить его название: «Бадер» — так в прежние времена в Пруссии называли цирюльников, которые были мастерами на все руки: брили бороды, подстригали, оказывали посильную медицинскую помощь, делали своим клиентам массаж во время приема ванны. Горячие ванны в банях долгое время были очень популярны.

Альтштадт владел двумя банями, которыми пользовались, в основном, русские купцы, приученные к уходу за своим телом. Однако, со временем количество посещений этих заведений стало сокращаться, поэтому небогатые городские бадеры (цирюльники) уже были не в состоянии часто готовить горячие ванны, и со временем этот бизнес сошел на нет.

Следующая поперечная улица — Кузнечная (Schmiede Straße). На ней жили и работали ювелиры. (По-немецки «ювелир» — Goldschmied, что буквально переводится как «золотой кузнец». В случае с названием этой альтштадтской улицы постепенно первая часть слова почему-то исчезла и осталась только вторая.) Улица была так названа, потому что раньше здесь жили золотых дел мастера. 

Дальше, за Кузнечной, следует Альтштадтский рынок (Altstädtische Markt), который, по сути, является всего лишь широкой улицей. Здесь можно увидеть много старых домиков с характерными пристройками, доходящими до второго этажа. Главное здание здесь — Альтштадтская ратуша (Altstädtische Rathaus). Она стоит обращенная фронтоном к рынку. Ее северный флигель и тыльный фасад выходят на Альтштадтскую Длинную и Кузнечную улицы соответственно. Ратуша находится на этом месте со времен образования города. Заново отстраивалась она лишь дважды: в 1528 и 1757 годах. В 1832 году была произведена перестройка здания и его значительное расширение разными пристройками в сторону Кузнечной улицы. Башня ратуши была построена в 1764 году. Раньше, до обновления в 1757-м, ратуша имела две башни. Назвать это строение монументальным нельзя. Его символом с 1528 года являлся Япперс (Jappers) — сатирическая маска — голова, увенчанная короной. Во время боя часов при каждом ударе изо рта маски высовывался длинный язык. Но однажды в пасть залетел воробей и механизм сломался. Сегодня на месте сатира находится статичная голова льва. Подобные знаки отличия домов (хаусмарки) можно увидеть и в других городах Германии. Ратуша Альтштадта до 1724 года была местом заседания городского совета и суда.

—

Конституция для трёх городов Кёнигсберга (Альтштадт, Лёбенихт, Кнайпхоф) была совершенно одинакова. Все население городов (бюргеры) делилось на гросс-бюргеров (Großbürgern), платящих высокие налоги, в число которых входили богатые купцы, пивовары, состоятельные владельцы различных предприятий; и кляйн-бюргеров (Kleinbürgern), к ним относились хозяева мелких лавок и ремесленники. Они образовывали единую гильдию (Zunft), но все ремесла имели свои собственные уставы. Стать членом гильдии было очень сложно. Обычно туда принимали только сыновей и зятьев. Немецкое происхождение и лютеранское вероисповедание были непременными требованиями для вступления. Великий курфюрст (Große Kurfürst) первый попытался изменить порядок вступления в гильдии. 

Иностранные купцы, так называемые «лигеры» (Lieger), могли находиться в городе со своими товарами лишь в период с 1 мая по 1 декабря и заниматься торговыми операциями только с гросс-бюргерами. В прежние времена только гросс-бюргеры могли быть членами городских советов и судов. Частичную реформу городского управления провел король Фридрих I (Friedrich I, 1657–1713) в 1711 году. Однако кляйн-бюргеры обрели такие же права как и гросс-бюргеры только после реформы 1808 года. 

Городской совет пополнялся путем свободных выборов, преимущественно, из членов суда. Выборы обер-бургграфа происходили непременно под эгидой центральных властей и публично: в Альтштадте перед алтарем местной кирхи, в Лёбенихте и в Кнайпхофе — в ратушах. Коллегия совета состояла из тринадцати членов. Во главе совета находится бюргермайстер (Bürgermeister / бургомистр). Ежегодно он складывал свои полномочия, и проводились новые выборы. Бургомистр надзирал над всеми службами и учреждениями.

Следующим по рангу был вице-бюргермайстер (Vice-Bürgermeister / вице-бургомистр) или «компаньон» (соратник бургомистра). Он был главой церкви и школ в пределах городских стен.

Фогт (Vogt / наместник) имел свои гражданские судебные инстанции во фрайхайтах (Freiheiten / пригородах, слободках). 

Четвертый чиновник совета назывался веттхерн (Wetthern / паритетный начальник). Ему подчинялись маркт-полицай (Marktpolizei / рыночная полиция) и председатель ветт-герихта (Wettgericht / паритетного, арбитражного суда), в котором обычно рассматривались и регулировались цены на продовольствие. Городской казначей заботился о состоянии городских финансов. Он осуществлял надзор за городскими зданиями, за уличными строениями, за городскими дворами и за экипажами. 

Квартирмейстер или военный комиссар (Einquartierungsherrn oder Kriegskommissarius) занимался всем тем, что связано с квартированием войск. Он также руководил караульной и пожарной службами. 

Седьмой чиновник совета — судья. Он одновременно являлся председателем совета в двух корпорациях, председательствовал в суде, принимал участие в исполнении приговоров. 

Остальные чиновники совета занимались разными другими вопросами городского хозяйства: надзирали за повозками, сборщиками золы, сельдяными складами, присутственными и тюремными домами и так далее.

С 1701 года городских советников (Stadträte) стали называть хозяевами ратуши (Ratsherren). Пожизненной должностью среди городских советников была только важная должность городского писаря (Stadtschreibers), который хотя и состоял юридически в совете, но формально не был его членом.

