Ботанический сад кёнигсбергского университета Альбертина

История зелёных территорий Кёнигсберга тесно связана с его историческими градостроительными особенностями и делится на период Внутреннего города (Ihnen-Stadt), когда сады были, в основном, приватными и весьма небольшими по площади, и период Большого города в зелени (Groβ Stadt in Grünen), начавшийся в ХХ веке, с резко увеличившимися площадями, занятыми садами, скверами и др. Среди садов Внутреннего города выделяются три наиболее ранних: Герцогский, или Королевский сад, Народный сад и Ботанический сад кёнигсбергского университета Альбертина.

Ботанический сад Кёнигсбергского университета на западной окраине Внутреннего города (ныне здесь, на ул. Ботанической находится Калининградский областной детско-юношеский центр экологии, краеведения и туризма) был одним из красивейших ботанических садов Германии и, кроме того, более века являлся центром научных исследований по систематике, морфологии, анатомии, физиологии, селекции, интродукции и географии растений, а к началу ХХ столетия и прекрасно обустроенным общедоступным, но небольшим по площади ландшафтным парком.

Путеводитель по Кёнигсбергу 1910 г. среди достопримечательностей города называет Ботанический сад Альбертины, открытый для посетителей с 1 мая по 1 октября с 12.00 до 18.00. История сада восходит к началу XIX столетия, когда военный советник Иоганн Георг Шеффнер (Iohann Georg Scheffner, 1736–1820), хорошо известный в Кёнигсберге общественный деятель, человек несколько эгоистичный, со сложным характером, любящий успех и некоторую эффектность действий, поэт, издавший несколько поэтических сборников, в том числе и фривольного характера, например, "Естественности чувственной любви", библиофил, писатель, член масонской ложи "Трёх корон", друг Теодора фон Гиппеля и других влиятельных персон, человек, с которым охотно переписывалась королева Луиза, частый застольный собеседник Иммануила Канта, получив в 60 лет значительное наследство и уйдя в отставку, купил в 1796 году дом с большим садом на западной окраине Кёнигсберга, в городском районе Нойроссгартен на холме Буттерберг (Butterberg), у Нойроссгартенской кирхи (построена в 1644-47 гг., теперь на этом холме стоит школа). Новый владелец привёл территорию в порядок, обустроил с большим вкусом и знанием, а затем поддерживал и благоустраивал свой сад в течение более десяти лет. 

Считается, что план обустройства сада Шеффнера разработал Густав Шондорф (Gustav Schondorff), позднее ставший директором садов в зажиточной данцигской Оливе (р-он г. Гданьск).

Зарисовки плана Шондорфа, вероятно, отосланные директору Берлинских садов и парков для консультации, впоследствии были обнаружены в наследии Питера Йозефа Ленне (P.J. Lenne), выдающегося ландшафтного архитектора немецкой школы. Но остаётся неясным, менял ли что-нибудь в этом плане лично П. Ленне.Достоверно известно лишь, что согласно планам П. Ленне в Кёнигсберге была спроектирована и озеленена площадь на месте снесённой аварийной Альтштадской кирхи и по просьбе короля подготовлен проект променада вокруг Шлосстайха (Замкового / Нижнего пруда).

Король Пруссии Фридрих Вильгельм III (1770–1840), резиденция которого в связи с оккупацией Берлина войсками Наполеона в 1806–1807 гг. находилась в Кёнигсберге, предложил И.Г. Шеффнеру на условиях королевской пожизненной ренты в размере 700 талеров передать усадьбу во владение Кёнигсбергскому университету. Согласие было получено, и в итоге в 1809 году король подарил бывший сад Шеффнера Альбертине для устройства на этой территории Ботанического сада.

Поскольку Ботанический сад стал частью структуры университета — несколько слов об университете, короле и общественной ситуации, предшествовавшей перипетиям с садом Шеффнера.

При последнем, тридцать седьмом, магистре Тевтонского ордена и первом герцоге Пруссии, основателе Кёнигсбергского университета (открытие университета датируется 17 августа 1544 г.) Альбрехте Бранденбургском (1490–1568) статус университета был очень высоким — в его стенах были созданы благоприятные условия для деятельности профессоров и вменено всем сословиям от рыцарства до бюргерства оказывать содействие университету и блюсти его интересы. 

На содержание университета герцог определил 3000 марок, которые должны были выплачиваться ежегодно из государственной казны. Кроме того, ежегодные выплаты неимущим студентам составляли 1000 марок. В результате постоянного безденежья герцога эти суммы выплачивались нерегулярно, и профессора обратились к государю с просьбой проявить к ним "некоторую любезность и обеспечение надёжным доходом".

