Из Гданьска в Данциг и обратно

 

Посвящается памяти Павла Адамовича –
президента Гданьска, человека, отдавшего жизнь
служению своему городу и его жителям.

 

СНАЧАЛА БЫЛИ ЛЮДИ

В бронзовом веке (3500–1200 гг. до нашей эры) поселений стало уже больше. Весомее и археологические находки того периода, предположительно соответствующие нордической культуре Померании и севера Восточной Пруссии. На смену курганным захоронениям пришли коллективные памятники, свойственные германцам. Кто бы мог подумать, что эти факты однажды приведут к трагическим последствиям. Германская империя в 1919 году будет размахивать ими перед участниками Версальского мирного договора.

 

Данцигская бухта. Иллюстрация Густава Шёнлебера (нем. Gustav Schönleber; 1851–1917) из книги «Прогулки по берегам Северного и Балтийского морей» (Küstenfahrten an der Nord- und Ostsee). 

 

В Гальштатском периоде (примерно с 900 до 400 гг. до н. э.) – на стыке бронзового и железного веков – наряду с привычными захоронениями были найдены керамические урны с прахом. На керамике – изображения человеческих лиц. С середины и до конца XIX в. здесь было вскрыто около двух тысяч погребений, половину которых составляют захоронения с трупосожжением. Находки этого периода – пинцеты, иглы, серьги с подвесками и пр. – в точности соответствуют находкам из Скандинавии, Дании и севера Германии. Даже славянские исследователи, как писали немецкие политики в начале ХХ века, не осмелились отрицать германский характер этой культуры и тесное родство германских и скандинавских племен.

На исходе Гальштатского периода все до неузнаваемости изменилось. Существовавшая цивилизация прервалась, чтобы освободить место новой – Латенской культуре. Поселения уже больше походили на крепости, появились зачатки городов, которые к концу эпохи превратились в крупные центры торговли и ремесел.

Основой племенной экономики Латенского периода (500—1 гг. до н. э.) было земледелие. Земля сохранила множество элементов сельхозтехники, а также монеты, которые кельты сами ковали для расчетов с соседними племенами. Торговля была поводом для знакомства, сближения и взаимопроникновения различных культур. И, видимо, настолько сблизились, что постепенно соседи стали вытеснять германские племена с насиженных и облагороженных ими земель. В начале XX века немецкие идеологи весьма серьезно занимались поисками причин непонятного им явления. За неимением письменных источников, только по имеющимся артефактам они сделали вывод, что в последние столетия до нашей эры произошел великий исход на эти земли из Скандинавии и близлежащих островов. Среди переселенцев были и бургунды – о них впервые упомянул Плиний в своей чудом сохранившейся «Естественной истории». Вероятно, были и восточногерманские руги, переместившиеся в зону Гданьской бухты, которых, в свою очередь, оттеснили готы и гепиды. Последние заняли островок в устье Вислы и назвали его Gepedoios.  Возможно, все так и было – документов той эпохи, к сожалению, не осталось.

О племенах, которые населяли территорию побережья, древние историки, конечно, писали. Но вопрос – насколько достоверны эти сведения. Особенно дотошный Иоганн Афаген (Johann Aphagen) углубился в своих исследованиях до персидского царя Дария I Гистаспа, правившего с 522 по 486 годы до нашей эры, и выдвинул свою версию со ссылкой на самого раннего римского географа Помпония Мелу, автора «Описательной географии». Он упомянул народ, населявший земли при впадении Вислы в море и называвший себя тевтонами (воинами), или гермионами. Там же, на богатой заливными лугами территории на берегу залива, был основан город  Гермиония. И сделал вывод, что гермионы – это те же самые готы, или германцы. За эту версию ухватился уроженец Восточной Пруссии Фридрих-Август Фосберг, нумизмат и банковский служащий. В своем труде он смело заявил, что эти самые племена, о которых поведал древний историк, и положили начало будущему немецкому Данцигу, а не польскому Гданьску. За деятельность на благо Германской империи Фосберг был награжден орденом Короны, орденом Дома Гогенцоллернов и Золотой медалью науки и искусства.

Первые века нашей эры на территории нижней Вислы прошли под знаком великого переселения народов. И немецкие следопыты снова озаботились поисками – теперь они пытались найти на висланских землях славянский след. Славяне здесь жили. К Х веку было довольно много их поселений, на что указывают археологические находки.

Германцы называли своих соседей – полабских славян, лужицких сербов и кашубов, которые по сей день населяют Поморье, вендами.

В попытке доказать свое прямое родство с этими древними землями немецкими историками были написаны целые библиотеки. Особенно в деле защиты немецких прав на Пруссию преуспел уроженец Тильзита – немецкий филолог, профессор германской археологии Берлинского университета, самый известный исследователь доисторического периода и основатель «метода археологии поселений» Густаф Коссинна. Его идеи были близки национал-социалистической идеологии. Он защитил докторскую диссертацию «Древнейшие верхнефранкские письменные памятники», опубликовал несколько книг о происхождении германских народов. И даже – для стимуляции интереса к этой теме – основал «Немецкое общество Предыстории». 

По его мнению, германские народы представляют собой национальную идентичность с историческим правом на ту территорию, которую они населяли издревле. Тем самым оправдывался последующий захват нацистами европейских территорий. И прежде всего, это касалось Польши. Однажды Коссинне пришла в голову идея, что она должна быть частью Германской империи. В 1919 году свою книгу «Район Вислы – древняя родина немецкого народа» Коссинна послал на Версальскую конференцию – дабы доказать, что все земли, где найдены германские артефакты, являются частью древней территории Германии и их нельзя передавать Польше.

 

Фрагмент рукописи Vita sancti Adalberti с первым упоминанием о Гданьске.

 

На этом же основании он выдвинул свою бредовую теорию, что еще в бронзовом веке существовала нордическая арийская раса, потомками которой стали современные немцы. И эта раса по всем параметрам интеллектуально превосходила все остальные, а её переселение с севера на юг перевернуло всю мировую историю. Кроме того, Коссинна напрочь отрицал факт существования славянских поселений.

Правда, польские археологи доказали обратное: на гданьской земле ещё три тысячи лет назад, в период многолетних и многочисленных миграций, существовало славянское городище. В VI–VII веках постоянные поселения имели форму укрепленных градов, известных по раскопкам и в окрестностях Гданьска – в Сопоте, Оливе, Хмельне и других. Всего на Гданьском взморье археологи обнаружили около 50 таких градов, через которые проходил древний «янтарный путь». Среди археологических находок – арабские, греческие, римские, византийские монеты. Птолемей в своей «Географии» назвал Гданьский залив Славянским.

Раскопки также показали и то, что град этот находился в районе улиц Гродской, Рыцарской и Сукенницкой, а его очертания  определила неправильная форма острова между устьями Мотлавы и Вислы. Берега острова были укреплены насыпными 10-метровыми валами из бревен и земли типичной для славян «костыльной» конструкции. Они играли не только оборонительную роль, но и препятствовали натиску воды. К находящимся с внешней стороны валов деревянным пристаням причаливали торговые корабли.

Площадь града не превышала двух гектаров. Население (всего около 1200 человек) занималось в основном рыболовством и ремеслами. Пятая часть града была отделена земляным валом под резиденцию князя. Вполне возможно, таким в 997 году и застал Гданьск епископ пражский Войцех Адальберт из могущественного чешского княжеского рода Славниковичей. Он был направлен сюда первым польским королем Болеславом Храбрым в сопровождении дружины воинов, чтобы проповедовать христианство, и в том же году мученически погиб от рук язычников пруссов. Тело Войцеха Болеслав выкупил за равное ему по весу количество золота. Монах-бенедиктинец из монастыря на Авентине Ян Канапариус описал его пребыване в «urbs Gydannyzc» (Гданьском городе), где святой должен был обратить поморских язычников в Христову веру. Это первое письменное упоминание о городе, жители которого называли себя поморами (те, кто на море).

 

Мученическая смерть святого Адальберта в Пруссии. Фрагмент Гнезненских врат собора Вознесения Девы Марии в Гнезно, где хранятся фрагменты его мощей. 

 

Всерьез город и порт начали развиваться во второй половине Х века, на заре «эры янтарного великолепия». В то время добывать янтарные самородки позволялось исключительно с разрешения княжеской власти, которая была монополистом. Камень шел на изготовление амулетов и украшений, а после крещения населения святым Войцехом (он же Войтех – в Чехии, он же Адальберт – в Пруссии) из янтаря стали делать нательные крестики. Изделия местных мастеров экспортировались во Фландрию, а позже и в другие страны.

В XI веке в Гданьске на подъеме были различные ремесла, процветала торговля. Весы, монеты, не только польские, но и датские, английские, немецкие, сосуды для вина с Волыни, византийские ткани, стеклянная посуда с Рейна, ножны для мечей из Швеции – всего лишь малая толика найденных во время раскопок предметов.

 

ВЛАСТЬ ТЕВТОНСКОГО ОРДЕНА

В XII веке Гданьск был уже довольно многочисленным поселением с торговой площадью, пристанью, городской стеной и парой сотен хозяйств. В 1263 году померанский князь Святополк II Великий пожаловал ему любекские городские права. В 1282-м произошло событие, повлекшее за собой объединение польских земель: пятый и последний князь Гданьского Поморья Мстивой II, сын Святополка II, передал свои земли князю Великопольскому – Пшемыслу II. Однако, кроме местных князей, на Поморское княжество претендовали еще и бранденбургские маркграфы, и польские короли. В 1294 году Пшемысл взял власть над Поморьем, но через два года погиб от рук бранденбуржцев. Его сменил польский князь Владислав I Локеток.

В августе 1308 года войска маркграфов Бранденбургских – Оттона IV и Вальдемара, вторглись в Восточное Поморье и к концу сентября захватили Гданьск. Руководивший обороной города королевский наместник Богуша не смог своими силами отразить атаку противника. Владислав Локеток в силу своей занятости в поддержке отказал, но доверил Богуше самолично обратиться за поддержкой к великому комтуру Тевтонского ордена Генриху фон Плоцке, замещавшему на тот момент великого магистра Зигфрида фон Фойхтвангена, и пообещать за услуги хорошее вознаграждение. 100 рыцарей и 200 пехотинцев прибыли в Гданьск в середине октября 1308 года.

Функции охраны замка княжеские и орденские гарнизоны договорились поделить между собой поровну, что со стороны поляков было весьма непредусмотрительно. Крестоносцы свое дело сделали, но вознаграждения не получили – княжеская казна была пуста. Орден словно этого и ждал. Он и сам готов был заплатить за эти земли. Вероятно, ему не столько нужны были деньги, сколько повод прибрать к рукам Померанию с центром в Гданьске, что давало большие экономические и политические выгоды. Естественно, рыцари не могли упустить столь удачный момент, чтобы решить давнюю «польскую проблему» – добиться  контроля над балтийским портом, очень ценным для вывоза зерна из отдаленных от моря прусских территорий.

14 ноября 1308 года рыцари захватили Гданьск, спалили его и вырезали почти всех жителей. Учиненный тевтонцами погром вошел в историю как «гданьская резня».

Но это всего лишь версия. Данные о количестве жертв в исторических источниках сильно разнятся. Польша на папском суде заявила о десяти тысячах погибших. Орден настаивал на том, что никакой резни и вовсе не было. Погибло всего 16 разбойников, которых выдали сами горожане. Вину за сожженный город они свалили тоже на местных жителей.

В том же 1309-м  Зигфрид фон Фойхтванген перенес свою резиденцию из Венеции в орденский замок Мариенбург, который был заложен рыцарями на берегу Ногата в устье Вислы еще в 1274 году. В результате Тевтонский орден приобрел все черты полноценного государства – с единой территорией и столицей в Мариенбурге.  