Суд состоял из одного высшего председателя суда (Schöppenmeister), вице-председателя (Viceschöppenmeister) и десяти членов (Schöppen). Суд имел полное гражданское и уголовное право над всеми жителями города, если только они не подлежали какому-либо другому суду (например, военному трибуналу). Гражданские дела могли быть опротестованы в Верховном суде, суде более высокой инстанции (Hofgericht). Если дело шло о чести, телесных повреждениях и жизни, тогда нужно было получить подтверждение помещика (Landesherrn). Заседание суда в Альтштадте происходило раз в неделю, по пятницам.

После 1455 года, по приказу верховного магистра, был создан еще один суд — особый при Альтштадтской ратуше. В этот суд должны были обращаться все жители из малых городов Пруссии, которые ранее обращались в город Кульм (Kulm, ныне польский город Хелмно), где согласно Кульмскому праву находился высший апелляционный суд Пруссии. В 1517 году особый суд стал называться апелляционным судом (Appelationsgericht) и был переведен в замок Кёнигсберг. До 1657 года в него могли обращаться и поляки.

У чиновников ратуши, как и членов суда, не было постоянной оплаты. Их доходы были крайне незначительными. Бургомистр Альтштадта, например, в начале XVIII века получал содержание всего 300 талеров в год. Для решения особо важных вопросов, например, установления налоговой ставки, собирались не только члены суда, но и представители от гросс- и кляйн-бюргеров. Гильдии возглавляли старейшины. В каждой имелся свой старейшина, избираемый пожизненно.

Эти люди, при необходимости, должны были обращаться к совету ратуши и решать вопросы совместно. Их голоса были решающими для председателя суда и считались «гласом народа» (Mund der Bürgerschaft, буквально: «устами горожан»). 

Итак, решения по важнейшим вопросам городской жизни принимались только совместным решением ратуши и суда всех бюргеров. Эти организации собирались вместе в ратуше Альтштадта и приходили к единому мнению. Бургомистр Альтштадта имел преимущество перед бургомистрами Лёбенихта и Кнайпхофа при решении важных вопросов, и имел решающее слово.

Когда 13 июня 1724 года король Фридрих Вильгельм I (Friedrich Wilhelm I, 1688–1740) объединил все три города Кёнигсберга, Альтштадтская ратуша осталась местом объединённого заседания суда. Объединенный совет бывших городов стал заседать в ратуше Кнайпхофа. Объединенный суд стал Королевским Городским судом (Königlichen Stadtgericht) и теперь, вместо высшего председателя суда, во главе встал старший судья (Oberrichter). Городской суд находился в здании Альтштадтской ратуши до большой юридической реформы 1879 года. С этого времени он стал называться Земельным судом (Amts- und Landgericht), заседания которого проходили в новом Доме юстиции (Justizgebäude) на Театральной площади.

—

Сейчас Альтштадтская ратуша является собственностью города и служит для разных целей. В ней находится ЗАГС (Standesamt), Музей Зимеринга (Siemering-Museum) и даже музыкальная консерватория (Konservatorium der Musik).

Музей Зимеринга представляет собой небольшую коллекцию из семи предметов пластики, большей частью литья, выполненных профессором Зимерингом (Rudolf Leopold Siemering, 1835–1905) и подаренных им родному городу. К ним относится мраморный бюст доктора Иоанна Якоби (Dr. Johann Jacoby, 1805–1877). Старые городские и ратушные весы, которые раньше находились под ратушей, ныне отсутствуют. Подвал сдан в аренду с целью получения средств на реставрацию здания. Постройки, на Кузнечной улице, относятся к государственной казне и в них разместились налоговые службы.

На углу Альтштадтского рынка и Горбатой улицы находился дом бургомистра. Позднее здесь разместилась служебная квартира полицай-директора. В северной части Альтштадтского рынка, под стенами замка, находится кондитерская, чей фасад украшен памятником королю Фридриху Вильгельму I. Это старейший памятник в Кёнигсберге и один из немногих памятников, что поставлен этому королю.

Король изображен в натуральную величину, стоящим на земном шаре. В правой руке он держит жезл командующего. Его окружают предметы вооружения. Вся композиция помещена в нишу, которая обрамлена четырьмя ионическими пилястрами, поддерживающими триумфальную арку, на углах которой сидят две статуи, изображающие скованных цепями рабов. Между ними помещен королевский герб, увенчанный короной. Под ним надпись, гласящая, что совет и народ города Кёнигсберга решили поставить этот памятник в 1730 году, что памятник по своим качествам совершенно не достоин этого великого короля, и призывает потомков вечно чтить его память.

Под пилястрами справа и слева от постамента помещены две львиные маски, льющие воду из пастей в каменный бассейн. Этот памятник — произведение скульптора Иоанна Генриха Майснера (Johann Heinrich Meissner, 1701–1770). Он был изготовлен в Данциге из песчаника и куплен городом за мизерную цену — 342 талера 60 грошей. Как произведение искусства памятник не представляет никакой ценности.

Дом, у которого стоит памятник, раньше был почтовым складом. Такое украшение в проекте здания не было предусмотрено и средств, отпущенных на строительство, не хватало. Город решился просить недостающие деньги, в надежде на милость короля к Кёнигсбергу.

—

Фридрих Вильгельм I правил в 1713–1740 годах. Он, в противоположность своему отцу, был врагом всякой роскоши и великолепия. Бюргерская расчетливость и бережливость на грани скупости господствовали в то время при королевском дворе. Всю свою любовь он отдавал солдатам. С помощью Леопольда фон Дессау, король создал лучшую армию в Европе. Он постоянно беспокоился о землепашцах, стремился поднять сельское хозяйство и улучшить положение крестьян. Так что в этом смысле его можно назвать еще и «крестьянским» королём. (Упоминание о «крестьянском» монархе приведено в книге, как противопоставление другому прозвищу: «солдатский» король).

