Между землей и небом — магическая омела

Почему омела — Мистель?

Немецкое название «Mistel» (Мистель) закрепилось за омелой во всех германских языках. Примечательно, что до XVIII века оно было мужского рода — «der Mistel». Путать склонения и употреблять слово в женском роде («die Mistel») стали гораздо раньше — в XVI веке. Происхождение самого слова до конца неясно, но основная версия такова, что образовалось оно от существительного der Mist (навоз, помет), так как омела размножается благодаря помету птиц, которые этими ягодами питаются. Но и здесь не все однозначно, потому как, по мнению некоторых ботаников, клейкие семена пернатые могут переносить и на своих клювах и лапках.

Существуют и более ранние названия омелы. Причем в разных частях Германии, Австрии, Швеции ей давали свои. Например, Affolter, Affolterbach (то же, что и Apfelbaum — яблоня), Kleister (клей, клейстер — из-за клейкости ягод), Heiliges Kreuzholz (святой крест — во времена Средневековья, да и в более ранние, из стеблей омелы делали крестики). По-русски растение называли  «армяшка», «ведьмино гнездо», «омила». В Восточной и Западной Пруссии наряду с  Mistel ходили названия Wösp, Wespe (оса — возможно, из-за схожести куста с осиным гнездом), Wintergrün (вечнозеленая).

Распространена омела не только в странах Европы и субтропической Африки, оно встречается в тропиках Азии и в северной части Австралии. Много его и в России — в Ленинградской области, ближе к Кавказу и Чёрному морю, в Приморском крае и Белгородской области.

 

Образ жизни омелы

Омела белая (Viscum album ) является вечнозеленым полупаразитом. Растет в виде шаровидного кустика 50–75 см в диаметре, достигает порой и 120 см. Живет долго, иногда до 40 лет. Крепится к ветвям при помощи многочисленных присосок-корней.  При большом поражении на одном дереве может располагаться несколько сот кустов различного размера и возраста. Минеральные вещества омела получает от дерева-донора, проникая корнями под кору, а органические вырабатывает самостоятельно посредством фотосинтеза, поэтому считается частично независимой. Поражая деревья, служит причиной их болезней и преждевременной гибели.

Цветет омела в марте–апреле неказистыми желтовато-зелеными цветками, собранными по 3–6 штук в ложный полузонтик на концах побегов и в развилке стебля. Плоды клейкой и слизистой консистенции появляются на растении ближе к зиме. Из них готовили клей, который использовали для приманивания и ловли небольших певчих птичек, из-за чего в народе омела и получила название «птичий клей». Применяли его и для борьбы с вредителями плодовых деревьев и против мух. 

Ягодами омелы белой питаются птицы — в основном всеядные дрозды-дерябы, свиристели. Они переносят клейкие семена на дерево, а весной они прорастают, образуя сначала «корешки», а затем вздувшуюся пластинку на коре дерева.

Тонкий отросток-присоска внедряется в древесину. С каждым годом присосок становится больше, корневая система становится мощнее, обеспечивая весь куст водой и полноценным питанием от дерева-хозяина. Растет омела медленно. Ствол формируется лишь на 3-й год.

Избирательная способность омелы очень широкая. Она паразитирует на тополе, липе, иве, клёне, берёзе, вязе, боярышнике, некоторых хвойных (но это, как выражаются ботаники, другая физиологическая раса омелы). Реже встречается на дубе, грецком орехе, грабе. На буке и платане практически не селится. Очень подвержены этому недопаразиту фруктовые деревья — яблони, груши, сливы. 

 

Омела в мифологии

На протяжении веков омелу окружали мифы и легенды. Немецкий исследователь средневекового германизма и древнескандинавского языка Густав Неккель в своих трудах особое внимание уделил двум мифологическим омелам. Первая — «золотая ветвь», которая в  одном из эпизодов поэмы «Энеида» Вергилия служит Энею проводником по подземному миру.  Вторая — ветка омелы, с помощью которой убивают германского бога Бальдра. Однако ветвь Энея не названа напрямую омелой, это всего лишь ее сказочный образ. И то, что о ней говорится, — лишь орнаментальный штрих, который поэт легко вплетает в сюжет. А вот в произведении средневекового исландского писателя Снорри Стурлусона «Младшая Эдда», написанном в 1222–1225 годах, омела, погубившая бога весны и света Бальдра, настоящая и является важным компонентом захватывающей истории, которую пересказал Неккель. 