 

Фрагмент схемы центральной части Данцига (1615). Изображение целиком в высоком разрешении можно посмотреть/скачать по данной ссылке.

 

Епископы Магдебурга призывали мигрантов заселять пустующие славянские территории. В устье Вислы, в постоянно затопляемых низинах и на неудобьях, обжились фламандские, голландские, нижненемецкие фермеры, имевшие опыт работы в осушении торфяников и их  использовании. Переселенцы, в первую очередь, построили дамбы, плотины, дренажные каналы. Здешние земли лежали намного ниже уровня моря. В 1350 году работы были завершены. К этому времени окрестности Гданьска, Мариенбурга до самого Эльбинга были заселены в основном немцами. Оставшееся немногочисленное местное население приняло германизацию.

В период господства Немецкого ордена Гданьск пережил невиданный прежде экономический и политический подъем, чего, впрочем, не отрицают даже современные польские историки. Территория приросла новыми землями и населением. Возводились здания и инженерные сооружения. На искусственном острове канала реки Радунь рыцари построили кирпичную мельницу – самую большую на тот момент в Европе. Жернова приводились в движение  двенадцатью колесами. После пожара в 1391 году мельницу реконструировали, и ее жернова двигались уже восемнадцатью колёсами. Большая мельница (ее так и называли орденцы) – с флигелем и высоким чердаком, служившим для хранения зерна и муки, – приносила огромные прибыли. Она снабжала город зерном и мукой, а также хлебом – на восточной стороне здания находилась пекарня.

Баснословно пополняла казну и торговля янтарем. Его продавали в Брюгге, Любек, Амстердам, Антверпен, Кельн, Нюрнберг, Венецию. Склады янтаря строго охранялись. За сокрытие найденных камней грозило наказание вплоть до виселицы. Добычу нужно было целиком отдавать так называемым «янтарным господам». Весь янтарь отправлялся в Любек и Данциг, где его обработкой занимались так называемые «патерностермахеры», буквально «делатели четок». Это были цеховики, и только они имели право обрабатывать янтарь.

В 1343 году Орден пожаловал городу распространенное тогда в Поморье кульмское право. Оно не только устанавливало правила взаимоотношений населения и администрации крестоносцев, но и определяло места рыбного промысла, границы территорий, предоставленных горожанам для хозяйственных нужд, размер ренты и пр. Детально были прописаны и права Тевтонского ордена как «властелина всей Пруссии».

Особое внимание уделялось закреплению за рыцарями права охоты на бобров и запрет на ловлю неводом пресноводной рыбы. Кроме того, они должны были получать лопатку от каждой добытой горожанами дичи и имели право взимать пошлину за переправу людей через Вислу.

Кульмское право определяло границы города, разрешало строительство фортификаций и давало горожанам право на самоуправление. После принятия кульмского права трапециевидную городскую территорию назвали Главным городом (Rechte Stadt или Urbs Principalis). В то же время было выбрано место для строительства костела Св. Девы Марии. Вероятно, его расположение и стало причиной неправильной формы города с тянущимися к реке параллельными широкими улицами и пересекающими их узкими трактами. Отсутствует здесь и основной элемент средневекового города – главная рыночная площадь. Ее заменили длинная улица Длуги Тарг и набережная реки Мотлавы.

После присвоения городского права началось возведение крепостных стен. Однако оборонная мощь их показалось крестоносцам слабой, и они взялись за строительство нового кольца стен, укрепленных двадцатью башнями.

 

«Святая Мария в Данциге». Эрнст Кольбе, 1928. 

 

В 1361 году Данциг вошел в Союз ганзейских городов. Среди самых крупных из них существовало разделение: главный город Ганзы Любек назывался складом, Бремен – ключом, так как здесь заключались самые крупные сделки, Гамбург – замком, перевалочным пунктом. А Данциг сравнивали со львом, охранявшим ганзейские закрома. Ганза, как конфедерация многих городов и областей, была создана  для совместной торговли на море и суше, охраны интересов купцов, борьбы с пиратами и разбойниками. Данциг просуществовал в ганзейском союзе до самого его распада, когда Тридцатилетня война 1618–1648 годов практически уничтожила германскую торговлю и судоходство. К тому же торговые пути в то время начали смещаться к Атлантике и на Запад Европы.

Решающее сражение Великой войны произошло 15 июля 1410 года между Танненбергом и Грюнвальдом и закончилось разгромом тевтонцев. Польский король Владислав Ягайло, родоначальник величайшей королевской династии Ягеллонов, отметил, что «среди бесчисленных мертвых мы имели немного потерь... Мы уничтожили гроссмейстера, …  многих комтуров, вынуждая остальных бежать... Преследование продолжалось до двух миль. Многие были утоплены в озерах и реках, и многие убиты, так что число спасшихся очень невелико».

После грюнвальдской катастрофы остатки орденских сил заперлись в своем главном замке Мариенбург, к стенам которого польская армия подступила только спустя десять дней после битвы. За это время крестоносцы успели подготовиться к отражению осады. У Яна Длугоша, польского историка и дипломата, были основания сожалеть о том, что «великолепная и достопамятная грюнвальдская победа сошла на нет и обратилась почти что в насмешку...» 1 февраля 1411 года был подписан первый Торнский (Торуньский) мир, согласно которому магистр и Орден должны были выплатить Польскому королевству 100 тысяч больших пражских грошей. Король, в свою очередь, обязан возвратить все захваченные по праву войны замки на землях Пруссии и вывести с них польские войска. Кроме того, по условиям договора, тевтонцам вернули всех пленных, захваченных в Грюнвальдской битве и всех последовавших за ней сражениях. Подписанием Торнского мира Великая война закончилась. По мнению Длугоша,  она не принесла никакой выгоды Королевству Польскому. Но это только на первый взгляд.

После поражения под Танненбергом постоянно возникающие внутри самого Ордена проблемы постепенно вели к его распаду. Престиж его настолько упал, что новые силы отказывались пополнять поредевшие ряды крестоносцев. 

Что более всего подкосило престиж Ордена, так это падение морали в его монастырях, которое сопровождалось насмешками со стороны общества. Спасением от всех бед было бы восстановление финансового благополучия в стране. Сельские поместья выступали против непосильных налогов. Купцы жаловались, что после Танненберга им приходилось платить все больше денег, получая при этом все меньше защиты. Попытка подавить протесты населения городов и светской знати привела к катастрофическим для тевтонцев последствиям. Тринадцатилетняя война 1454–1466 годов, известная как Война городов, практически добила крестоносцев. По ее итогам Орден становился вассалом польского короля и оставлял свои претензии на владение Данцигом.

19 октября 1466-го в Торуни был подписан Второй Торнский (Торуньский) мир между Тевтонским орденом и Королевством Польским, который и завершил Тринадцатилетнюю войну. По договору к Польше отошли Померелия (Гданьское Поморье), Кульмская и Михаловская земли, Мариенбург, Эльбинг и Варминское епископство.

Казимир Ягеллончик присоединил Гданьск к Польскому королевству и одарил жителей многочисленными привилегиям. Город начал чеканить собственную монету. На его гербе над двумя крестами появилась королевская корона династии Ягеллонов.

В 1525 году Сигизмуд I произвел секуляризацию Тевтонского ордена, и с этих пор он стал Герцогством Прусским. Светское государство возглавил бывший магистр ордена Альбрехт, который принес польскому королю вассальную присягу.

 

ЗОЛОТОЙ ВЕК ГДАНЬСКА

Ренессанс добрался до Данцига, как и до всей Польши, ко второй половине XV века. Следом пришла и Реформация, которая принесла с собой новый взгляд на общественные отношения, ускорила развитие патрициата, привела к реформе образования. Все больше молодежи уезжало на учебу за границу – в Париж, Вену, Болонью. Возвращались бывшие студенты на родину уже с новым мировоззрением. В город из Европы приезжали художники, скульпторы, архитекторы.

В Данциге началась великая эпоха Золотого века. Для развития искусства и архитектуры появилось множество стимулов. Король Сигизмунд I Старый очень любил искусство и всячески поддерживал  новые таланты. Для всего Польско-литовского королевства период его правления и его сына Сигизмунда II Августа стал настоящим «Золотым веком». Король первым подхватил новые веяния моды и затеял проект по перестройке древней королевской резиденции в краковском Вавеле в современном стиле, для чего пригласил архитектора из Флоренции Бартоломео Береччи.

 

В число самых ярких очагов культуры Ренессанса в Польше наряду с Краковом вошел и Гданьск.

Строение в лучших традициях Ренессанса – многоэтажный Львиный замок на улице Длугой. В 1569 году его построил архитектор Ганс Крамер и украсил двумя скульптурами львов. Кто их автор, неизвестно. Вероятно, их сняли с крыльца стоявшего на месте дворца здания, когда-то принадлежавшего довольно состоятельному польскому роду Чиренбергов. В XVII веке Львиный замок перешел к панам Шварцвальдам, любителям светских приемов и балов. Останавливался у них даже польский король Владислав IV, посетивший Данциг в 1636 году.

Еще одно детище Ганса Крамера – Английский, или Ангельский, дом в восемь этажей, тоже построенный в стиле Ренессанс. Масштабное строение украшено скульптурами, а для визуального разграничения этажей использованы декоративные карнизы. Вход в дом оформлен триумфальной аркой с боковыми рифлеными колоннами.

К началу XVI века сформировался круг просвещенных людей, благодаря которым искусство Ренессанса вступило во Двор Артуса – место собраний братств патрициата, которые не жалели средств на богатое оформление своей резиденции. Самые дорогие и редкие произведения искусства приобретались вскладчину. Коллективное меценатство было обычным явлением и делом чести.

Происхождение самого Двора восходит к средневековому европейскому рыцарскому эпосу – храброму кельтскому королю Артуру. Символ братства и равенства – Круглый стол Артура, за которым все рыцари чувствовали себя равными, – и вдохновил на постройку Двора Артуса, выполнявшего роль официального купеческого дома. Позже Двор стал важным центром светской и торговой жизни старого Данцига. Вход охраняли держащие герб города львы.

Интерьер Двора Артуса был богат: полотна величайших мастеров, модели кораблей, крупнейшая в мире более чем 10-метровая изразцовая печь. А фигуры на изразцах – реальные исторические персонажи. Автор печи Ежи Стельцнер поставил ее в 1545 году как важный декоративный элемент интерьера. Применялась ли она по своему прямому назначению, неизвестно. Потому что все попытки прогреть с ее помощью помещение заканчивались ремонтом.

Славился Гданьск и своими резчиками по дереву. Изумительной красоты мебель, лестница, украшенные резьбой скамьи в интерьере  Двора – дело их рук. Резные детали (капители, рамы картин) выполнили гданьские резчики – Мастер Павел и Адриан Карфыч.

За каждым братством был закреплен свой район города. И каждое из кожи вон лезло, чтобы украсить его не хуже остальных. Светские меценаты соперничали между собой, украшая стены Двора произведениями знаменитых мастеров – в основном  на религиозную тематику. Из исторических полотен того времени известно лишь одно – «Осада Мальборка в 1460 году» Марчина Шонинка. Художник написал его в 1533-м по заказу одного из братств, принимавших участие в осаде и взятии крепости.

Фасад дворца с конца XV века несколько раз перестраивался – не без помощи итальянских мастеров. А в 1618 году он уже предстал в том виде, который ему придал Абрахам ван ден Блоке. После разрушений 1945-го по этому образцу фасад Двора Артуса и был восстановлен.