При этом он стремился, по мере возможностей, создавать могучую отечественную промышленность, что и показал личным примером на своих землях. Искусства и науки он ценил мало, но много внимания уделял народным школам, заслужив тем самым должное уважение. Почти все школы были основаны при его содействии.

Восточная Пруссия была его любимой провинцией потому, что она больше всего помогала ему во всех его начинаниях. Литовские земли (имеется в виду восточная территория страны, заселенная, большей частью, литовцами), опустошенные чумой, он вновь заселил переселенцами из всех частей Германии, прежде всего, жителями Зальцбурга, которые были изгнаны из своей страны за религиозные убеждения. Таких переселенцев из Зальцбурга приехало сюда 11 155 человек, из них в Кёнигсберге остались лишь немногие.

Так в 1754 году в Кёнигсберге проживало 377 зальцбуржцев. (Основная масса переселенцев из Зальцбурга осела в Гумбинненском округе).

В 1724 году он объединил три части города, создав город Кёнигсберг. Здесь он основал свою администрацию и судопроизводство.

Часть Передней Померании (Vorpommern) стала самым значительным военным приобретением этого общем-то, миролюбивого короля.

—
 

Улица, проходящая мимо памятника Фридриху Вильгельму I ведет на запад к Альтштадтской Церковной площади. Площадь получила название от кирхи, стоявшей здесь и снесенной в 1826–28 годах. Она была посвящена святому Николаю, как и Штайндаммская кирха. Над входом имелась надпись: «О, Святой Николай, будь милостив к нам!» (O heiliger herr sancte Nicolae bitte got vor uns!) В башне церкви имелся проход для пешеходов, через который они попадали в Ветреный переулок (Windgasse), ставший теперь частью улицы Канта (Kantstraße). Кирха в Альтштадте (Altstädtischen Kirche) впервые упоминается в 1286 году, свой последующий облик она приобрела в 1504–37 годах после перестройки. Строительство башни было закончено в 1542–56 годах.

Три свода церкви покоились на шестнадцати каменных колоннах. Знаменитый орган, построенный в 1763 году, был произведением местного мастера Каспарини (Adam Gottlob Casparini, 1715–1788), частично он сохранился в новой Альтштадтской кирхе на Почтовой улице. Созданные в 1606 году алтарь и кафедра, богато украшенные резьбой, благодаря их красоте и ценности, были широко известны.

В 1523 году здесь проповедовал первый лютеранский пастор доктор Иоанн Амандус (Dr. Johann Amandus), присланный в Альтштадт верховным магистром Тевтонского ордена Альбрехтом. На смену которому в 1525 году прибыл Иоанн Полиандер (Johann Poliander).

— 

Иоанн Полиандер родился в 1487 году в баварском Нойштадте (Neustadt). Его настоящая фамилия была Грауманн (Graumann), что в буквальном переводе с немецкого означает «серый человек». По обычаю того времени многие образованные люди брали себе латинизированные фамилии, иногда составленные искусственно. Так «Полиандер» представляет собой сочетание латинских слов Poli — «много» и Andr — «человек», а также немецкого суффикса «ер», указывающего на принадлежность к какой-то профессии. В 1519 году Полиадер присутствовал на религиозном диспуте в Лейпциге в качестве приверженца Экса, а потом перешел к учению Мартина Лютера. В 1525 году он, по совету Лютера, занял должность пастора Иоанна Амандуса, который отличался совершенно невыносимым вспыльчивым характером. Полиандер скончался (в Кёнигсберге) в 1541 году, после него осталась библиотека более тысячи томов, в которой были собраны документы и манускрипты по истории церквей, главным образом, Альтштадта. Она стала основой для городской библиотеки Кёнигсберга.

—
 

В первой четверти XIX века башня старой Альтштадтской кирхи стала наклоняться, ее своды и колонны грозили рухнуть. Храм закрыли в 1824-м, а затем разобрали в течение двух лет. На его месте возникла красивая площадь. (В средневековом городе, стиснутом внутри городских крепостных стен, каждая пядь земли была на вес золота. Выше мы прочитали, как владельцы домов устраивали пристройки-навесы над улицей. Более того, некоторые домовладельцы делали подземные кладовые под проезжими частями улиц, создавая угрозу обрушения или провалов. Власти боролись с такими явлениями). На том месте, где стоял алтарь кирхи, сейчас установлен Камень Лютера (Lutherstein) — глыба полированного гранита. Здесь похоронен Ганс Лютер (Hans Luther, 1526–1575), старший сын великого церковного реформатора Мартина Лютера (Martin Luther, 1483–1546). 

Ганс Лютер родился в 1526 году, учился праву в Виттенбергском университете, в 1549 году он посетил недавно основанный Кёнигсбергский университет. В качестве советника герцога Иоанна Вильгельма Саксонского (Herzog Johann Wilhelm von Sachsen, 1530–1573), он получил также титул надворного советника от герцога Альбрехта. Но этот титул не был официальным. Ганс Лютер приехал в Кёнигсберг по торговым делам в 1575 году, где и умер 28 октября того же года. Камень был установлен в 1859 году. (Он сохранялся некоторое время после взятия Кёнигсберга Красной армией, но уже к 1950 году о нем нет никаких сведений.)