Однажды прекрасному Бальдру начали сниться зловещие сны, о чем он тут же поведал отцу — верховному богу, предводителю асов, мудрецу и шаману Одину, и матери — верховной богине и родоначальнице рода асов Фригг. Оседлав своего восьминогого Слейпнира Один направился в царство мёртвых. От колдуньи-провидицы он узнал, что Бальдр погибнет от руки собственного брата, слепого бога судьбы Хёда. Один не на шутку опечалился, но Фригг придумала, как спасти бога-сына. Она взяла клятву «с огня и воды, с металлов бранных, камней и деревьев, болезней и ядов, птиц и зверей», что они никогда не навредят  Бальдру. Юноша стал неуязвимым, и асы часто забавлялись, метая в него камни, стрелы и копья. Локи, богу хитрости, обмана и огня, не понравилась неуязвимость Бальдра. Он обернулся женщиной и выведал у Фригг тайну. Богиня рассказала коварному Локи о том, что не взяла клятву лишь с побега омелы, что растет к западу от Вальгаллы. Он показался ей слишком молодым и слабым. Локи нашел место, где росла омела, и вырвал побег из земли (здесь мы улыбнемся, вспомнив, что омела растет на деревьях) и, вложив его в руки Хёда, предложил кинуть в неуязвимого Бальдра, сказав, что это стрела. Ветка пронзила тело юноши, и он упал замертво. Разгневанный бог мщения Вали убил своего слепого брата, а Локи избежал наказания.

Именно омела предстает перед взором провидицы в самом начале саги — сначала в виде деревца на голой равнине, а затем в виде летающей ракеты.

Неправильное представление об омеле в данной легенде как дерева, укоренившегося в земле, в древнескандинавских источниках объясняется тем, что омелы нет ни в Исландии, ни в северной Скандинавии. Однако искажение не имеет значения, потому что история больше сосредоточена на ее фантастической силе. И сила эта активируется не во время роста, а после того, как растение принесено людям.

Сбор омелы в Нормандии. Неизвестный иллюстратор XIX в.

Культ омелы

В 1866 году швейцарский палеоботаник Освальд фон Хеер в статье, опубликованной в журнале An die Zürcherische Jugend, утверждал, что старейшие находки омелы датируются примерно 2000–1000-м годами до н. э.: «Кельты считали ее священным растением, поэтому примечательно, что в их деревне были найдены веточки и остатки листьев, но неизвестно, с какой целью это растение приносили в свои жилища».

Так за что же такое почтение пьющему чужие соки шаровидному паразиту? Почему вечнозеленая омела считалась одним из самых почитаемых культовых растений?

Впервые о культе омелы у друидов написал Плиний — это единственное описание того времени. Ничего священнее не было для  их жрецов, чем омела и скальный дуб. Они считали все растущее на дубах небесным даром и знаком того, что это дерево избрано самим Богом. Дуб особенно почитался кельтами, италийцами и германцами как священное дерево, значит, и растущая на нем омела должна была обладать магическими свойствами. В то время как другие растения укоренены в земле, омела растет высоко на деревьях, являясь как бы проводником между землей и небом. Однако в кроне скального дуба омела белая (Viscum album) встречается весьма редко. Поэтому когда друиды ее находили, то собирали с особенной ритуальной пышностью. Знаковым был 6-й день после новолуния, когда Луна еще не достигла половины своего размера.

Они свято верили, что растение лечит все болезни и называли его «всеисцеляющим».

Под дубом с чудо-растением устраивалась трапеза. На рога выбранных в жертву двух белых быков надевались венки из омелы. Но прежде жрец облачался в белые одежды, взбирался на дерево, золотым серпом срезал ее и бросал вниз на развернутое белое полотно (растение не должно касаться земли, чтобы не потерять свою магическую силу). Жертвенных животных закалывали с молитвой, чтобы Всевышний принял дар и был более благосклонным к жертвователям.