Тогда герцог распорядился, чтобы ежегодные выплаты университету в размере 4000 марок обеспечивал домен Фишхаузен (ныне г. Приморск), являвшийся наследственными землями короля, а в прошлом территорией епископской резиденции.

Фишхаузен должен был поставлять профессорам ещё и натуральные пайки, стоимость которых составляла 528 марок. В паёк входили почти 47 т зерна, около 24 т ячменя, 3,7 тонны гороха и четыре бочки масла, каждая стоимостью 15 марок. Эти поставки начались с осени 1556 г., но так как в год профессор получал всего 150 марок, то платежи за продукты герцог университету простил, и стоимость продуктов из жалования университетских профессоров впоследствии не высчитывалась. Так продолжалось до 1725 г., когда король Фридрих Вильгельм I повелел, чтобы содержание университету оплачивалось Кёнигсбергским рентным ведомством. Поставки натурой прекратились, но вместо них король выплачивал университету 28 000 талеров в год.

Безусловно, становление университета шло временами нелегко, но тем не менее Альбертина в течение XVI–XVII веков являлась центром духовной жизни Пруссии. Однако к XVIII в. она постепенно превратилась во вполне провинциальный университет и в течение этого столетия теряла своё величие и беднела, материальная нужда порождала нехватку научной литературы, низкие оклады профессоров, отсутствие необходимых лабораторий, небольшое количество кафедр — таков был университет до начала XIX века (в 1806 г. здесь, например, обучалось только 332 студента, из них три математика и восемь медиков). Фраза, произнесенная одним из профессоров Христианом Краузе (1753–1807) "посвятивший себя кёнигсбергскому университету даёт обет бедности" долгие годы была весьма популярной среди преподавателей.

Период с декабря 1806 г. по январь 1807 г. король Фридрих Вильгельм III с семьёй вынужден был провести в Кёнигсберге, потому что Берлин в октябре 1806 г. был сдан французам в ходе одной из наполеоновских войн, затем летом 1807 г. войска Наполеона вошли и в Кёнигсберг. Лишь после заключения Тильзитского мира между Наполеоном и русским императором Александром I, по которому Пруссии оставлялись только её четыре провинции, да и то благодаря настоянию русского императора, а остальная территория отходила Великому герцогству Варшавскому и Вестфальскому королевству, король Пруссии смог вновь вернуться в Кёнигсберг на период с 15 января 1808 года по 15 декабря 1809 г. Несмотря на тяжелое послевоенное положение Пруссии (контрибуция, которую необходимо было выплатить Франции, составляла 12 млн франков, только Кёнигсберг должен был выплатить 4 млн франков, или 1 748 450 талеров), в прусском обществе отмечалось оживление интеллектуальной жизни, по указу короля были ликвидированы сословия, ощущались новые веяния в науке и искусстве, происходило единение и оживление передовых сил общества.


Двор кёнигсбергского университета Альбертина в XIX веке.

Проведя в Кёнигсберге в общей сложности почти два года, король и его молодая супруга Луиза, которую впоследствии стали считать кумиром, "гением Пруссии", близко познакомились с интеллигенцией города, поэтами, учёными, аристократией, узнали о бедственном положении университета.

Может быть, именно поэтому в 1809 г., когда огромные платежи в пользу Франции были катастрофически тяжелы для государства, король, который не мог купить сад Шеффнера, всё же приобрёл его на условиях выплаты хозяину пожизненной ренты. В этом же году бюджет университета был увеличен вдвое, были открыты пять новых кафедр, построена обсерватория (1811–13), основана университетская библиотека, большое значение стали приобретать естественные науки — математика, физика, химия, ботаника, зоология, которые вплоть до начала века были здесь второстепенными, уступая богословию, праву, филологии. В этот новый для университета период в почву Альбертины "были посажены могучие дерева с прочными корнями": с 1810 г. здесь начинает работать Фридрих Бессель, известный астроном, с 1817 г. — Карл Бэр, известный эмбриолог, "отец" этой науки, основатель местного Зоологического музея, стоящий в одном ряду с мировыми классиками в области естественных наук, приглашен в университет Эрнст Майер, знаменитый автор "Истории ботанической науки", и многие другие уже известные или ставшие впоследствии знаменитыми учёные. Район Нойроссгартен, в котором размещалось имение Шеффнера, а после Ботанический сад, со временем становится подобием Латинского квартала Парижа — здесь кипит университетская жизнь, потому что построено множество медицинских клиник и лабораторий, патологоанатомический, геологический и зоологический музеи.