Однако семейные связи великого реформатора с Восточной Пруссией не разорвались со смертью здесь сына. Его младшая дочь Маргарита, рождённая в 1534 году, в 1555 году была помолвлена с Георгом фон Кунхаймом (Georg von Kunheim, 1532–1611) — наследственным владельцем Мюльхаузена (Mühlhausen, сейчас пос. Гвардейское в Багратионовском районе) Маргарита Лютер-Кунхайм (Margarete Luther-Kunheim, 1534–1570) скончалась в 1579 году и была похоронена возле алтаря кирхи в Мюльхаузене. 

Маргарита стала продолжательницей династии Лютера в Восточной Пруссии и эта наследственность идет через ныне здравствующие семьи Кунхаймов и Заукенов (Saucken). 

(Кирха в бывшем Мюльхаузене сохранилась, после войны она использовалась как хранилище, потом осталась бесхозной и разрушалась. В 1994 году начался процесс ее реставрации, в 2007 году кирха получила статус ОКН. В 2010–12 гг. был произведен капитальный ремонт крыши.)

Альтштадтская кирха (Altstädtische Kirche) была окружена церковным кладбищем (Kirchhof), называвшимся Николаевским (Nikolai-Kirchhof). Оно было снесено в начале XIX столетия.

В 1803 году Альтштадтская община получила кладбище возле Бранденбургских ворот (Brandenburger Thor). Другое кладбище общины расположено возле Горы Фиалок (Veilchenberg), ещё одно — у Штайндаммских ворот (Steindammer Thor).

Теперь на месте старой Альтштадтской кирхи разбит великолепный сквер с фонтаном, газонами и клумбами. В народе площадь получила название Площадь Сектантов (Muckerplatz). Когда-то два священника этой кирхи, Эбель и Дистель (Johannes Wilhelm Ebel, 1784–1861 / Ludwig Diestel, 1825–1879), вместе с многочисленной паствой из благородных семейств, возглавили церковную ересь, то есть исказили толкование церковных обрядов. В результате проведенного расследования оба проповедника были смещены с должностей. Их последователи обнесли место, где стояла кирха, оградой и посадили цветы.

На этой площади находится нулевой километр (Nullpunkt) для всех шоссе, идущих из Кёнигсберга. (Нулевой километр применяется для отсчета расстояния на дорогах. Это место, пересечение Московского проспекта с Эстакадным мостом, и сейчас является «точкой ноль» в Калининграде.)

На юго-западном углу замка от провинции Восточная Пруссия поставлен памятник кайзеру (императору) Вильгельму I (Kaiser Wilhelm I, 1797–1888). Сейчас он является подлинным украшением площади, это самый новый памятник в Кёнигсберге. Ему необходимо было найти место. Для этого с южной стороны замка было снесено четыре старых дома, а часть подпорной циклопической стены (Cyklopenmauer), которая идет вдоль западного флигеля замка не была восстановлена, благодаря чему улица Канта стала значительно шире. Кайзер Вильгельм изображен в коронационном одеянии с поднятым вверх мечом. Его взгляд устремлен к небу. Левая рука покоится на державе, которая вместе со скипетром лежит на стоящем рядом алтаре. Он как бы переживает величайшее событие в своей жизни — коронацию, которая состоялась 18 октября 1861 года. Он будто бы надеется на помощь Всевышнего: ведь стать императором — тягчайшая обязанность для избранных. Высота статуи до кончика меча — 6 метров 80 сантиметров.

Полированный гранитный цоколь выполнен из эрратических блоков, найденных недалеко от Шаакена. Вес цоколя — 1 900 центнеров. На переднем плане цоколя надпись: «Прославленному королю и кайзеру Вильгельму I — благодарная провинция Восточная Пруссия, 1894 год» (Ihrem ruhmgekrönten König, Kaiser Wilhelm I., die dankbare Provinz Ostpreußen 1894). К террасе, которая окружает памятник и продолжается далее вдоль южной стороны замка, ведут широкие каменные ступени из восточнопрусского гранита.

Терраса украшена зелеными насаждениями и отделена от улицы балюстрадой из красного кирпича. Вблизи памятника кирпич уступает место красному песчанику. Непосредственно у замка возведена стена, оформленная с большим вкусом. Здесь находится источник с львиной головой, из пасти которой в полукруглую чашу течет вода. Эта стена представляет собой красивое завершение Южной террасы, довольно узкой и прижатой к замку.

Статуя выполнена по проекту архитектора и скульптора Ройша (Johann Friedrich Reusch, 1843–1906) и отлита фирмой «Шеффер и Валькер» (Schäffer und Walker)  в Берлине. Инженер-строитель Хинкельдейн (Hinkeldeyn) выполнил проект всех архитектурных окружений памятника. Братья Пельц (Gebrüder Pelz) руководили всеми работами по обработке камня.

Средства для строительства памятника собрали жители Восточной Пруссии (150 тыс. марок) и выделил прусский ландтаг (220 тыс. марок). Торжественное открытие памятника состоялось 4 сентября 1894 года в присутствии кайзера и его супруги.

— 

Вильгельм I правил с 1861 по 1888 год. Он родился 22 марта 1797 года и был вторым сыном короля Фридриха Вильгельма III (Friedrich Wilhelm III, 1770–1840) и его супруги Луизы Мекленбург-Штрелиц (Luise Mecklenburg-Sterlitz, 1776–1810).

Юность будущего кайзера пришлась на время несчастливой для Пруссии войны с Францией, за которой последовал победный подъём. Девятилетнем мальчиком он был вынужден бежать от Наполеона вместе со своими родителями в Пруссию.