В новом стиле в Данциге часто либо перестраивались старые готические здания и дома знати, либо их фасады украшались скульптурами и причудливым орнаментом. Порой конкуренция между патрициями заставляла архитекторов делать больший акцент на внешних эффектах, демонстрируя не просто оригинальность, но и некоторую вычурную избыточность. Начали появляться оригинальные, непохожие на другие, дома, оштукатуренные и окрашенные в разные цвета. Предполагают, что покрашены тогда были даже фасады Главной ратуши и костела св. Девы Марии. Кроме того, модным было украшать, а порой и «перегружать» фасады скульптурами. Владельцы практически каждого дома стремились увенчать его какой-нибудь античной или мифической фигурой, например, римского воина или древнегреческой богини.

 

Наиболее типичным и выразительным зданием в стиле маньеризма считаются в Гданьске кирпичные Зеленые ворота. Авторство приписывается некоему Регнеру из Амстердама.

Работал мастер под неусыпным надзором городского архитектора Яна Крамера, автора одного из наиболее эффектных сооружений – Нагорных (или Верхних, как их еще называют) ворот, скульптурные работы для которых спроектировал и выполнил самый знаменитый местный скульптор, фламандец по происхождению Виллем ван ден Блоке. Через эти ворота кортеж польского короля въезжал на Королевский тракт и двигался дальше к Золотым воротам, увенчанным аллегорическими фигурами. Они в свою очередь считаются образцом одновременно классицизма и маньеризма. На фасаде ворот написаны слова «Мир, Свобода, Богатство, Слава». Со стороны города – «Благоразумие, Благочестие, Справедливость, Согласие». На восточной стене – древняя мудрость на латыни: «В согласии малые государства процветают, в несогласии великие приходят в упадок». На западной – напутствие на немецком: «Пусть удача сопутствует любящим тебя, чтобы мир был в твоих стенах и счастье – в дворцах». В 1612-14 годах сын Виллема ван ден Блоке – главный скульптор города Абрахам – спроектировал и построил эти ворота с помощью строителя Яна Страковского.

Шедеврами  нидерландского маньеризма являются некогда бывшее готическими воротами здание Застенка, перестроенное Яном ван Оппберхемом, и Арсенал, в котором хранились не только оружие и амуниция, но и декорации для торжеств, скульптуры и пр. В Соломенной башне, расположенной неподалеку, держали порох, а в соседнем здании Старой аптеки отливали пули.

Интерьеры Арсенала были украшены оружием – пушками, гаубицами, мортирами, пушечными ядрами. Здесь, словно в музее,  хранилось огромное количество шлемов, лат, машин-камнеметов и прочих военных «погремушек». История здания Арсенала мало чем отличается от других памятников старины. Предположительно в 1599 году был принят проект архитектора Антона ван Оббергена. В 1600-м под строительство Арсенала рабочие разобрали старое строение и принялись копать котлован под фундамент. В это самое время случился страшный мор, который унес 17 тысяч жизней. Работы, естественно, были приостановлены. Чтобы наверстать упущенное, городской совет решил пригласить каменщиков из Любека, а на стройку отправить рабочих из местных мастерских. Через пять лет работы были закончены, но фасад отделывали, предположительно, еще года четыре.

В коридорах дома иногда появляется дух прекрасной жены бургомистра Юдиты, шепчущей: «Поступай справедливо, никого не бойся».

В декорировании фасадов домов каменная скульптура выступала либо как декоративный элемент, либо полностью покрывала поверхность стены. Традиция так понравилась богатым жителям Данцига, что они даже стали соперничать друг с другом. Поскольку со временем дома были даже избыточно украшены, дело дошло и до каменных крылец. Работы по камню – удовольствие крайне дорогое, позволить себе такую роскошь могли только довольно состоятельные люди. Зато мастеров, которые могли выполнить любое пожелание заказчика, было предостаточно. Причем, к их услугами прибегали не только польские граждане, но и иностранцы.

Французская архитектура, конечно, оказывала влияние на данцигскую школу, но не столь сильное, как нидерландская. Может быть, причина крылась в прежних крепких связях двух государств – Нидерланды были самым крупным торговым партнером Данцига в XV веке. Кроме того, случалось, что голландцы переезжали сюда навсегда. И привлекали их не только высокий уровень благосостояние города, свобода вероисповедания и приличный заработок. Приманкой для тысяч богатых голландцев была как раз – пусть это не покажется странным – возможность перестройки домов в новом стиле, свобода его выбора. Тем более что здесь работало много каменных дел  мастеров, в том числе и фламандских. Успешно шли дела, например, у Виллема ван дер Меера из Гента, известного по работе над камином для Большого зала советов в Главной ратуше и по украшению каменных фасадов Старого города. Фламандцу Виллему ван ден Блоке, который работал на родине в мастерской своего учителя Корнелиуса Флориса, и вовсе удалось остаться в Данциге навсегда. 18 июня 1584 года он подал в городской совет прошение, в котором на все лады расхваливал свое мастерство. И ведь добился желаемого, получив исключительные привилегии работать без принятия гражданства.   

 

«Гданьск в XVII веке». Войцех Герсон, 1865.

Особенно преуспел Виллем в изготовлении богатых надгробий. Слава пришла после изготовления для костела Св. Девы Марии первого каменного монумента нового времени, восхвалявшего патрициев – надгробия Яна Брандеса. После этой работы предложения посыпались мастеру одно за другим.

Ван ден Блоке мастерски владел азбукой орнаментальных мотивов, за что был благодарен Флорису и автору маньеристического орнамента Гансу Вредеману де Вриесу. Необходимость приспособиться к традиции польской надгробной скульптуры привела к созданию в его мастерской «работ особого своеобразия, не типичных ни для Нидерландов, ни для Польши – одним словом, гданьских», так пишут о мастере Виллеме искусствоведы. Но в отличие от отца Абрахам ван ден Блоке свою славу снискал в исполнении барочных произведений. А это уже век серебряный, примеров которому много на одной из самых уютных старинных улиц – Мариацкой, сохранившей не только свой древний облик, но и функцию – улицы жилых домов. Здесь мирно соседствуют и готика, и маньеризм, и барокко.

Из-за необычайно большой популярности декоративной скульптуры все остальные виды искусства в эпоху Возрождения в Гданьске как бы отошли на второй план.

 

ОТ НАПОЛЕОНА ДО ВЕСТЕРПЛАТТЕ

Последующие века в Европе были отягощены войнами и конфликтами, которые затронули и Польшу.

В 1654 году когда королева Швеции Кристина отреклась от престола в пользу своего двоюродного брата Карла X Густава, и новое правительство вмешалось в русско-польскую войну. Основной целью было не только ослабить русское войско, но и превратить Балтийское море в «шведское озеро», в результате чего Швеция могла бы полностью контролировать торговлю в регионе. В 1655-м шведы вторглись в Польшу. Эта война вошла в историю как «шведский потоп». За три года были разграблены все крупные польские города, погибла почти половина поляков. Кровь лилась рекой. Затем шведская армия обрушилась на датчан и снова вернулась в Польшу, потом её понесло на Украину…  Таким образом, цивилизованные потомки викингов обезлюдили почти треть Европы. 3 мая 1660 года в пригороде Гданьска – Оливе был подписан мирный договор, который положил конец этой кровопролитной войне.

В 1733 году началось новая война – за польское наследство. 1 февраля умер король Саксонии и Польши Август II Сильный, что привело к борьбе за польский трон между кандидатом от Франции, бывшим с 1704-го по 1709 королем Польши Станиславом I Лещинским и сыном короля Августа II Сильного – саксонским курфюрстом Августом Саксонцем. 12 сентября на варшавском избирательном сейме после раскола между партиями королем Польши был избран Станислав I Лещинский. Его противники собрали отряды вооруженной шляхты, обратились за помощью к России и 24 сентября избрали своего кандидата на польский престол – Августа II Саксонца. Таким образом, в Европе сложилось две коалиции – Саксония, Австрия, Россия и польские союзники против Франции, Испании, Сардинии, Баварии и также их польских союзников.

 

1734 год. Осада Данцига русскими войсками. 

 

В июле 1733-го русские заняли Варшаву и пошли на Данциг, но взять город удалось лишь к концу июня следующего года. 3 октября 1735-го Война за польское наследство закончилась перемирием. Станислав Лещинский, переодевшись простым крестьянином (по другим данным – в женской одежде) бежит из Гданьска сначала в Мариенвердер (Квидзын), а оттуда – в Кёнигсберг, где живет потом почти год. 8 ноября 1738-го в Вене Австрия и Франция подписали мирный договор, и Станиславу I Лещинскому пришлось уступить трон Августу II Саксонцу. Испания получила от Австрии Неаполь и Сицилию, а Сардиния прибрала к рукам западную часть Ломбардии. Россия же укрепила свои позиции в Польше, подвинув Францию и Австрию.

В 1793 году в результате второго раздела Польши Гданьск в очередной раз достался Пруссии. Начался кризис. Многие коренные жители – поляки – разъехались кто куда, а на их землю пришли немцы и, разрушая старые здания, начали застраивать город в своих традициях.

Тем временем Наполеон уже вынашивал свои глобальные планы... Крупнейший стратегический порт на Балтике входил в сферу его интересов. В письме маршалу Лефевру 18 февраля 1807 года он в этом признался: «Ваша слава связана со взятием Данцига. Вы должны отправиться туда».

В марте 1807 года Франсуа-Жозеф Лефевр, маршал французской империи, вытеснил прусские войска из окрестностей Данцига. Его корпус, состоявший из французов, баденцев, саксонцев и поляков, значительно превосходил по численности данцигский гарнизон, в который кроме прусских и польских воинов входили три русских батальона и три казачьих полка. 27 тысяч человек против 17 тысяч. Подготовка французов к захвату города едва продвигалась. Они долго ожидали подвоза осадной артиллерии – мешали дожди и распутица. Но более всего их беспокоил беспрерывный огонь со стороны данцигского гарнизона, командовали которым прусский фельдмаршал граф Калькрайт и русский князь генерал-майор Алексей Григорьевич Щербатов.

Застрявшая по пути к Данцигу французская артиллерия подоспела только к 13 апреля, и Лефевр начал наступление, обстреливая город из 78 орудий. На требование капитулировать командование гарнизона ответило отказом. Между тем французы, дабы перекрыть городу сообщение с морем, захватили остров Гольм. Стоявшие там прусские и русские части были захвачены врасплох и разбиты.

Из-за постоянных обстрелов Данциг выгорал. Гарнизон хоть и держал оборону, но силы были на исходе. Заканчивались боеприпасы и пропитание. А Наполеон уже прислал Лефевру подкрепление – 15-тысячный корпус маршала Жана Ланна. Но 29 апреля появилась надежда и у осажденного Данцига – у устьев Вислы появились корабли генерал-майора Николая Михайловича Каменского. 3 мая они атаковали французов на острове Гольм, но были остановлены. Ланн тоже ввел в бой свежие силы. Английский фрегат, пришедший с Каменским, не смог зайти в Вислу из-за сильного встречного ветра и поддержать наступление. Решено было отступить. Графу Леонтию Леонтьевичу Беннингсену, командующему русской армией, Каменский писал, что пробиться в Данциг с такими малыми силами нельзя, даже водой.

Но Данцигу нужна была поддержка. Решили по Висле отправить на парусно-гребном судне 300 центнеров пороха, 200 центнеров овса и 50 прусских егерей. Однако, очередная неудача – французы открыли огонь и повредили парус. Пострадали и гребцы, а судно окончательно потеряло управление и село на мель. Лефевр вновь предложил сдаться в плен, но генерал Щербатов предложение отклонил, заявив что гарнизон будет до последнего человека защищаться, если ему не позволят покинуть крепость с воинскими почестями, оружием и соединиться с русской армией. Наполеон оценил такое решение и согласился на свободный выход гарнизона. Правда, с одним условием – не воевать против французов один год и один день.