Сын короля Фридриха Вильгельма III и королевы Луизы, король Фридрих Вильгельм IV, впоследствии официальный почётный ректор Нового университета, в 1844 г. заложил первый камень в фундамент нового университетского здания на Параден-платц, где университет стоит и поныне (ул. Университетская, 2).


Прусский король Фридрих Вильгельм III и королева Луиза в парке Шарлоттенбурга (1799).

Итак, к началу XIX века ботанические сады имелись почти в каждом европейском университете, выполняя роль научных центров и практических лабораторий для студентов, но в составе Кёнигсбергского университета эта структура отсутствовала. 

Задолго до передачи имения Шеффнера университету известный ботаник, фармацевт, медицинский советник, владелец библиотеки, считавшейся одной из лучших в Кёнигсберге, учитель почти всех кёнигсбергских аптекарей, автор "Учебника аптекарского искусства" (1805) и книги "Прусская флора" (1818), профессор Карл Готтфрид Хаген (Karl Gottfried Hagen), которого за глаза называли "целый (полный) факультет" (Komplette Fakultät), потому что он преподавал зоологию, ботанику, минералогию, физику и химию, а также на свои средства открыл в 1778 г. фармацевтическую лабораторию для студентов, располагавшуюся в его собственном доме, поднимал вопрос о необходимости безотлагательной закладки ботанического сада для нужд медицинского факультета. Однако по разным причинам и, прежде всего, в связи с недостатком средств у университета, осуществление этого замысла постоянно откладывалось. Наконец в 1809-м университет получает территорию под долгожданный ботанический сад.

Первое геоботаническое обследование и некоторые первоочередные преобразования в ботаническом саду выполнил именно К.Г. Хаген, и, очень вероятно, что его мнение оказалось решающим, когда первым директором Ботанического сада, который был открыт как подразделение медицинского факультета, был назначен молодой ботаник и медик, приглашённый из Эрлангена профессор, доктор медицины Август Фридрих Швайггер (August Friedrich Schweigger, 1783–1821). При торжественной передаче сада университету король вменил в обязанность двадцатишестилетнему учёному директору "…создать ботанический сад со всевозможным тщанием для последующей работы в нём с использованием научных достижений и при постоянном бережении соблюдать там строгий порядок…".

Работы по устройству сада начались весной 1810 года под руководством директора Швайггера и с помощью приглашённого из Берлина учёного садовода Финтельманна. Через год, в 1811-м, благодаря стараниям Хагена, Швайггера и Финтельманна, бывший усадебный сад на северо-западной окраине Кёнигсберга был удостоен статуса университетского ботанического сада.

Садовый ландшафт, обустроенный ещё при военном советнике, хозяине имения, был достаточно интересен: небольшой пруд в юго-западном углу сада, к которому террасированными уступами и сетью сложных дорожек спускается вся более высокая северная часть территории, но сама площадь сада была явно мала для формирования коллекции растений, соответствующей статусу ботанического сада, — всего лишь около 3 га.

Может быть, поэтому Швайггер в первые годы обустройства сада не придерживался строгой системы в новых посадках, не занимался формированием новых ландшафтов, он просто стремился поместить в этом саду как можно больше видов растений с целью создания обширной систематической коллекции, расположив её на геометрически ровных, как и полагается в аптекарском саду, грядках и клумбах.

Подобное устройство сада вполне объяснимо с традиционно-исторических позиций: так были устроены еще первые ботанические сады при университетах Европы в позднем Средневековье, получившие более широкое распространение в эпоху Возрождения, а затем — барокко. Одним из первых новый тип сада — Orti botanici — ботанический сад для изучения и коллекционирования растений появился в Италии, в Падуе, при первом в Европе ботаническом факультете, где будущих врачей обучали лечебным свойствам растений. Падуанский сад (1,8 га) в начале XVI в. представлял собой симметричную систему небольших грядок, составлявших более крупные и тоже симметричные секторы — квадрат, вписанный в круг. "Аптекарский сад" с грядками травянистых лекарственных растений окружал арборетум — коллекция деревьев и кустарников.

К 1812 году первая флористическая ведомость, составленная дирекцией сада, включала уже 2367 видов растений, в последующее десятилетие число видов возросло в два раза и продолжало увеличиваться. Формирование коллекции ботанического сада, которая должна была включать растения из других климатических зон, было очень нелёгким делом в условиях Восточной Пруссии, где более 100 дней в году в то время держались минусовые температуры, только 26 дней в году было с температурой +25° С, где поздней весной характерны были заморозки, а осенью — ураганные ветры.