Здесь в Кёнигсберге 1 января 1807 года он получил патент офицера. После трёхлетнего пребывания в Мемеле и в Кёнигсберге, он со своими родителями возвращается в Берлин. Так как он был слаб здоровьем, то не мог принять участие в походе 1813 года, но в 1814 году сражался во Франции и получил первые ордена. Это были русский Георгиевский крест и прусский Железный крест. Будучи вторым сыном, он вряд ли думал о возможности стать наследником престола, поэтому решил посвятить себя военной карьере. В 1849 году он стал главнокомандующим прусскими войсками при подавлении восстания в Бадене и именно здесь проявил свои военные способности.

Так как его старший брат оказался бездетным и тяжело больным, Вильгельм получил титул принца-регента и был таковым до смерти брата Фридриха Вильгельма IV (Friedrich Wilhelm IV, 1795–1861).

2 января 1861 года он стал королем Пруссии и 18 октября короновался в кирхе Кёнигсбергского замка.

Его первым значительным делом стало упорядочение военной службы, так как он сам, будучи солдатом, познал все ее проблемы и трудности. Вновь созданная им армия совершила блестящий и победоносный марш по Дании (1864), Австрии (1866) и Франции (1870–1871). Наградой за все эти победы было приобретение для империи Шлезвиг-Гольштейна с Лауэнбургом, Ганновера, Гессен-Касселя, Нассау, Франкфурта-на-Майне и Эльзас-Лотарингии. 

18 января 1871 года престарелый король, под грохот пушек, был провозглашён кайзером (императором) в Версальском дворце Парижа. Немецкое государство было вновь восстановлено ещё более могучим и славным, чем когда-либо. Мирная деятельность кайзера значительно укрепила новую власть и благосостояние народа. Были приняты законы об обеспечении больных рабочих, о заботе в случае производственных травм, о пенсии по инвалидности и по старости. Всё это было сделано или намечено под его руководством. Германия получила единую судебную систему, единую для всей страны монету, единую меру весов и прочие атрибуты единого государства. В период его правления Германия обрела новые колонии в Африке (Камерун, Того, Намибия, Бурунди, Руанда, Танзания) в Тихом океане (Новая Гвинея, архипелаг Бисмарка, часть Соломоновых островов, Маршалловы острова) — усилилась колониальная власть империи. Кайзер Вильгельм I скончался 9 марта 1888 года, оплакиваемый всем народом. Его супруга Августа Саксен-Веймарская (Augusta von Sachsen-Weimar-Eisenach, 1811–1890) пережила мужа ненадолго и скончалась 7 января 1890 года.

—
 

Параллельно улице Канта, которая когда-то между Альтштадтской Длинной и Горной улицами называлась Ветреным переулком, а южнее была Башмачным переулком, с Альтштадтской Церковной площади на юг идет очень узкий Юнкерхофский переулок (Hoffgasse).

Он получил свое название от Альтштадтского Юнкерского двора (Altstädtischen Junkerhof), который находился здесь с XIV века. Это подворье (группа строений) много раз перестраивался и значительно разросся к началу XVIII века.

В 1876 году строения подворья стали торговым домом братьев Зиберт. Затем он длительное время использовался как склад товаров фабрики «Пиннауэр Мюлен» (Pinnauer Mühlen), расположенной в Велау (Wehlau, ныне пос. Знаменск).

Юнкерские дворы или Дворы Артура (Artushöfe) были во всех трех прегельских городах. Юнкерами тогда называли богатых помещиков, дворян, а название Двор Артура происходит от имени полумифического английского короля Артура, чей круглый стол, за которым он любил посидеть со своими неизменными двенадцатью соратниками, послужил прообразом для объединений благородных рыцарей по всей Европе. Согласно легенде, Артур основал такие дворы во многих приморских городах. 

И вот, помещики-юнкеры, предприниматели и чиновники стали строить Дворы Артура и организовывать в них встречи своих профессиональных гильдий и других объединений. У каждого сообщества во дворах были свои «углы». Например, в альтштадтском Юнкерском дворе были: Кружка-угол (Kannenwinkel) — для пивоваров; Угол советов или Судебный угол (Rats- oder Gerichtswinkel) — для тайных советников и юристов; Корабельный угол (Hölkenwinkel), где собирались торговые люди, купцы.(Название Хёлкен-винкель отсылало в том числе к жаргонизму «хёльк», произошедшему от слова «хульк», означавшего стоявший на якоре заброшенный корабль, ставший последним пристанищем для членов его экипажа, не нашедших себе применения, что-то вроде «убежища для загнанных в угол».)

Гербом Угла пивоваров была кружка с перекрещивающимися ключами; у купцов — корабль с перекрещивающимися баграми. К ним примыкал цех рыболовов, но их права были несколько ограничены. Каждый Угол вел Братскую книгу (Brüderbuch), куда вписывались имена членов. Юнкерский двор имел собственный устав, прописанный в так называемом Придворном письме 1544 года (Hofbriefe von 1544). Устав был обязателен для всех гроссбюргеров. Но у каждого Угла были собственные уставы, как и собственное правление.

За порядком в Углах наблюдали ежегодно выбираемые старшины. Возникающие споры разрешались на Утренних толковищах (Morgensprachen — Утро вечера мудренее!). Знаком альтшадтского Юнкерского двора было изображение человека, на голове которого сидит сова. Большая зала Юнкерского двора, называемая ремтером, была украшена живописным полотнами и статуями Короля Артура, Неистового Роланда, Геркулеса и других мифических персонажей.