 

1807 год. Осада Данцига. P.J. Fill, 1807 (gedanopedia.pl).

Осада города-крепости продолжалась 52 дня до 27 мая 1807 года. А 21 июля Наполеон образовал полуавтономное государство Вольный город Данциг, или Данцигская республика – со всеми его владениями в устье Вислы и Хельмской косой. Губернатором был назначен генерал Жан Рапп, возглавлявший французский гарнизон.

С момента взятия города французы занимались его укреплением, строили новые форты и люнеты. К этому времени Данциг представлял собой неприступную крепость, окруженную валом с 22 бастионами и рвом с водой.

Основной проблемой русских была нехватка тяжелой осадной артиллерии. Помощь пришла из Пруссии, которая предоставила полсотни орудий, а союзническая Англия не только выделила более сотни гаубиц, мортир и тяжелых пушек, но и несколько боевых кораблей. Союзница была заинтересована во взятии Данцига – таким образом она получила бы доступ к еще одному хорошо оснащенному порту. Вместе с английской помощью прибыл и отряд конной артиллерии, на вооружении которого состояло совершенно новое оружие, сконструированное полковником Уильямом Конгревом.

 

1813 год. Русские войска бомбардируют Данциг английскими ракетами.

 

Так называемые ракеты Конгрева впервые британцы испытали в 1806 году при атаках на французскую базу в Булони, но эффект тогда нашли не сильно убедительным. После чего конструктор усовершенствовал свое изобретение, добился скорости полета ракеты 330 километров в час с дальностью действия до трех километров. Конгреву удалось стандартизировать калибры ракет с калибрами орудий, причем тяжелые ракеты получили обозначение «дюймовые». Силу нового оружия Конгрев испытал на Копенгагене, спалив три четверти города.

На очереди был Данциг. По городу было выпущено около 200 ракет, но желаемого эффекта не случилось. «Английскими артиллеристами более для пробы, нежели для действия, пущено в город несколько конгревовых, так называемых, ракет, от которых однако ж шуму было много, а пользы мало», – сказал барон Штейнгель после провала этой акции. Посмеивались над неудачей и французы. Но 18 октября им уже было не до  смеха. «…в семь часов утра они запустили огромное количество зажигательных ракет, бомб и каленых ядер с четырех батарей… Огонь занялся в семи или восьми местах, но без последствий. К полудню русские прекратили пускать ракеты, но они продолжали посылать бомбы и каленые ядра на максимальную дальность, так что они падали вплоть до магазинного острова… Такой необычайной дальности никто не мог себе представить. Бомбардировка продолжалась ночью с 18-го на 19-е и весь следующий день», – приводит цитату французского инженера-капитана Проспера-Оноре д'Артуа из «Реляции об обороне Данцига в 1813 году» Николай Рогожан в своей публикации «Применение реактивного оружия при осаде Данцига в 1813 году».

Пылали пожары. Сгорели склады с основными запасами продовольствия для города. Винили во всем ракеты Конгрева. А они продолжали сыпаться на Данциг. Силы французов были окончательно подорваны. Перед сдачей крепости Рапп раздал запасы продовольствия и уничтожил оружие и боеприпасы. 29 ноября была подписана окончательная капитуляция.

В официальном донесении Рапп сообщал: «Когда после семимесячной блокады и трехмесячной осады голод принудил нас сдаться, неприятель был не ближе к крепости, чем мы в 1806 году при первых ударах наших заступов».

2 января 1814 года французский гарнизон сложил оружие. В плен были взяты 14 генералов и 15 тысяч солдат. Поляков и немцев отпустили по домам, 9 тысяч французов были пленены и отправлены в Россию, указывает в «Описании войны 1813 года» историк Александр Михайловский-Данилевский. В 1815-м по итогам Венского конгресса город возвратился в Пруссию.

Следующие полвека привычно называют периодом великого кризиса, упадка и экономической катастрофы Данцига. Лишь середина XIX века принесла положительные перемены. В 1852 году появилась первая железная дорога, соединившая побережье с Бромбергом (польск. Быдгощ), Шнайдемюлем (Пила), Торном (Торунь) и Хоэнзальцем (Иновроцлав). В 1871 году Данциг получил современную систему водопроводов и канализации. В это же время появился первый городской транспорт – конный трамвай. До запуска электрического трамвая оставалось всего 25 лет.

 

Данциг. Иллюстрация Густава Шёнлебера из книги «Прогулки по берегам Северного и Балтийского морей». 

В 1914 году Германия развязала Первую мировую и проиграла её. Война обошла Померанию стороной, но Данциг снова оказался в эпицентре событий.

Во всех странах, участвовавших в войне против Германии, шла подготовительная работа к заключению Версальского мирного договора, многие пункты которого вызвали серьезные разногласия. Державам-победительницам предстояло разорвать Германию на кусочки и поделить между собой ее колонии.  

Конференция открылась в тот же самый день и в том же самом Зеркальном зале Версальского дворца под Парижем, где в 1871 году было провозглашено создание Германской империи. Основной тон задавали руководители США (президент Вудро Вильсон), Великобритании (премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж) и Франции (президент Раймон Пуанкаре и премьер-министр Жорж Клемансо).

Польский вопрос на конференции был в числе главных. В разгар прений Клемансо заявил: «Когда был поднят вопрос об образовании Польского государства, имелось в виду не только загладить одно из величайших преступлений истории, но и создать барьер между Германией и Россией…».

При определении границы между государствами принималась во внимание, прежде всего, национальная принадлежность населения отделяемых от Германии территорий. Земли с неоспоримо польским населением должны были войти в состав Польши. Кроме того, первоначально предполагалось вернуть ей и Данциг с прилежащими к железной дороге территориями. При сохранении за Германией основной части Восточной Пруссии Польша получала выход к морю в виде коридора, проходящего сквозь немецкие владения. Правительства стран Антанты опасались возвращать Польше западные земли, захваченные в разное время Пруссией, поскольку это неминуемо должно было вызвать реваншистские настроения в Германии и стать причиной начала новой войны.

В итоге Ллойд Джордж, Вильсон и Клемансо решили выделить Данциг в отдельное государственное образование – «вольный город». Расчет был сделан и на то, чтобы «польский коридор» включал в себя как можно меньше территорий с немецким населением. На что польская делегация выразила сожаление, что новый статус Данцига ограничивает обещанный руководителями трех ведущих держав свободный выход Польши к морю. И только строительство Гдыни сделало его более-менее полноценным.

Так в прошлом веке на карте Европы возродилось феноменальное государственное образование «вольный город», в этот раз под протекторатом Лиги наций. С Польшей его связывало немногое – таможенный союз и право метрополии создавать учреждения типа школ и библиотек и частично участвовать в общественной жизни новообразования. У Данцига появились основные признаки суверенитета: свои конституция и валюта – данцигский гульден, по поводу которой в Берлине забили тревогу – не разорвет ли эта самая собственная валюта связи с Германией, так радеюшей за сохранность культурного единства Вольного города и Рейха?!

 

Карта Вольного города Данцига с прилегающими территориями (owp-stiftung.de).

 

«Единоличная воля версальских диктаторов взяла верх», – писали немецкие публицисты Генрих Шнее и Ганс Дрегер в статье «Десять лет Версалю». – «Здесь живет население, генетически родственное немцам. Они боролись за свой старый ганзейский город. И все повторяется снова – перед нами те же соперники, желающие, чтобы город вновь вошел в состав Польской империи. Они решили отобрать у народа язык и культуру. Это настоящая колонизация».

В попытке оспорить заявление германской стороны Польша в Версале представила доказательства, что все же половина населения Данцига – поляки. Аналогичный вывод сделала в опубликованном меморандуме и университетская профессура (Конопчинский, Буяк, Ромир, Нитч): город должен быть польским, поскольку изначально таковым и являлся. Но с одной оговоркой – без политического давления со стороны Польши.

Польский поэт Адам Мицкевич тогда сказал: «Данциг, когда-то наш, снова станет нашим. Это мечта всех поляков».

В выступлениях в Версале звучали речи про немецкий дух и культуру: «Данциг – это ядро немецкой нации». «Население Данцига дает клятву: что бы не случилось – пусть  штормы бушуют у наших порогов, пусть нам сулят любые дары – мы немцы и остаемся немцами. Отдадим все, чтобы избежать колонизации и присоединения к Польше. Мы будем бороться до того дня, когда снова будем вместе с нашими братьями по племени в одной империи – в единой Германии».

Немецкая сторона сокрушалась, что «отцы Версальского договора стали жертвами польской агитации и фальсификации истории» и не учитывают, как поднялся Данциг за последнее столетие. А что могла дать Польша? Разрушить все, что так тщательно налаживали и строили немцы? Данциг ляжет на и без того бедных поляков тяжким экономическим бременем, возрастет число безработных, страна придет в еще больший упадок. Такие прогнозы давали представители Германии на Версальской конференции. В качестве альтернативы предлагалось вместо Данцига отдать Польше Кёнигсберг или найти какие-то другие выходы к морю через Восточную или Западную Пруссию.

«Отрыв Данцига от Германии означал для Польши крайне серьезное укрепление своих позиций – Померанский коридор. Польша поставит на карту все, чтобы поддержать, по крайней мере, статус вольного города, если его полная аннексия (присоединение к Польше) не будет признана», – писал немецкий историк Карл Тальхайм.

Этот грабительский и унизительный с точки зрения Германской империи мир заложил в сознании немецкого народа мечту о национальном возрождении, дал все предпосылки для прихода к власти нацистов во главе с Гитлером.

Прочитав текст договора, французский маршал Фердинард Фош пророчески сказал: «Это не мир, это перемирие на 20 лет»...

Действительно, отношения у Германии с Польшей становились день ото дня напряженней. С самых первых месяцев признания Данцига Вольным городом с обеих сторон в Лигу Наций десятками сыпались обращения о разрешении спорных вопросов. Поляки выживали немцев, которые составляли большую часть населения.

Привилегий, данных Польской республике Версалем, а позже Варшавским соглашением, тоже казалось мало. В Данциге и по всей Германии прокатилась волна протестов из-за перенесения польской границы. Город оказался в изоляции. Росло опасение, что Польша захватит и южную часть провинции. Немцы в одной из деклараций заявили, что «более не потерпят дальнейших захватнических действий».

Польша неоднократно пыталась расширить свое влияние на Вольный город, который, естественно, отстаивал свою автономию. Ее интересы тоже были ущемлены. По действовавшим тогда положениям польские чиновники имели право в любой момент въехать в Данциг по удостоверению личности, без загранпаспорта. Однако, как и все иностранцы, они были обязаны отмечаться в полиции и указывать цель приезда и продолжительность пребывания. В противном случае они высылались как нежелательные лица. Унизительное положение. Лучшим вариантом было бы присоединение города. За это и шла борьба, по сути – психологическая война разведок, чего германское правительство боялось: абвер на тот момент по сравнению с польской разведкой был более слабым и малочисленным.

 

Сумма банкнот Рейхсбанка в обращении приблизилась к 100 квинтиллионам, а на конец 1923 года, по данным Рейхсбанка, достигла почти 500 квинтиллионов марок.