Кроме того, почвы ботанического сада в связи с расположением территории в южной части склона долины реки Прегель были по большей части глинистыми, мокрыми, весной долго не просыхали, а в восточной части сада заметно подтоплялись и совсем не подходили для экзотических иноземных растений.

Ещё в период формирования сада в его восточной части болотистую низину удалось несколько приподнять и выровнять благодаря подсыпке большого количества строительных отходов и бытового мусора, в результате чего впоследствии здесь были сформированы лёгкие, водопроницаемые, "хорошие" искусственные почвы.

Севернее пруда породами, на которых сформировались почвы, были "голубые" глины, то есть оглееные, тяжёлые, мокрые грунты. Естественно, что почвы унаследовали их плохую водопроницаемость, трудность в обработке, недостаточное количество воздуха. В тех местах сада, где были понижения рельефа, особенно в его южной части, сформировался "кислый гумус", характерный для низинных болот, такие почвы также малопригодны для большинства растений. В других местах сада почвы при большой их влажности были ещё и весьма бедными в плане питания растений. Песок и гравий, без которых невозможно было освоение территории с тяжёлыми глинистыми почвами, доставляли из удалённых окрестностей города при значительных материальных затратах.

Стараниями Швайггера к саду были присоединены небольшие территории и к 1818 году его площадь составила уже 12 моргенов 142 рутена, т.е. стала немногим больше трёх гектаров (морген — это четверть гектара). И всё же кёнигсбергский Ботанический сад продолжал оставаться небольшим по сравнению с другими аналогичными садами Германии, однако занимаемая им территория была интереснее и разнообразнее, чем у многих других европейских ботанических садов. 

Разбивка территории при Швайггере вполне соответствовала принятым в то время принципам устройства ботанических "учёных" садов, в коллекции была представлена флора шести климатических зон мира, были построены четыре специальных помещения для тропических и субтропических растений и дом для садовника (в то время им был Гереке (Gerecke)). Расходы на строительные работы и устройство сада составили 14523 талера и 29 грошей.

В дальнейшем основоположнику сада доктору Швайггеру не довелось больше заниматься его планированием и обустройством. С целью пополнения ботанической коллекции он с 1811 года совершал частые научные экспедиции в Швецию, Данию, Англию, Францию, Италию.

В 1819 году 38-летний учёный отправился в Грецию, а затем на Сицилию, где 23 июня 1821 года был жестоко убит своим проводником.

В память о нём друзья и коллеги по университету на холме в северо-западной части сада под липами и буками установили памятник: постамент, увенчанный двумя металлическими канделябрами и подлинной мраморной вазой с виллы Mäcenas в Тиволи (в путеводителе по Кёнигсбергу за 1938 г. сообщалось: "mit einer echten Vase aus der Villa des Mäcenas in Tivoli").

На постаменте памятника — надпись: "Памяти А.Ф. Швайггера, основателя сада, имевшего особые заслуги, сооружен его друзьями. 1824". (Латинский текст надписи: "MEMORIAE Aug. Friedr. Schweiggeri HORTORUM CONDITORIS OPTIME MERITI POSUIT AMICORUM PIETAS. MDCCCXXIV"). Памятник был в 1881 году отреставрирован при директоре сада Р. Каспари, после Второй мировой войны исчез и только в 1997 г. постамент памятника был вновь установлен на прежнее место без канделябров, но с имитацией вазы (из цемента).

После гибели первого директора новым руководителем сада с 1821 по 1824 г. становится профессор ботаники К.В. Эйзенхардт (K.W. Eyssenhardt), "хорошо образованный молодой натуралист с благородным характером". Уже в 1821 г. в Ботаническом саду был составлен список очередных необходимых покупок растений и список очередности высадки растений, затем такие списки стали обязательными и составлялись каждый год.

Позже, в связи с болезнью Эйзенхардта, на короткий период с 1824-го по 1826-й обязанности директора сада принял знаменитый Карл Эрнст фон Бэр (Karl Ernst v. Bher, 1792–1876), крупный учёный, анатом, профессор зоологии, "отец эмбриологии", основатель кёнигсбргеского Зоологического музея и директор анатомического института при университете, работавший в Кёнигсберге с 1817 г. и впоследствии уехавший в Санкт-Петербург для работы в Российской Академии наук (уезжал он дважды: в 1819-м и в 1834 году, уже навсегда).