Если в зимнее время Юнкерский двор служил местом собраний юнкеров, то летом таким местом становился Юнкерский сад (Junkergarten). В нем тоже имелся Большой ремтер и различные Углы. До 1766 года здесь проводился Праздник ярмарочного быка. Во время ярмарки мясники украшали быка и водили по городу, таких животных называли Ярмарочный бык (Jarmarkts Ochse). Альтштадтский Юнкерский сад располагался между Воротами Ластади и Лебяжьими (или Лаакскими), на западе он был ограничен упомянутым Лебяжьим прудом. Сейчас Юнкерский сад застроен, Лебяжий пруд засыпан, и на его месте построена Альтштадтская гимназия.

Что касается мелких бюргеров, то они тоже имели место для своих сборов. Там они пили пиво, играли в игры и отмечали праздники. Это место называлось Общинный сад (Gemeindegarten). Он также находился в Альтштадте. Несмотря на многие преобразования, этот Сад сохранился до наших дней и известен как Юбилейный зал (Jubiläumshalle).

Раньше он тянулся от Лаакских до Корабельных ворот и был отделен от Юнкерского сада Альтштадтской Длинной улицей. Его западная граница приходилась на северную часть Лебяжьей канавы. Основанием Cада считается 15 августа 1469 года. Собирались в нем бюргеры не только ради товарищеских пирушек, но и для упражнений в стрельбе из арбалета. Верховный магистр Винрих фон Книпроде добавил к этому стрельбу по птицам. Сохранившиеся записи того времени позволяют нам изучить их быт и понять, какой вклад они вносили в общественную жизнь городских сословий. Право посещать сад и выражать там свое мнение имел тот, кто обладал не только достаточной суммой денег, но и был местным бюргером. Управляли Садом два выборных старейшины (Älterleute), к которым добавлялись два выборных ремесленника. Они вели Садовую книгу и должны были наблюдать за порядком. В награду за свой труд и заботы старейшины имели право в Саду бесплатно есть и пить все, что душе угодно.

Ещё были там «садовый сочинитель» (Gartenschreiber, видимо, летописец) и два трактирщика, которые менялись через каждые 14 дней. На праздник Святого Мартина (Martini) 11 ноября сдавался отчёт об управлении, который зачастую превышал назначенную администрацией сумму. Два раза в год в четвертое воскресенье после Троицы (Trinitatis) и праздника Святого Мартина старейшины отчитывались перед всеми членами сада, то есть проводили Утреннее толковище (Morgensprachen). Вместе с членами совета решалась споры, налагались штрафы и наказания. До сих пор в Юбилейном зале сохранился старинный символ наказания в виде отрубленной руки, как напоминание о строгости кары за дурные поступки. Такая же отрубленная рука висела и в Юнкерском саду над местом, где сидели старейшины.

По будням Сад обычно открывался в три часа пополудни. По воскресеньям и понедельникам — в полдень. По праздникам, в дни проведения турниров, или если Король стрелков (Schützenkönig) устраивал Королевское угощение (Königskost), время открытия могло быть другим. Из сохранившихся записей за 1618 год мы узнаем, что писарям сада разрешалось с девяти часов утра и до трех дня (пока сад еще был закрыт!) продавать пиво на вынос «для увеличения доходов сада».

Среди всевозможных игр особенно популярной была «Пилькентафель» (Pilkentafel). В игровом процессе участвовали по два человека с каждой стороны. Они бросали на узкую ровную доску костяные фишки в форме дисков, на которых были начертаны цифры «5» и «6». Искусство состояло в том, чтобы твоя фишка легла поверх фишки противника или сбила ее с доски. Сохранилась самая старая доска 1469 года, найденная возле колоннады старого Общинного сада: её длина составила 47 фуз и 7 цолль, ширина один фуз 11 цолль («фуз» — фут — около 30 сантиметров, цолль — дюйм — около 20 миллиметров, то есть размер доски был около 1,6 м в длину и примерно 0,6 м в ширину). Известно, что в Кнайпхофе и Лёбенихте были более длинные доски.

Упражнения по стрельбе из арбалета в Саду обычно устраивалось для группы из более чем пяти бюргеров. Верховный магистр Винрих фон Книпроде разделил стрельбу на тренировочную (то есть стрельбу в цель) и стрельбу по «птице». Стрелки могли хранить свои луки и арбалеты, а также принадлежности для стрельбы (обмотку, тетиву, болты (стрелы для арбалетов) и стрелы для луков) в ремтере, но у Сада имелось и собственное стрелковое снаряжение, советы по выбору и использованию которого мог дать Король стрелков. 

Стрельба в цель обычно проводилась в Общинном саду, а по «птице» стреляли за городом. Название Птичьего переулка (Vogelgasse) соединяющий Новую Канаву (Neuen Graben) с переулком Ластади (Lastadiengasse) служит напоминанием о тех временах. Фигурка птицы вырезалась из дерева и закреплялась на высоком столбе. Тот, кто «сбивал птицу» на королевских стрельбах, становился Королем стрелков.

Ему полагались различные привилегии и почести. Он, например, получал подарки, был освобожден от некоторых обязанностей, не нес службу на общих основаниях и имел свободный доступ в Общинный сад. Однако у него были и обязанности: так он должен был проводить «Королевское угощение». В этот день в Саду устраивались танцы, чего почти никогда здесь не случалось, разве что на свадьбах и на других торжественных мероприятиях. Право на стрельбу было у каждого бюргера, и вскоре во всех трех прегельских городах были организованы собственные стрелковые гильдии (Schützengilden), а также братства стрелков, которые назывались «Компаниями» (Kompagnien). Все эти организации имели собственные уставы.