В марте следующего года Совет Лиги наций подлил масла в огонь: разрешил Польше устроить на Вестерплатте склад боеприпасов. То есть потенциально доступ в Данцигский порт для Германии мог быть вообще закрыт. Против строительства склада протестовало не только местное население, но и данцигский сенат, и даже христианские церкви. Бурю негодования у местного населения вызвал так называемый «путч почтовых ящиков». Январской ночью 1925 года польские связисты в различных частях Данцига развесили почтовые ящики и открыли службу приема и доставки корреспонденции – вопреки Версальскому договору. А он разрешал лишь им надзор и управление собственной почтой, телеграфной и телефонной связью с данцигским портом.

Польша получала уступку за уступкой. А страны – члены Лиги наций уже обсуждали, что будет, если Германия нападет на Польшу. Понятие безопасности для Лиги означало бездеятельность Германии в отведенных ей границах, а немцам это развязывало руки и давало надежду на возвращение потерянных земель. Они не простят Версалю потерянного Данцига.

И уже в декабре 1925-го на Локарнской конференции был подготовлен пакет документов для вступления Германии в Лигу наций. Что и произошло 10 сентября 1926 года. Под лозунги «Долой оружие, пушки и пулеметы» делегаты плакали от счастья, хлопали в ладоши. И только министр иностранных дел Германии Густав Штреземан (лауреат Нобелевской премии мира 1926 г. за заключение Локарнских соглашений), как подметили очевидцы, «аплодировал кончиками пальцев». Очень скоро Германия снова потребует вернуть ее колонии.

В начале 1930 года немецкие националисты развернули кампанию в связи с 10-летием отторжения Данцига и Западной Пруссии от Германии. Митингующие в Данциге настаивали на изменении восточной границы, используя право оставшихся на отторгнутых территориях немцев на самоопределение. А на митингах в Варшаве звучали призывы к борьбе за «польский Гданьск», который после Версаля многие считали неким польско-немецким гибридом. Железные дороги, почта и администрация гавани превратились в места мелких стычек. Книжный магазин на железнодорожной станции – и тот был поделен на немецкий и польский отделы.

Германия всячески поддерживала немецкий дух в Данциге, чтобы его связь с рейхом не прервалась. Очень активно шла работа по обмену студентами, университетскими профессорами. Проводились совместные культурные, спортивные мероприятия, всевозможные конгрессы.

Пока политики вели территориальные споры, население Данцига жило своей жизнью. Иностранцы со всего света съезжались сюда полюбоваться красотой Балтики. В короткие летние месяцы оживала светская и спортивная жизнь. Популярностью пользовался теннисный центр в Сопоте, где почти все сильнейшие игроки со всего мира собирались на турниры, несмотря на существовавшие тогда проблемы. Люди катались на яхтах, наблюдали за конными скачками. Пляж был заполнен отдыхающими из Германии и Польши. Очень привлекательным местом в Сопоте было казино. Тысячи гостей собирало уникальное музыкальное событие – оперное представление под открытым небом, проходившее в разгар летнего сезона в Лесной опере.

Полны отдыхающих были не только курорты, но и уютные ухоженные деревеньки Данцигской бухты. Гости любовались готической архитектурой, дегустировали в уютных кабачках блюда местной кухни, популярные в то время «розовые ликеры» и, конечно же, знаменитую «Гданьскую золотую воду» – Danziger Goldwasser.

К 1935 году ситуация начала резко меняться. В сенате Вольного города большинство мест заняли данцигские фашисты. Практически была ликвидирована свобода печати, собраний, начались аресты неугодных политических деятелей и усилилось преследование поляков. Особенно болезненно это ощутили на себе работники польской почты и железной дороги, ксендзы, учителя, а также местные евреи. Началась подготовка к ликвидации конституции Вольного города.

В октябре 1938 года Риббентроп потребовал включить Данциг в состав Германии и настаивал на предоставлении права сухопутного и морского транзита через Польский коридор. Считается, что отказ Польши стал одним из поводов к началу Германо-польской, а затем и Второй мировой войн.

В Польше времен социализма о событиях в Быдгоще вообще старались не упоминать. Разбор исторических завалов начался лишь после того, как страна едва опомнилась после «шоковой терапии» в 90-х годах прошлого века. 

 

Силуэт здания Археологического музея (левее центра) на берегу Мотлавы, в башне которого раньше находилась обсерватория, является таким же символом Гданьска, как и Журав (правее).

 

Тратя время на споры и конфликты с крошечным городом-государством, Польша будто не замечала, что Германия вовсю готовится к войне. И это несмотря на заключенный в 1934 году двусторонний договор о ненападении. Насторожились поляки лишь тогда, когда в Гданьскую бухту вошел германский линкор «Шлезвиг-Гольштайн».

Перед войной произошло еще несколько заслуживающих внимания событий. Немецкий разведчик Оскар Райле, личный помощник адмирала Канариса, в своих «Секретных операциях абвера» написал, что 10 августа 1939 года в Москву прибыла особая миссия Великобритании и Франции – прозондировать, готов ли Советский Союз совместно с ними как-то запугать Гитлера, который уже и не скрывал своих намерений присоединить к рейху Данциг и «польский коридор».

Но Сталин 22 августа распорядился отправить делегацию англичан и французов восвояси, а на следующий день заключил с Германией пакт о ненападении. И свое решение аргументировал тем, что  «… следует принять германское предложение и под вежливым предлогом отправить французско-английскую миссию. … В наших интересах, если начнется война между рейхом и англо-французским блоком. Существенно для нас, чтобы она длилась как можно дольше, пока обе группировки не истощат друг друга».

«Сталин наверняка знал, что от его решения зависит мир. Но выбрал войну, якобы обещавшую выгоды для СССР», – пишет Райле.

Гитлер же никому не доверял и в свои планы не посвящал даже самых близких своих соратников и тем более разведку. Поэтому неизвестно, в какой момент он принял окончательное решение напасть на Польшу. Когда 31 августа 1939 года в 17 часов он подписал приказ о наступлении, его генералы все еще полагали, что это не более чем блеф. Фюрер уже отдавал подобный приказ 25 августа в 15.25, а в 20.30 того же дня его отменил.

Около двухсот человек, включая работников почтамта, неделю мужественно оборонялись. Командование, которое и не собиралось присылать никакого подкрепления, поддерживало моральный дух солдат: «Это битва за нашу честь и за Гданьск. Польский Гданьск. Мы никогда не сдадимся. Отплатим за все наши унижения». Но силы иссякли, боеприпасы закончились. Раненые лежали без медицинской помощи. С большим трудом, понимая, что самопожертвование не принесет пользы никому, оставшиеся в живых бойцы подняли белый флаг. Капитулировали без письменного подтверждения приказа. Гданьск в очередной раз вошел в состав Восточной Пруссии как Данциг.

На следующий день после капитуляции из Данцига был отправлен первый эшелон в основном с деятелями культуры в один из самых адских концлагерей – Штуттхоф.

А 17 сентября 1939-го в Восточную Польшу вошли советские войска. Они продвинулись до границ, обозначенных в секретном протоколе, принятом Советским Союзом и Германией. 28 сентября в Москве был заключен германо-советский договор о границах и дружбе. Как говорили немецкие политики, Сталин хотел извлечь максимальную выгоду из польско-германской войны.

 

В результате бомбардировок и боевых действий в период Второй мировой войны до 80% зданий в истрическом центре Гданьска было разрушено.

До конца марта 1945 года Вольный город находился под властью фашистов. Освобождение его длилось шесть недель и дорого обошлось не только советской армии, но и Гданьску, который в результате бомбардировки штурмовой авиацией был практически стерт с лица земли – до 90 процентов зданий были разрушены.

Но шла война. И, как бы там ни было, главная цель была достигнута. После Потсдамской конференции по настоянию Москвы территория Польши приросла по сравнению с довоенной на добрую треть. Правда, об этом современные польские политики тоже стараются лишний раз не вспоминать.

Возле Оливских ворот на советском кладбище был установлен памятник трем тысячам погибших советских солдат. В 1949-м здесь появился памятник-мавзолей советским героям от граждан города Гданьска. А на Аллее Победы стоял легендарный танк-освободитель Т-34. С помощью этих боевых машин танковая армия генерала Катукова и оснащенная Т-тридцатьчетверками польская танковая бригада имени героев Вестерплатте вместе громили врага в Гданьске и Гдыне.

И тем не менее, несмотря на неоспоримый вклад советских солдат в победу над фашизмом, не прекращаются упреки в адрес России... Но участники событий и не отрицают, что советские самолеты тоже бомбили занятый фашистами Данциг. Командующий Авиацией дальнего действия (АДД) маршал Александр Голованов в своих мемуарах пишет: «Красная армия обрушила небывалой силы удар на всем фронте от Балтийского моря до Карпат. Мощная оборона противника была взломана на протяжении 1200 километров … Наносились удары по железнодорожным узлам в Штральзунде, Свинемюнде, Хеле, Гдыне, Данциге. Огромные потери противник понес в особенности в порту и железнодорожном узле Данцига. В девяти налетах туда участвовало 2177 самолетов. Фотографирование зафиксировало огромные площадные пожары. Горели транспорты, портовые сооружения, железнодорожные эшелоны, нефтяные и лесные склады …» Удары наносились с ювелирной точностью, замечает автор. И продолжает: «7 апреля в дневных условиях мы нанесли удар по окруженному противнику в городе Кёнигсберге и его крепости, куда вылетело более 550 наших бомбардировщиков … Все, что находилось в пределах заданной цели, речь идет о крепости, было, по сути дела, стерто с лица земли».

Данциг и Гдыня хорошо подготовились к встрече советских войск. Улицы были перекрыты баррикадами и заминированы, многие дома подготовлены к подрыву. Данциг считался одной из самых сильных крепостей Третьего рейха.

18 марта советские бомбардировщики уничтожили аэродром и 64 немецких самолета, что практически лишило немецкую армию прикрытия с воздуха. А в ночь на 19-е «переполненный беженцами Данциг подвергся разрушительной бомбардировке, в которой принимало участие от 300 до 400 «летающих крепостей» американского производства», – вспоминал один из немецких военных корреспондентов. – «Мы были вынуждены беспомощно взирать на этот страшный танец смерти … В ночь на 20 марта они появились снова, на этот раз с востока, практически беспрепятственно сбросили на город весь свой груз бомб и скрылись на западе … Советские самолеты кружили в небе каждый день. Штурмовики с красными звездами на крыльях обстреливали из бортовых пушек и пулеметов каждую автомашину на улицах города. Жители почти не покидали подвалов».

 

В послевоенные годы польские власти в первую очередь поспешили воссоздать архитеткурные доминанты. Уличной застройке пришлось подождать. (Фото – не позднее середины 1950-х годов.)

27-го начался штурм Гданьска с помощью советской авиации. Город был охвачен пожарами.

Немецкий военный историк Курт фон Типпельскирх в своей книге «История Второй мировой войны» пишет: «Существует тенденция всячески преувеличивать значимость массированных бомбардировок территории Германии стратегическими бомбардировщиками США и Великобритании. Однако эти массированные бомбовые удары, которые сыграли определенную роль в нарушении работы тыла и транспорта Германии, в разрушении немецких городов и уничтожение их мирного населения, не стали решающим фактором поражения Третьего рейха». Типпельскирх указывает, что «устрашающие налеты авиации против мирного населения и с целью уничтожения германских городов не содействовали ни достижению, ни ускорению победы западных держав. Военного значения, даже в самом широком смысле слова, эти налеты не имели».

«После разгрома Красной Армией Третьего рейха Восточная Пруссия была ликвидирована. Её южная часть, примерно 2/3 общей территории, в том числе и Гданьск, была передана Польше. Немецкое население было депортировано», – пишут в «Путеводителе Победы» авторы М. Безруков и А.Туровский..

Кто-то очень правильно подметил, что многое из того, что сейчас кажется невероятным, во время войны было обыденным и повседневным.