Плиний писал, что некоторые верят — если собрать омелу, как предписано обычаем, с дуба в новолуние, то она будет наиболее  эффективна при эпилепсии, поможет зачать женщинам. А если ее всегда носить с собой, жевать и прикладывать к ране, то она быстрее заживет. Веточки омелы вешали в доме и использовали для «оживления» скота и фруктовых деревьев. Во время войн она служила амулетом. 

 

Англичанам — ёлку, немцам — омелу

Еще в конце XIX века немцы смотрели на омелу без всякого энтузиазма, но совсем скоро без нее уже не обходилось ни одно Рождество. В 1923 году увидела свет «Monographie der Mistel» (Монография по омеле). Профессор Мюнхенского университета Карл фон Тюбеф и профессор Берлинского — Густав Неккель посвятили ей почти 900 страниц научного труда. Тюбеф писал в ней: «В январе 1891 года я обратил внимание на омелу как на растение, используемое в качестве декора в период рождественских праздников, в статье «Северная омела» в Münchener Neuesten Nachrichten. В то время во всем Мюнхене продавалось лишь несколько корзинок с омелой. То есть всего несколько кустов были выставлены на продажу на двух-трех рождественских рынках. Их покупали в основном английские семьи, жившие в Германии.»

В Восточной Пруссии распространению омелы способствовал благоприятный влажный климат. Правда, когда омела в начале ХХ века прочно вошла в моду как элемент рождественского декора, местный Комитет по охране природы с озабоченностью рассматривал продажу омелы за границу, боясь риска ее исчезновения, зато защитники фруктовых садов ратовали за полное истребление паразита. Правда, позже смекнули, что на его продаже можно еще и заработать.

Поставки рождественской омелы шли большей частью в Англию, и не только из Германии. Ее тоннами вывозили из Франции, где выращивали специально. В Hamburger Fremdenblatt в декабре 1906 года читаем:

«Английсая рождественская омела. Откуда ее привозят? Этот бизнес процветает в Бретани на севере Франции в декабре. Потребность в омеле на Альбионе в десятки раз больше, чем в немецких рождественских елках. Все дома украшены омелой. Перед Рождеством кипит работа в портах … Ежедневно через Ла-Манш отправляется до отказа набитый омелой транспорт…»

Сбор урожая омелы во Франции. Рисунок из парижского еженедельника Le Petit Journal, 1914 г.

Во фрайбургской газете Freisinnige Zeitung 31 декабря 1907 года: «На Рождество из Бретани  было ввезено 380 000 килограммов веток омелы… В стране наших англосаксонских братьев она заменяет рождественскую ёлку, о которой до 1850 года в Англии представления не имели. Эту традицию, наряжать ёлку, первым ввел у англичан немецкий принц Альберт, супруг королевы Виктории. С тех пор немецкая рождественская ёлка прижилась на Туманном Альбионе точно так же, как английская омела в Германии». И в том же году Комитет по сельскому хозяйству и рыболовству Лондона сообщает: «Импорт омелы в 1907 году был ниже, чем в предыдущие годы, из-за того что французские власти приказали уничтожить ее в садах». Во время Первой мировой войны немецкая пресса проклинала рождественскую ягоду, потому что традиция пришла из Англии. Но со временем интерес к ней вернулся.В России в качестве украшения на Новый год или Рождество омела не прижилась. Впрочем, как и в Азии. В Токио, например, ее доставляли к Рождеству лишь в английское посольство.  

В начале XX века омела стала законодательницей почтовой моды в Европе. Рождественские открытки с омелой и остролистом были очень популярны в Англии. В Германии пик моды на рождественские открытки с изображением омелы пришелся примерно на 1900–1914 годы и продержался несколько лет. Они тиражировались в тысячах вариантов и в различных репродукциях в Германии, Австрии и Швейцарии. Омела часто появлялась на обложках ведущих иллюстрированных изданий. В прессе каждую зиму появлялось множество увлекательных историй об этом магическом растении.

Мотив омелы использовался для украшения всевозможных канцелярских товаров, которые можно было дарить на Рождество: разные коробки и коробочки для мелочей, конверты, почтовая бумага,  обложки карманных календарей, блокноты, записные книжки и т. д.