Когда в XVI веке появилось огнестрельное оружие, то стали строить специальные Дома стрелков (Schietzhäuser). Альтштадтский дом стрелков стоял там, где сейчас находится Нойроссгартенская Церковная площадь (Neu-Roßgärter Kirchenplatz). На старом плане 1613 года видны два стрельбища: одно на Масляной горе (Butterberg), второе — близ Лаака. Западнее стрельбища, где ныне служебный дом директора Ботанического сада, сохранялся столб с «птицей». Далее к западу — холм с Альтштадтской виселицей (позже на холме Буттерберг построена Астрономическая обсерватория Фридриха Бесселя). Это соседство — птичьей штанги и виселицы — напоминает нам о несчастливом 1807-м, когда кёнигсбергские стрелки, вместе с серебряными приборами, пожертвовали на патриотические цели и драгоценный Альтштадтский королевский щит 1564 года. Дом стрелков Лёбенихта был у Медного пруда, а кнайпхофцы свой построили у Бранденбургских ворот.

В 1613 году в Кёнигсберге состоялись первые официальные стрельбы из огнестрельного оружия.

Стрельба из арбалета прекратилась в 1634 году, а в Лёбенихте еще раньше — в 1623-м. После объединения в 1724 году всех городов, различия в правилах отменили. На основании приказа Фридриха Великого (Friedrich der Große, 1712–1786) в 1748 году, кнайпхофский Дом стрелков стал единым для всех кёнигсбергских стрелков. Альтштадтский дом стрелков отдали под лазарет полка фон Дона, здание лёбенихтского дома стрелков продали и оно стало использоваться вначале как тюрьма, а потом как караульное помещение для охраны Закхаймских ворот. В 1854 году гильдия стрелков купила участок возле Миттель-Трагхайм (Mittel Tragheim). Так произошло полное отделение стрелкового братства от Общинного сада. В связи с общим падением бюргерского духа в XVIII веке, потери Общинного сада стали ещё больше. В 1721 году Сад был сдан в аренду и использовался для свадеб, балов и выставок. В 1855 году здесь пышно отмечался 600-летний юбилей Кёнигсберга. Затем Общинный сад стал называться Юбилейным залом. В 1880 году здесь все капитально перестроили.

Право владения этой собственностью — историческими зданиями на Корабельной улице, 42 и Альтштадтской Длинной, 54 — принадлежало корпорации «Альтштадтский общинный сад» (Altstädtische Gemeindegarten-Korporation). Управление им осуществляется под общим надзором магистрата. Все члены корпорации, обладающие правом голоса, проживают в Альтштадте или в его пригородах. Члены корпорации являются независимыми предпринимателями, домовладельцами и другими жителями города, они относятся к классу кляйнбюргеров.

Доходы корпорации используются для поддержки престарелых, нуждающихся в помощи нетрудоспособных кустарей, преимущественно бывших членов корпорации, бывших домовладельцами в Альтштадте. Их число составляет около 30 человек.

Напротив Юбилейного зала, в конце Альтштадтской Длинной улицы расположено здание новой Альтштадтской гимназии (Altstädtische Gymnasium). Гимназия была создана на базе старой Церковно-приходской школы.

Вначале альтштадтские мальчики должны были посещать основанную в 1304 году соборную школу на улице Святого Духа. Это же правило оставалось в силе, когда школа и собор перебрались в Кнайпхоф. По ряду причин Альтштадтскому совету между 1333 и 1339 годами пришлось построить собственную церковную школу. Против этого энергично протестовали служители переведенного из Альтштадта Кафедрального собора. Верховный магистр Дитрих фон Альтенбург (Dietrich von Altenburg, ум. 1341) решил спор следующим образом: те, кто живёт севернее Альтштадтской Длинной улицы, должны были посещать Альтштадтскую церковную школу; а те, кто живет южнее — Соборную школу в Кнайпхофе. Каждые два года состав учащихся этих двух школ менялся местами. Учитель в Церковной школе назывался капитель (Kapitel). Дальнейшие споры благополучно разрешились к 1381 году — выбирать школу для своих детей получили право их родители.

Альтштадтская церковная школа (Altstädtische Pfarrschule), по всей вероятности, стояла там, где до 1889 года было Николаевское церковное кладбище (Nikolai-Kirchhof), на нынешней Альтштадтской Церковной площади. В 1487 году церковная школа без явных на то причин переехала на улицу Данцигских Погребков (Danziger Keller Straße), что рядом с башней замка, напротив того места, где в 1631 году стоял приют для бедняков (Altstädtische Pauperhaus), а потом была школа для девочек (Töchterschule). Великое движение церковной реформации (Bewegung der Reformation) существенно изменило общество и так же повлияло на систему образования. Альтштадтская гимназия стала называться Латинской школой (lateinische Schule).

Когда при курфюрсте Георге Фридрихе (Georg Friedrich, 1539–1603) построили новую кирху в замке и пристроили к ней круглую башню на юго-западе, школа не могла оставаться на том месте, где она была с 1487 года, так как новая башня стала загораживать ей свет. Поэтому ратуша Альтштадта в 1587 году попросила правительство о постройке из дешевого леса, растущего на землях, принадлежавших некогда курфюрсту, новой школы. Новую школу стали строить на углу улицы Горной и Альтштадтской Церковной площади, то есть на ее старом месте. Она была освящена 14 августа 1595 года. Королевским указом от 18 сентября 1810 года Альтштадтская церковная школа стала называться Гимназией и была передана в ведение городских властей. Торжественное освящение новой Гимназии состоялось 9 сентября 1811 года. Школа оставалась в неоднократно перестраиваемом помещении и в расширяемом здании с короткими перегородками до Пасхи 1889 года. Так во время большой перестройки 1846–1847 годов школа нашла приют на Обер-Лаак, 17. Новостройка гимназии на углу Альтштадтской Длинной и переулка Строительного Двора (Bauhofsgasse) началась 9 апреля 1889 года. Старое здание гимназии передали Городской школе (Bürgerschule).