 

ЗНАМЕНИТЫЕ ЛЮДИ ГДАНЬСКА

Осчастливил Золотой век Данцига своим появлением на свет в 1611 году и Ян Гевельке. Родившийся в семье пивовара наследник не только продолжил дело своего отца, но стал и конструктором телескопов, и даже градоначальником. Ян получил превосходное образование. После окончания «Атенеума» – знаменитой Гданьской академической гимназии, родители отправили его учиться в Англию, затем во Францию и Голландию. Вместе с юриспруденцией в Лейденском университете молодой Гевельке заодно – причем очень подробно – изучил и астрономию. Вернувшись на родину, устроил на крыше родительского дома обсерваторию «Стеллабургум», сам шлифовал линзы для телескопов, сам сконструировал 50-метровый телескоп, который управлялся командой из отставных матросов.

Ян Гевельке публиковал 19 трудов по астрономии, большую часть которых напечатал в собственной типографии. Астроном ввел латинскую транскрипцию своего имени – Гевелиус. Он был первым из жителей Данцига, удостоившимся в 1664 году звания почетного члена Королевского научного общества в Лондоне.

Людовик XVI и Ян III Собеский положили ему постоянные жалованья. В честь польского короля-мецената Гевелиус назвал одно из созвездий Щитом Собеского, посвятил монарху работу «Селенография» – результаты наблюдения за Луной. В 1679-м обсерватория Гевелиуса с уникальными астрономическими инструментами, рукописями и шикарной библиотекой сгорела, и он построил новую.

Не менее знаменитым было и окружение Гевелиуса. С его деятельностью связаны имена опытных рисовальщиков. Сначала астроном сам иллюстрировал свои труды, но из-за недостатка времени обратился за помощью профессионалов. Первым был Адольф Бой. Затем он познакомился с выдающимся живописцем и графиком Анджеем Стехом и с его другом – не менее известным графиком, гравером по меди и рисовальщиком Иеремиасом Фальком, поляком по происхождению, ставившим иногда поэтому на своих произведениях подпись «Polonus».

Сам Стех родился в Слупске в 1635 году. Сначала мальчика обучал отец, а затем вышеупомянутый Адольф Бой. В 1658 году Анджей женился на дочери своего учителя – вдове художника Августа Раниша. Среди многочисленных работ Стеха есть и два портрета Гевелиуса.

В художественной среде Данцига сформировалось и искусство Даниеля Шульца, придворного художника трех польских королей – Яна Казимежа, Михала Корбута Вишневецкого и Яна Собеского. В 1793 году прусские власти убрали из ратуши Главного города работы художника.

За год до смерти Яна Гевелиуса в Данциге родился еще один славный гражданин – Даниель Габриель Фаренгейт, создатель первых термометров, разработчик температурной шкалы, которой англичане и американцы пользуются и по сей день.

Не коренной, но житель Данцига с 1773 года, уроженец Кёнигсберга Матеус Натаниель фон Вольф прославился тем, что впервые использовал прививки против оспы. Он сделал это на 23 года раньше считающегося первооткрывателем метода – Эдварда Дженнера. Свободное от врачебной практики время Вольф также посвящал астрономии.

 

 

Харизматичный Лех Валенса (на фото) стал символической личностью, принадлежащей к пантеону знаменитых гданьчан. Профсоюзный деятель и политик, электрик по образованию, рабочий судоверфи, предводитель рабочих забастовок в 1970-х, один из основателей легендарной «Солидарности» в 1983 году был удостоен Нобелевской премии мира. А в 1990-м избран президентом Польши. Родился в Гданьске и нынешний председатель Европейского совета Дональд Туск, в прошлом премьер-министр Польши.

Несомненно, самым известным гданьчанином в мировой литературе и хроникером города является Гюнтер Грасс (1927-2015), тоже лауреат Нобелевской премии, почетный гражданин Гданьска. Мировую известность ему принес роман «Жестяной барабан».

В 1979 году роман Гюнтера Грасса был экранизирован. Философская кинодрама в постановке Фолькера Шлёндорфа вызвала небывалый скандал. Американская фундаменталистская религиозная организация в Оклахоме признала фильм непристойным. Тем не менее, картина удостоилась «Оскара» и «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля. Сегодня «Жестяной барабан» считается одним из самых выдающихся фильмов немецкой новой волны.

 

КАШУБИЯ

Гюнтер Грасс был родом из Поморья, из Кашубии. Жива легенда, что когда Бог создавал землю, то совершенно забыл о кашубах. Но один из ангелов вовремя это заметил. Бог заглянул в свои закрома – а там осталось всего понемногу. И забросал он Кашубскую землю дубравами, сосняками, голубыми озерами, извилистыми реками, песчаными дюнами, зелеными долинами, обломками скал и морскими  каплями. В такой живописной красоте с самых древних времен живет замечательный славянский народ – кашубы, коренное население Поморья, являющееся наиболее многочисленной этнической группой в Гданьске, Слупске, Сопоте и Гдыне. 

 

Кашубы на кашубском языке включают Трехградье в состав Кашубии. Источник: Wikipedia.

 

Как и все население Поморья, они противостояли германизации, отстаивая свои права на родной язык. Врач Флориан Ценова, которого называют «отцом кашубского регионализма», явился автором первой грамматики кашубского языка.

Еще одно известное в Поморье имя – поэт и педагог, составитель польско-кашубского словаря Ян Трепчик, автор неофициального кашубского гимна Zemia Rodnô и один из основателей Музея кашубско-поморской письменности и музыки в Вейхерово.

В межвоенной Польше к кашубам относились двояко. С одной стороны, поляки были благодарны за включение их в состав Польши, с другой – боялись, что кашубы начнут требовать автономии с вытекающими из этого последствиями.

Во время Второй мировой немцам при всем их натиске и старании не удалось ассимилировать кашубов. Поэтому первый концлагерь Штуттхоф был, в первую очередь, создан как раз для уничтожения непокорной кашубской интеллектуальной элиты.

После войны этнический состав изменился путем перемещения немцев в Германию, поморян с немецкого поморья – в Гданьск. А поляков из внутренних районов Польши, как кто-то пошутил, – «на балтийские курорты» для укрепления единства народов. О кашубской автономии уже мысли не возникали.

Сегодня кашубы живут в Поморском воеводстве. У них есть свои СМИ, Центр кашубской культуры в «кашубской Швейцарии» – Шимбарке. А о сохранении самобытности заботится Кашубско-Померанский союз.  

Кашубская земля, богатая своими традициями, привлекает ежегодно множество туристов. Хоть и борется мир с табакокурением, но, как говорится, из песни слова не выкинешь: одной из самых ярких традиций кашубов считается употребление табака. Его хранят в табакерках, сделанных из коровьих рогов.

 

ТРЕХГРАДЬЕ ИЛИ ПО-ПОЛЬСКИ — ТРУЙМЯСТО

Это название получила агломерация, в которую входят три города: Гданьск, Сопот и Гдыня с предместьями, растянувшиеся вместе на два десятка километров вдоль Гданьской бухты. Их совокупное население составляет около миллиона человек. Фактически Трехградье является единым городом площадью 414,38 квадратных километров. 28 марта 2007 года агломерация была зарегистрирована документально декларацией «Хартия Труймяста».

История началась в 1922 году со строительства на небольшом участке балтийского побережья порта Гдыня. После Второй мировой войны города Гданьск и Сопот вошли в состав Польши, и вместе с построенной в 1922 году Гдыней образовали агломерацию. Подобное явление далеко не уникально в Европе. Как пример – бельгийский Антверпен с Мехеленом и Тюрнхаутом. А в нашем случае можно вспомнить, что и Кёнигсберг (нынешний Калининград) когда-то тоже образовался в результате слияния трех городов: Альтштадта, Кнайпхофа и Лёбенихта.

Соединенные отлично налаженным транспортным сообщением Гданьск, Сопот и Гдыню можно считать самостоятельными городами, каждый из которых имеет свою историю. Самый молодой город Трехградья – Гдыня, крупнейший современный порт на Балтике. Сегодня и представить трудно, что в начале прошлого века на его месте стояла старинная, известная с 1253 года, рыбацкая деревушка, которая и дала название современному городу. С начала строительства и до 1926 года население в Гдыне увеличилось в сто раз – с 1000 до 100 000 жителей.

Гдыню называют городом с морской душой. Первый морской корабль вошёл в порт в 1923 году. К 1939-му здесь было уже шесть крупных стоянок для кораблей.

Во время Второй мировой войны оккупировавшие город немцы переименовали Гдыню в Готенхафен и полностью разрушили порт и верфи. Многие чудом устоявшие здания в городе являются образцами популярного в Европе в начале прошлого века стиля модерн.

Сегодня у гдынского мола швартуются два корабля-музея. Один из них – фрегат «Дар Поморья» (Dar Pomorza), имеет богатую историю. Он был построен в 1909 году на верфи Блома и Фосса в Гамбурге под именем «Принцесса Эйтель Фридрих» и до начала Первой мировой служил учебным кораблем немецкого торгового флота, а затем базой для экипажей подводных лодок в Кёльне. После войны судно в качестве трофея сначала было передано Франции и поменяло название на «Кольбер». В 1929 году корабль выкупило за 7 тысяч фунтов польское сообщество в Померании и переименовало его в «Дар Поморья». В 1934–35 годах фрегат совершил кругосветное путешествие. Вторую мировую войну он пережил в Стокгольме и вернулся в Гдыню в ноябре 45-го невредимым. Сегодня это корабль-музей с оригинальным стилем интерьеров кают и коллекцией собранных экипажем экспонатов.

 

Гдыня. Фрегат «Дар Поморья» у пристани.

«Дар Поморья» изображен на польских серебряных монетах, выпущенных к 15-летию создания морского порта в городе Гдыня. Памятные юбилейные монеты были выпущены к 50- и 75-летию фрегата.

Рядом с парусником – настоящая национальная реликвия. Польский военный торпедоносец «Блыскавица», единственный из сохранившихся кораблей, построенных до Второй мировой войны, на котором по-прежнему несут вахту рядовые и офицеры польского военно-морского флота.

В Гдыне нет узких улиц, как в старинных городах. Но есть места, которые интересны сравнительно недавним историческим прошлым. Например, проспект 10 февраля, протянувшийся через весь город  до самого пляжа, назван в честь дня, когда по решению Версальского договора Польше вернули 140 километров побережья Балтики. На этой улице и находятся сохранившиеся исторические здания Почтамта и Городского совета.

Одна из самых богатых в Европе экспозиций, посвященных истории польских эмигрантов, уплывавших когда-то из Гдыни за океан, собрана здесь в Музее эмиграции. Настоящим нерукотворным музеем под открытым небом являются районы Орлув и Редлёво, где неподалеку расположен резерват природы Кемпа-Редлёвска считающаяся жемчужиной Трехградья и излюбленным местом прогулок и занятий спортом местных жителей.  

Одним из популярнейших городов-курортов Балтики и неофициальной «летней столицей» Польши (зимняя – горнолыжный курорт Закопане на юге страны) является Сопот с населением чуть больше 40 тысяч человек, встроившийся между Гданьском и Гдыней на побережье Гданьской бухты. Город считается здравницей благодаря йодированной морской воде, лечебным соляным источникам и старинным купальням.

Сопот славится самым длинным в Европе деревянным пирсом протяженностью более полукилометра.

Первый в 1817 году построили русские для своих военных судов, но, оставляя город, уничтожили постройку. В 1827 здесь специально для отдыхающих построили новый, но небольшой прогулочный пирс. Позже его удлинили до нынешних размеров. А со смотровой площадки Старого маяка, построенного в 1904 году, можно не только полюбоваться панорамой города, но и увидеть Гданьский залив с полуостровом Вестерплатте.