Другие отрасли промышленности тоже не отставали от моды. Омелу вышивали на скатертях, салфетках, веерах, на шелковых дамских сумочках, шарфиках, платочках. Отдавала должное жемчужной ягоде ювелирная промышленность. Большим спросом пользовались броши из благородных металлов, браслеты, застежки, булавки, гребни, заколки, колье из золота, серебра и других металлов с натуральным или искусственным жемчугом в виде ягод омелы. Не обошла стороной мода и портсигары, часы, посуду, вазы, пивные кружки, предметы интерьера. Можно было купить даже спичечные коробки из серебра с выгравированной омелой.

 

Хотите замуж — стойте под омелой

В канун Рождества дома в Европе традиционно украшали омелой с хвойными ветками и добавлением остролиста с красными ягодами (считается, что падуб остролистный олицетворяет мужское начало, а омела – женское). Венки крепились на двери, создавались композиции со свечами для украшения столов. Букеты омелы подвешивались к потолкам комнат. По древнему поверью омела защищает дом, домочадцев и скот от молнии, огня, болезней, злых духов и другой нечисти и приносит семье счастье и достаток.  

Излюбленным сюжетом Рождества была традиция целовать девушку, стоящую под омелой. Поцелуй должен был принести парочке счастье и гарантировать долгую совместную жизнь. Но даже случайно встретившиеся под веткой омелы люди «обязаны» были поцеловаться. Есть версия, что этот обычай пришел в Британию и другие страны из Скандинавии. По другой — традиция является отзвуком древнеримских сатурналий в день зимнего солнцестояния, поскольку в этот день разрешалось целовать даже совершенно незнакомых людей.

Если женщина отказывалась от случайных поцелуев, то замужество в наступающем году ей не светило.

Зеленые ветки с белыми ягодами были настолько популярны, что их под Рождество можно было увидеть в витринах магазинов между свиными головами, среди канцелярских принадлежностей, рядом с пряниками и выпечкой…  Украшалось все, что можно было украсить. 

 

Омела в искусстве

Неудивительно, что омелу можно увидеть в работах многих художников. Например, на картине «Развешивание омелы»  английского прерафаэлита Данте Габриэля Россетти, созданной в 1860 году. Рождественские букетики можно увидеть на картинах: Джона Миллера Уотта (John Millar Watt, «Day before Christmas»), Уолтера Денди Садлера (Walter Dendy Sadler, «Christmas Carols»), Эдварда Фредерика Бретнелла (Edward Frederick Brewtnall, «For Snow Comes Thick At Christmas Tide»), Фрэнсиса Дэвиса Миллета (Francis Davis Millet, «Between two Fires»), Сэмюэла Эдмунда Уоллера (Samuel Edmund Waller, «A Christmas Romance»), Фредерика Дильмана (Frederick Dielman «Under the Mistletoe»), Герберта Пауса (Herbert Paus, «The Conspirators»), Альфонса Мухи (Alfons Maria Mucha, «Mistletoe. Portrait of Mme»), Нормана Роквелла (Norman Percevel Rockwell, «Under the Mistletoe»), Роберта Александра Хиллингфорда (Robert Alexander Hillingford, «Mistletoe Christmas Berries»), Уолтера Крейна (Walter Crane, «Christmas Day, design for a Christmas card»), Эдварда Чарльза Бернета (Edward Charles Barnes, «The Seller Mistletoe»), Эмиля Вернона (Еmile Vernon, «Season's Greetings»).


Уолтер Денди Садлер «Рождественские гимны»

Побуждала омела взяться за перо писателей и поэтов. Она фигурирует в поэме Адама Мицкевича «Конрад Валленрод». В самой ранней и самой кровавой пьесе Шекспира «Печальнейшая римская трагедия о Тите Андронике» омела описывается как вреднейший паразит с удушающим запахом болота.

Австрийский поэт Николаус Ленау в «Савонароле» противопоставляет растение истинной христианской вере из-за почитания его языческими кельтами. У Винченцо Беллини в знаменитой опере «Норма» друиды совершают свои таинственные обряды лунной ночью в лесу, под священным дубом, на ветвях которого растёт не менее священная и магическая омела. Редкая рождественская песня обходится без ее упоминания. Например, «The Christmas Song» в прекрасном исполнении Кинга Коула, которая звучит в фильме «2046» Вонга Карвая. В 2001 году Барбара Стрейзанд записала композицию «It Must Have Been the Mistletoe». 