В новую гимназию проведено электричество, она снабжена всем необходимым для теперешних высших школ, включая паровое отопление. Прекрасная актовая зала украшена мраморными красными пилястрами. Здесь помещена мраморная доска с перечнем имен бывших учащихся, которые погибли сражаясь за родину в годы войн 1866 и 1870–1871 годов. Напротив трех больших витражных окон планируют поместить живописные полотна, изображающие вручение венка победителю Олимпийских игр.

Если мы пойдем по Альтштадьской Церковной площади (позднее — пл. Кайзера Вильгельма) и далее наверх в северном направлении, мимо памятника Кайзеру Вильгельму по улице Канта, то попадем на большую площадь, Гезекус-платц (Gesekusplatz). Она была названа в честь комиссара юстиции Гезекуса, который своим завещанием от 3 августа 1802 года оставил городу большой капитал для содействия полезным начинаниям.

Ни одна часть старого Альтштадта в течение времени не подвергалась столь значительным изменениям, как эта. С трудом можно представить себе ее прежний облик. Стены замка и рвы были тянулись здесь на запад по направлению к будущей площади. В эту же сторону, как известно, была выдвинута башня-данцкер. Возле данцкера вплотную к замку подступали городские крепостные стены. Между ними и теперешней южной стороной площади Гезекуса находился переулок Милосердия (Pauperhausgasse). Примерно на середине с юга к нему примыкал Малый Горный переулок (Klein Berg Gasse), выходивший с другой стороны на Корабельный переулок. 

Узкие переулки, многочисленные пристройки к городским стенам всяких строений, как например, Kämmerei auf dem Danziger Keller — здесь становилось невыносимо тесно. 

Приют для нищих на месте данцкера построили в 1631 году. Там же месте в 1813 году суперинтендант Альтштадта доктор Вайсс (Dr. Weiß) основал высшую школу для девочек, переехавшую впоследствии к Кафедральному собору в Кнайпхофе.

На север от приюта тянулись старые конюшни (alte Marstall). В углу, образованном двумя этими строениями, находился Данцигский подвал (Danziger Keller) — двухэтажное здание, наполовину встроенное в склон холма, на котором стоял замок. Над входом в него был герб Данцига с подписью «На гербе Данцига» (Im Danziger Wappen). Западнее бывшего данцкера, непосредственно у рухнувшей от ветхости городской стены, располагался Альтштадтский госпиталь (Altstädtische Hospital). Пространство между ним и Почтовым садом на юге, ограниченное городским рвами, называется переулок Замковой Дамбы (Schloss Dammgasse), ранее — Площадь у Старого Госпиталя (Platz am alten Hospital) или Пустынная площадь (Der Wüste Platz). В северной части площади, там, где начинается Замковая улица, до 1885 года стояло каменное строение, предназначенное для размещения стражи замка. Ныне рвы засыпаны, стены и башни снесены, кроме Желтой. Заодно были снесены и стоявшие здесь дома.

Напоследок вернемся в ту часть Альтштадта, которая выходит к Прегелю. Там восточнее Лавочного моста (Krämer Brücke) мы увидим Верхний и Нижний Рыбные рынки (Ober und Unter Fischmärkte), тянущиеся вдоль берегов Прегеля. У Кузнечного моста они перетекают один в другой. Нижний Рыбный рынок когда-то назывался Мост Плетущих Венки (Kränzmacherbrücke), а Верхний Рыбный рынок, называвшийся раньше Рыбным мостом (Fisch Brücke) доходил до Банного переулка и Гнилого моста (Faule Brücke). На рынках кипит жизнь, под специально построенными здесь навесами идет бойкая торговля, прежде всего, живой рыбой. Примыкающий к рынку с востока небольшой участок набережной, названный в честь жившего здесь Иоганна Георга Гамана (Hamann Straße), приводит нас на площадь Мюнхенский Двор (Münchenhof). 

— 

Иоанн Георг Гаман (Johann Georg Hamann) родился 27 августа 1730 года в семье бадера (содержателя купальных ванн, банщика). Он был на шесть лет моложе Иммануила Канта. В 1746 году поступил в университет сначала для изучения теологии и потом — юридических наук. Позднее его пристрастием стала философия и другие гуманитарные науки. Но у него не было ясной цели, что отразилось на его жизни. Потом мы находим его в Риге, позже — в Лондоне, потом он вернулся на родину. Здесь Гаман был то домашним учителем, то купцом, то писарем в конторе Кнайпхофской ратуши, то копировщиком в военной палате и в палате Государственных земель, то редактором издаваемой Иоанном Кантером газеты. Наконец, в 1777–87 годах он стал служить управляющим упаковочного двора. В 1787 году Гаман уехал в город Мюнстер в Вестфалии, где его любезно приняла графиня Галицина. Там он и умер 21 июня 1788 года. Иоанн Георг Гаман в своих произведениях рассматривал философские вопросы, поражающие глубиной мысли и познанием сути вещей. Он оказал сильнейшее влияние на многих передовых людей своего времени, включая Гердера и Гёте, тесно общался с Кантом, Гиппелем и др., составлявшими оплот духовной жизни Кёнигсберга. Путанные и трудно понимаемые мысли в его произведениях толковали различно, поэтому его прозвали «Магом севера». Дом по Гаман-штрассе, 1 отмечен мемориальной доской. Единственный сын Гамана был всеми уважаемым почтенным директором Альтштадтской гимназии и скончался в 1813 году.