Привлекает большое количество зрителей Лесная опера, где проходили сопотские фестивали. Основал ее сто лет назад – в 1909 году – капельмейстер Гданьского городского театра Пауль Вальтер-Шеффер в окруженной лесистыми холмами котловине.  Представления здесь пользовались огромным успехом. В основном ставили оперы немецких композиторов. Очень популярен был Вагнер. Сопот стал центром музыкальной жизни. К открытию Международного фестиваля песни в 1961 году театр модернизировали, сцены и зрительный зал накрыли огромным навесом.

 

Сопот. Здешний мол (Molo) является крупнейшей в Европе деревянной морской пристанью.

 

Для любителей спорта в городе очень много возможностей. Это и яхтенный, и конный спорт, теннис. Очень популярны велосипедные маршруты, которые проложены вдоль морского побережья. Они связывают города и предместья Трехградья. Сопот не имеет собственного муниципального транспорта, автобусы здесь эксплуатируются муниципальными транспортными компаниями Гданьска и Гдыни. Заходит в город и один маршрут гдынского троллейбуса. Кроме того, в другие города Трехградья из Сопота можно доехать на поездах городской скоростной железной дороги – это нечто среднее между электричкой и трамваем.

Достопримечательностей в курортном городе не столь много, но есть на что посмотреть. Например, построенный в 2004 году «Танцующий дом», который поляки называют «кривым». В нем нет прямых углов. Стены, двери и окна изгибаются, как в кривом зеркале. Несмотря на это, «Кривой дом» гармонично вписался в архитектурный ансамбль исторического центра Сопота. Костел св. Георгия на улице Костюшко был возведен в 1899-1901 годах при содействии прусского короля Вильгельма II и его супруги Августы Виктории, которая лично перечислила средства на строительство. Архитектор Людвиг фон Тидеманн отказался от гонорара за свою работу. Король сам принимал проект и внес в него некоторые изменения – настоял на увеличении башни, чтобы она была видна со стороны Гданьского залива. Так моряки получили дополнительный ориентир на берегу. На открытии и освящении костела 17 сентября 1901 присутствовала королева.

К костелу св. Георгия выходит самая знаменитая улица города Бохатеров Монте Кассино, или Монтяк, как ее называют в народе.

Необычным для города архитектурным сооружением является церковь Спасителя, построенная в стиле модерн в 1919 году для сопотских протестантов. Во время войны здание сильно пострадало, но храм продолжал действовать. Эта единственная в Трехградье церковь, где проводят евангелистские службы.

Одной из противоречивых достопримечательностей Сопота является фонтан «Яся Рыбака». Некоторые почему-то считают его нелепым. Соорудили фонтан после окончания войны. Статуя рыбака с корзиной рыбы установлена между струями воды. Подобная скульптура стояла когда-то в саду одной из вилл.

 

Олива. Дворец аббатов в главном парке Гданьска – Оливском.

 

Впервые Олива упоминается в неофициальных документах цистерианского монастыря в 1186 году, когда князь Самбор пригласил на эту землю из поморского Колбача конвент цистерианцев и подарил аббатству семь соседних сел. Будучи людьми расчетливыми, монахи очень быстро расширили свою вотчину, устроили запруды, построили мельницы, усовершенствовали методы обработки земли.

Более 600 лет на оливской земле находилось цистерианское аббатство, вокруг которого на протяжении столетий разыгрывались драматические события. В XIII веке монастырь дважды испытал нападение пруссов, которые сожгли его дотла. Три раза его грабили крестоносцы. Наконец монахи построили капеллу из кирпича. К середине века была сооружена базилика с часовнями в типично романском стиле. Сегодня ее здание находится в том виде, который оно получило в результате перестройки после мощнейшего пожара в 1350 году. После всех валившихся на головы монахов друг за другом бед – эпидемий, нашествий, пожаров – аббатству подфартило: к XVIII веку здесь плотно обосновалось много родовитых семей из Гданьска. Патриции построили собственные мельницы, маслобойни, кузницы, лесопилки. И даже помогли монахам со строительством нового аббатского дворца в 1754–56 годах. После первого раздела Польши город с населением в 500 человек и 70-ю постройками отошел к Пруссии, а ее власти прибрали к рукам все имущество аббатства. Оливский костел стал католическим приходом, а старый приходский костел Св. Якуба отошел евангелистам. Так с началом господства пруссаков закончил свое существование Орден цистерианцев в Оливе.

Мирную жизнь прервала Первая мировая война. Колокола и трубы старинного соборного органа переплавили на военные нужды. По решению Версальского договора Олива вошла в состав Вольного города. Только отремонтировали орган в соборе, как началась Вторая мировая, и Олива вместе с Данцигом вновь оказалась под властью немцев. После войны она была приведена в порядок и превратилась в прекрасный живописный район. Современный вид Оливского собора сохранился с XVI века. Фасад украшают две 46-метровые башни с острыми шпилями.

В сотне метров от базилики – старый приходский костел св. Якуба и Дворец аббатов. Атмосферу умиротворенности и гармонии создает прекрасный цистерианский парк с красиво подстриженными газонами, прудами и лебедями, крошечными каналами и водопадами. В одном из  уголков парка установлен памятник польскому поэту Адаму Мицкевичу, имя которого и носит этот «оазис тишины и созерцания».

Самая большая часть Трехградья – это, конечно же, столица Поморского воеводства Гданьск с более чем тысячелетней историей. Город возрожден из руин, оставленных Второй мировой войной.

Гданьск. Исторический центр города, воскресший как Феникс из пепла, поражает воображение!

Восстановлены старые каменные дома, костелы, ворота, улицы. Старинные здания заняли свои исторические места. Разве что поменяли функции. В здании Ратуши, например, сегодня разместился Исторический музей Гданьска, а прямо перед ним – «Фонтан Нептуна», все так же радует горожан.

И до сих пор жива легенда, что однажды владыке морей надоело слышать звон монет, которые люди бросали в фонтан, и он со всей силы ударил своим трезубцем по воде. Монеты превратились в золотую пыль, вода окрасилась в золотистый цвет и стала целебной. Так и появилась прославившая Гданьск «Золотая вода» (Goldwasser, или Złota Woda). Она, конечно, не имеет ничего общего с чисто польским изобретением – одноименным ликером, настоянном на 20 травах и сдобренным дорогими специями.

Кстати, в 1881 году профессор Ягеллонского университета в Кракове Станислав Тарновский описывал известный водочный завод на Широкой улице, 52  так: «Склад гданьской водки, известной во всем мире завод знаменитой «Золотой воды», ее столица находится «У лосося». До сих пор здесь сохранилась польская надпись, а огромный деревянный лосось висит над дверями бог знает с каких незапамятных времен – может быть, со дня основания этой лавки, ни больше ни меньше, как с 1598 года. Не знаю, хранится ли на складе трехсотлетней давности археологическая «Золотая вода» (если да, то должна быть хороша), но уже сама фирма является почтенным археологическим памятником». В марте 1945-го легендарный «Лосось» сгорел вместе с Главным городом. Но, как пишут местные краеведы-историки, в 1976 году он «вновь гостеприимно распахнул свои тяжелые двустворчатые двери на том же самом месте, подтверждая стойкость традиции».

Вдоль Мотлавы тянется Длинная набережная с возвышающимся над ней самым старым и мощным портовым краном в Европе под названием Журав (немцы его называли Krantor – Крановые ворота). Сегодня экспонаты разместившегося здесь Центрального морского музея рассказывают об истории польского мореплавания.

Попасть с берега Мотлавы в центр Главного города можно через одни из крепостных ворот. На самую красивую улицу, Мариацкую – через ворота Святой Марии. Заканчивается она краснокирпичной величественной готической базиликой Святой Девы Марии, которая может вместить более 20 тысяч человек. Под сводами – 31 часовня, три дюжины больших окон и старинные астрономические часы. С XV века они показывают фазы Луны, знаки Зодиака, дату и время. 

В одном из переулков Главного города расположился почти не тронутый войной доминиканский костел Святого Николая с золоченым многоярусным алтарем и большим органом.

Наряду с Главным развивается и Старый город, в котором тоже есть чем полюбоваться. Сохранилась построенная тевтонцами Большая мельница. За ней на противоположной стороне улицы – Ратуша Старого города. А напротив Большой мельницы находится костел Святой Катажины, старейший в Гданьске. Сразу за ним через пару столетий пристроилась, пожалуй, самая в настоящее время «политизированная» церковь Святой Бригитты, которая в 80-х была убежищем для активистов антикоммунистической «Солидарности».

Странным образом, будто выборочно, уцелела парочка строений в Гданьске, о потере которых вряд ли можно было бы сожалеть. Это бывшее здание Гестапо (до 1956 года его занимал советский НКВД) и дом Рудольфа Шпаннера, который был военным врачом во время Второй мировой. В 1943–44 годах он разработал способ изготовления мыла из человеческого жира. А эксперименты ставил на узниках Штуттхофа. По словам свидетелей на Нюрнбергском процессе, это были всего лишь трупы заключенных. К ответственности Шпаннера не привлекли, так как не было доказано, что он убивал людей, трупы которых использовал в своих экспериментах. В 1957 году садист был уже директором Кёльнского анатомического института, там создал пользующийся большой известностью анатомический атлас, который используется до сих пор. Сам же умер от инсульта в 1960-м.

 

Исторический центр Гданьска был самым грандиозным и беспрецедентным объектом реставрационных работ.

Есть в Трехградье еще районы, до которых руки мастеров только-только дошли. Их восстановление – это всего лишь вопрос времени – работы не останавливаются ни на день. Продолжаются и общественные дискуссии по проектам реконструкции города.

За 20 лет правления трагически погибшего на глазах у всего города в начале 2019 года президента Гданьска Павла Адамовича город преобразился, превратившись из европейского захолустья в известный во всем мире туристический центр. Молодой президент много чем запомнился гданьчанам и всем тем, кто наблюдал за его работой. Например, оригинальным решением дорожной проблемы. В 2013 году он распорядился снять асфальт в центре Гданьска, которым была покрыта историческая брусчатка. Адамович считал, что у старинного покрытия есть масса преимуществ: дождевая вода не задерживается на мостовой, пыли меньше, чем на асфальте. Да и для безопасности движения только плюс – автомобилисты вынуждены соблюдать скоростной режим. Ну и, конечно, эстетический аспект его волновал не меньше: «Знаете, как приятно ехать в такси по брусчатке! На Елисейских полях тоже брусчатка…»

В отличие от позиции руководства Польши Павел Адамович выступал за принятие мигрантов и создание для них самых благоприятных условий. И Гданьск действительно стал первым польским городом, который принял беспрецедентный план интеграции разных народов. Мэр надеялся, что, по крайней мере, ближайшие несколько десятков лет программа будет действовать. Как он говорил, все имеют право быть счастливыми.

Поддерживая добрососедские отношения с Россией, Адамович установил традицию в день освобождения Гданьска от фашизма возлагать цветы на могилы погибших советских солдат, за что оппозиция называла  его «русским элементом». «Ненастоящим поляком» он показал себя и после отмены польской стороной безвизового режима с Калининградом, когда выступил с критикой официальной Варшавы. По его мнению, за этим решением стоят политические силы, которых интересы обычных поляков мало волнуют.

Горожане считали своего мэра честным, ярким и интересным политиком, близким к народу, уважали за большое внимание к социальным программам. Он не прятался за толстыми стенами кабинета. Общался с людьми на улице (без охраны!), обсуждал с ними свои идеи, интересовался проблемами и решал их. При Адамовиче был создан Офис городского развития – Biuro Rozwoju Miasta, который готовит и контролирует все инвестиции в городе, проводит социологические и технические исследования, собирает информацию о потребностях жителей.