 

Волшебная и исцеляющая сила омелы

Омела привлекала пристальное внимание с древних времен и у самых разных народов. Жители севера Швейцарии верили в омелу как в средство от всех детских болезней и ждали, когда солнце придет в созвездие Стрельца. Куст сбивали с дуба стрелой примерно за один, три или четыре дня до новолуния и ловили левой рукой (по писаниям Плиния, волшебные растения обычно вырывают именно левой рукой!). В Швеции временем сбора считался Иванов день. Омелой украшали дома снаружи в знак того, что путнику здесь будет оказан приют. Если врагам случалось встретиться под деревом с омелой, они обязаны были сложить оружие и в этот день больше за него не браться. По германским поверьям, растение отгоняло ночные кошмары и привидений, которые по ночам садились на грудь спящего.

Омела считалась не только средством от любого колдовства, но и панацеей от многих болезней. Живший в XVI веке доктор Каррихтер, которому приписывают вину в смерти императора Священной Римской империи Фердинанда I (1564 г.) из-за неправильного лечения, прописал ему бальзам по собственному «рецепту»: 4 унции жидкого  чистого собачьего сала, 8 унций медвежьего сала и 12 унций каплуна смешать с тремя измельченными веточками молодой омелы с лещины. Тот же Каррихтер рекомендовал в случае импотенции, вызванной колдовством, намазывать гениталии мазью из дубовой омелы. Древние целители готовили из нее отвары при желтухе, болезнях селезенки, туберкулезе и эпилепсии. 

Однако и современная медицина не отвергает целебных свойств растения. Оно обладает противовоспалительным, мочегонным, вяжущим, седативным, слабительным, глистогонным свойствами благодаря активным биохимическим вещества, которые содержатся в его зеленой массе.

Омела богата сапонинами, алкалоидами, органическими кислотами, гистаминами, витаминами и минералами. Сапонины и алкалоиды придают омеле ядовитые качества. Замечено, что состав биологически активных веществ, содержащихся в растении, во многом зависит от породы того дерева, на котором оно паразитировало.

 

Ядовиты ли ягоды омелы?

Естествоиспытатель Андреас  Шимпер в учебнике по ботанике в 1895 году писал: «Ягоды омелы часто вызывали у детей интоксикацию», что подтвердил и известный в то время немецкий врач Ганс Воссидло в своем «Путеводителе по ботанике» 1904 года, назвавший растение  ядовитым. Автор учебника по фармакогнозии профессор Альберт Виганд считал, что ягоды омелы наркотически ядовиты. Из-за чего разгорелись нешуточные споры: а как же дрозды и свиристели, которые ими питаются?! И появились предположения, что покрытые слизистой оболочкой семена слишком быстро проходят через кишечник птицы, не успевая выделить токсины. 

Случай отравления был описан ирландским врачом Эмили Диксон в Британском медицинском журнале в 1882 году.  Доктор Фридрих Каннгисер экспериментально проверил эффект от ягод омелы на собственном организме. О своем наблюдении он написал в сборнике по прусской ботанике в 1912 году: «По словам Диксон, маленький мальчик — предположительно после того как попробовал ягоды омелы, вел себя как пьяный. У него были галлюцинации и он потерял сознание. Кроме того, наблюдались цианоз, расширение зрачков, затрудненное дыхание и замедление пульса.

Собственные наблюдения: я разжевал и проглотил 25 ягод омелы с яблони. Вкус довольно упругих клейких ягод с семенами пресный, травянистый и очень неприятный из-за липкой консистенции. Их трудно проглотить, во рту остаются белые нити.

Признаков отравления не было. Исходя из этого, утверждение Диксон, что ребенок отравился именно ягодами омелы, весьма спорно. Если бы они были действительно ядовитыми, в Англии, где культ этого растения наиболее развит, вряд ли бы украшали торты его ягодами. Поэтому считаю, что случай Диксон имеет другую этиологию. Возможно, дети наелись других ягод, которые легко перепутать с омелой, например, ремнецветника.»

И все же современная медицина признала ягоду в чистом виде ядовитой. Препараты, в которые она входит, можно принимать строго по назначению врача.

Библиография

• Karl von Tubeuf, Gustav Neckel. Monographie der Mistel