С 2006 года в Гданьске действует стипендиальная программа для обучающихся в вузах на IT-специальностях. Позже мэр ввел политику «открытого города»: в Интернете публикуется реестр расходов, и каждый горожанин может узнать, сколько денег отчисляется на образование, медицину, культуру, ремонт дорог, содержание госучреждений… В Гданьске создана среда интеллектуалов и общественных активистов вокруг городских властей, которая и явилась главным двигателем постоянных позитивных изменений.

Перемены в современном Гданьске произошли довольно масштабные. В 2011 году был построен футбольный стадион PGE Arena Gdańsk на 44 тысячи зрителей, стоимость которого оценивается в 623 миллиона злотых. Строительство его началось в 2008 году. До декабря 2009-го стадион носил рабочее название Baltic Arena, пока компания PGE Group не выкупила право на название арены.

Годом раньше приняла своих первых зрителей крытая многофункциональная Ergo Arena на 15 тысяч мест, которая расположилась прямо на границе Сопота и Гданьска. Причем оба города принимают участие в ее финансировании. Открытие спортивно-развлекательного комплекса началось с волейбольного матча, и запомнилось горожанам тем, что польская команда обыграла бразильцев – чемпионов мира. Кроме спортивных соревнований в Ergo Arena проходят выставки и концерты. Сюда приезжал цирк Дю Солей, выступали Леди Гага, Элтон Джон, Род Стюарт, Жан-Мишель Жарр, Стинг, Depeche Mode, Scorpions и многие другие. А в 2014-м здесь принимали Чемпионат мира по лёгкой атлетике.

За последние годы в Гданьске появился новый городской железнодорожный маршрут PKM, южный обход города (Obwodnica Trójmiejska) – высокоскоростное шоссе. Переделан пирс в районе Бжежино и пристань для яхт на улице Шафарня. Построены школы и бассейны со спортивными залами, обновлено побережье и Рыбная площадь, а на Собешевский остров перекинулся разводной мост.

В 2016 году под Мертвой Вислой был построен автомобильный тоннель протяженностью почти полтора километра. Он является важным звеном трассы Словацкого, соединяющей аэропорт им. Леха Валенсы с морским портом. За последние годы это одна из самых больших инвестиций в прибрежной Польше и первый в стране объект такого рода.

Павел Адамович, являвшийся председателем Наблюдательного совета порта, сказал: «Северный Порт принадлежит к главным успехам, независимо от глобальной оценки периода Польской Народной Республики. Тогда он был заменителем и предвестником экономического суверенитета страны … Это одна из инвестиций, которая прошла испытание временем».

В биографии Адамовича есть страницы, связанные с профсоюзным движением «Солидарность». В  1990–94 годах он был ее членом. 31 августа 2005 года на площади Солидарности в Гданьске возле памятника рабочим Гданьской судоверфи, погибшим в 1970 году, был подписан акт об учреждении Европейского центра солидарности. Тогда же Адамович стал инициатором создания музея движения «Солидарность». Строительство началось в 2010 году и стоило 232 миллиона злотых. Половину средств выделил Евросоюз. На открытии музейного комплекса 30 августа 2014 года присутствовали не только президенты Польши и Гданьска, но и лидер «Солидарности», бывший глава государства Лех Валенса. Пятиэтажное здание музея площадью более 25 тысяч квадратных метров выполнено в виде строящегося корабля. Каждый зал рассказывает об определенной этапе движения.

Есть в Гданьске и Музей Второй мировой войны – крупнейший в мире и единственный в Европе. Экспозиция рассказывает не только о судьбе Польши, но и блокаде Ленинграда, и советских партизанах, и Сталинградской битве. В музее представлена полная картина войны. Само здание занимает площадь 23 тысячи квадратных метра. 5 тысяч из них отведено экспозиции, основная часть которой расположена под землёй. Осмотр начинается именно с подземелья и заканчивается в башне, откуда открывается вид на восстановленный после войны Гданьск.

Последние два десятилетия Гданьск не только воссоздавал разрушенное войной но и модернизировался. На улицы, оснащенные бесплатной сетью Wi-Fi, вышли новые трамваи и комфортабельные автобусы. Построена новая трамвайная линия из района Пецек Мигово до Вжещ. В настоящее время строится еще три километра. Появились новые велосипедные маршруты длиной почти в 100 километров. Они прошли и вдоль побережья, связав города и пригороды Трехградья. Завершается работа над созданием городской системой аренды велосипедов Mevo. По программе реновации облагородились и построенные в 70-е годы прошлого века серые панельные дома. Теперь они не кажутся такими унылыми.

Крупные проекты не обошлись без инвестиций Евросоюза. И в этом тоже заслуга Адамовича. Он создал команду, которая была в состоянии их реализовать.  

Уникальное расположение и дух свободы создали в Гданьске свою особую атмосферу. Во многом это заслуга его президента. Павел Адамович не обещал невозможного: «Мы говорим конкретно о том, что и где мы хотим реализовать … У нас все рассчитано, потому что мы являемся профессионалами. Гданьск не нуждается в любителях. Гданьск – слишком серьезный, большой город, чтобы подвергаться сомнительным любительским экспериментам». Он построил свободный город для счастливых людей. И на вопрос, с чего начать, отвечал: «Просто научите людей любить свой город. Начиная с детей».

ГДАНЬСКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ КАЛЕНДАРЬ

997 – Первое письменное упоминание о Гданьске в «Житие Святого Адальберта».

1263 – Гданьск получает от Любека городские права.

1282 – Князь Мстивой II передает Восточное Поморье (Померелию) с ее столицей Гданьском будущему королю Польши Великопольскому князю Пшемыслу II.

1308 – Захват Гданьска рыцарями Тевтонского ордена и переименование города в Данциг.

1309 – Орден заключает с Бранденбургом Сольдинский договор и выкупает у него Померанию вместе с Данцигом.

1343 – Орден жалует Данцигу кульмское право, начинается строительство костела св. Девы Марии, Ратуши Главного города и городской стены.

1361 – Данциг становится членом Союза ганзейских городов.

1410 – По итогам Грюнвальдской битвы город получает королевские привилегии.

1454 – Казимир Ягеллончик издает акт о вхождении Данцига и всего Поморья в состав Польши.

1454–1466 – Тринадцатилетняя война прусских городов с Тевтонским орденом, по итогам которой Орден становится вассалом польского короля и теряет право на владение Данцигом.

XV–XVI вв – «Золотой век» Данцига.

1626–1629 – Польско-шведская война заканчивается 26 сентября 1629 Альтмаркским перемирием. Оно было заключено вблизи Данцига в прусской деревне Альтмарк (Стары Тарг, Поморское воеводство).

1655–1660 – «Шведский потоп». Нападение шведов на Польшу (Речь Посполитую) обусловило заключение Виленского перемирия в Русско-польской войне 1654−1667 годов и совместную борьбу враждующих сторон против грозящей гегемонии шведов. Формально вторжение шведов заканчивается после перемирия в Оливе.

1660 – Подписан Оливский договор, разрешивший конфликты между Речью Посполитой и Швецией, которые оставались после Польско-шведской 1600–1629 гг. и Северной войн 1655–1660 гг.

1733–1735 – Война за польское наследство, в результате которой королем Польши становится Август Саксонец.

1772 – Первый раздел Польши. Пруссии отходят Поморье и часть Великой Польши.

1793 – Второй раздел Польши и присоединение Данцига к Пруссии.

1795 – Третий раздел Польши. Австрия и Пруссия получают польские земли. В итоге Польша перестает существовать как государство.

1807 – Наполеон захватывает Данциг и объявляет его Вольным городом.

1815 – Данциг возвращается в состав Пруссии.

1852 – Первая железная дорога соединяет Данциг с Бромбергом (польск. Быдгощ), Шнайдемюлем (Пила), Торном (Торунь) и Хоэнзальцем (Иновроцлав).

1870 – Запуск конного трамвая.

1895 – Запуск электрического трамвая.

1919 – По итогам Версальского мирного договора Данциг получает статус «вольного города»

1939 – 1 сентября в Данциге (Вестерплатте) начинается Вторая мировая война

1945 – Конец войны, начало восстановления города.

1970 – Начало волнений на Гданьской судоверфи.

1980 – Появление профсоюзного движения "Солидарность".

1983 – Лех Валенса становится лауреатом Нобелевской премии мира.

1990 – В результате первых свободных выборов в 1990 году Лех Валенса становится президентом Польши.

1998 – Президентом Гданьска избирается Павел Адамович. Потом он еще четырежды выиграет выборы.

3 марта 2019 – на досрочных выборах президента Гданьска, проведенных в связи с трагической гибелью Павла Адамовича жители города выбирают новым главой его заместителя Александру Дулькевич.

 

 

БИБЛИОГРАФИЯ

• Freidrich Carl Gottlieb von Duisburg. Versuch einer  historisch-topographischen Beschreibung der freien Stadt Danzig.
• Daniel Gralath. Versuch einer Geschichte Danzigs.
• О. Райле. Секретные операции абвера. Тайная война немецкой разведки на Востоке и Западе 1921–1945. Бойцы невидимого фронта.
• Ю. Рубцов. К 70-й годовщине освобождения Гданьска.
• М. Тымовский, Я. Кеневич, Е. Хольцер. История Польши.
• Lokarno-Konferenz 1925. Eine Dokumentensammlung.
• Мирный договор между Союзными и Объединившимися державами и Германией (Версальский договор) 28 июня 1919 г.
• Lorenz. Die Geschichte der Kaschuben.
• Friedrich A. Vossberg. Muenzgeschichte der Stadt Danzig.
• Walther Recke. Der diplomatische Kampf um Danzig vor und in Versailles.
• Lothar Foerster. Die Abtrennung Danzigs von Preußen und dem Deutschen Reich.
• Karl C. Thalheim. Das Grenzlanddeutschtum.
• Табуи Женевьева. Двадцать лет дипломатической работы.
• https://polski.pro/o-polsce/gdansk-gorod-neptuna
• www.gdansk.ru
• https://wikiway.com/poland/gdansk/
• Ernst Ziehm. Die Entstehung der Freien Stadt Danzig.
• Kossinna, Zeitschrift für Ethnologie.
• Лех Кшижановский. Гданьск.
• Л.Е.Горизонтова, В.А.Дьяков и др. Краткая история Польши.
• Герберт Дирксен. Москва, Токио, Лондон – Двадцать лет Германской внешней политики.
• М.П. Безруков, А.Е. Туровский и др. Путеводитель побед.
• А.Е. Голованов. Дальняя бомбардировочная...
• В.А. Зубачевский. Проблема Данцига и «польского коридора» в германо-польских отношениях в 1929–1933 гг.
• Военная энциклопедия под ред. В.Ф. Новицкого. Данциг.
• А. Самсонов. Победное завершение восточно-померанской операции. Штурм Гдыни, Данцига и Кольберга.
• Franz Steffen. 4000 Jahre bezeugen Danzigs Deutschtum: Geschichte der ethnographischen, geschichtlichen, kulturellen, geistigen u. künstlerischen Verbundenheit Danzigs mit Deutschland von den ältesten Zeiten bis zur Gegenwart
• М.Т. Кузьмина. Искусство Польши.
• Мировая экономика, финансы и инвестиции. globfin.ru

 

В оформлении использованы иллюстрации из архива редакции Imperative.eu, Wikipedia и фотостоков Pixabay и PxHere. Прочие источники указаны в подписях к иллюстрациям.