Известный зоолог писал о своей работе в Ботаническом саду: "ботанические экскурсии имели для меня известную прелесть, и вообще ботаника была для меня забытой, но не окончательно отвергнутой возлюбленной".

В 1826 году директором Ботанического сада был назначен молодой приват-доцент из Геттингена Эрнст Мейер (Ernst Meyer, 1791–1858), занимавший должность на кафедре ботаники, впоследствии профессор, убеждённый последователь естественнонаучных идей И.В. Гёте и его учения о метаморфозе (основная идея этого учения заключалась в представлениях Гёте о том, что все органы растений происходят от листа), впоследствии знаменитый автор "Истории ботанической науки". Эрнст Мейер оставался на посту директора 32 года, вплоть до своей смерти, и сыграл определенную положительную роль в преобразованиях сада: ему удалось ещё немного расширить территорию и изменить первоначальную планировку "в духе современных и близких ему эстетических тенденций", т.е. обустроить сад в соответствии с идеями классицизма в близком к природе ландшафтном стиле, отойдя от барочной, искусственной, геометрической планировки, характерной для аптекарских садов-огородов и являющейся символом господства человека над природой. В эти годы и в последующем сад служил не только базой для научных исследований многих известных учёных (богатая коллекция растений привлекала внимание выдающихся людей — здесь работали профессор К.Ф. Бурдах и Э. Бурдах, посещали естествоиспытатели А. Гумбольдт и Г. Гельмгольц, у которого учились русские студенты И.М. Сечёнов, А.Г. Столетов, П.Н. Лебедев и др.) и лабораторией для научных занятий студентов университета, но и стал местом отдыха горожан, в известной мере представляя уже весьма интересный экспозиционный ландшафтный парк.

В 1858 году директором сада становится профессор ботаники, доктор Роберт Каспари (Robert Caspary, 1818–1887), знаток прусской флоры, открывший 70 новых видов растений Восточной Пруссии, автор многочисленных работ по географии растений. В 1862-м Роберт Каспари организовал Ботаническое общество, в 1881 г. на территории сада, в его северо-западной части был построен Ботанический институт. За северной оградой сада к тому времени уже полвека находился Зоологический музей, открытый в 1830 году (его верхние этажи были надстроены гораздо позже). Прежде на месте Зоологического музея располагался один из чумных домов Кёнигсберга Pesthaus, где изолировались заболевшие этой страшной болезнью, поэтому часть улицы Штернвартештрассе, впоследствии ул. Бесселя, в то время называлась переулок Чумного дома (Pesthausgasse, карта Кёнигсберга 1815 г.).


Ботанический сад Альбертины на карте Кёнигсберга 1885 года.

Спектр исследований Ботанического института включал вопросы анатомии, физиологии, патофизиологии растений, проблемы геоботаники и фитогеографии.

При Р. Каспари площадь сада выросла до 15 моргенов, т.е. почти до 4 га, у главного северного входа была возведена новая большая теплица, а в понижении сада, в конце "ущелья", тянувшегося с севера на юг несколько восточнее Ботанического института, — большая оранжерея с высоким стеклянным куполом, предназначенная для водных тропических растений, в том числе для любимых Каспари лотосов. На участке за Ботаническим институтом в северной части сада разместили коллекцию хвойных растений-интродуцентов, поставщиком которых являлась фирма «Питер Смит и сыновья» (Peter Smith und Söhne) из Гамбурга и Е. Мозиш (E. Mosisch) из Трептова, а позднее Сукер (Suker) из Арклиттена под Гердауэном (пос. Железнодорожный). Лиственные растения различных стран поставлялись из питомника орденского поместья семьи Мак (Масk) в Альтхоф-Рагните (пос. Мичуринский близ г. Немана) и коммерсантом Д. Райтенбахом (John Reitenbach) из Пликена, позднее (при докторе Люрсене) поставщиками стали фирмы, владельцами которых являлись некто Шпет (Späth) из Берлина и Ратке (Rathke) из Прауста (Praust).

В последующие годы при директоре сада тайном советнике профессоре Х. Люрсене (Ch. Lürssen, 1843–1916) произошло множество изменений, частью негативных. Стеклянная оранжерея и часть большой теплицы в 1889-v были снесены. На месте стеклянной оранжереи для водных растений директор распорядился выкопать большой пруд с фонтаном и насыпным островом, по мнению некоторых его сотрудников-современников — совершенно неуместный, к тому же потребовавший вложения значительных средств. Этот водоем сохранился до наших дней. Небольшой заболоченный водоем, находившийся в понижении юго-западной части сада, тот самый, что был ещё в саду Шеффнера, был засыпан и засажен специально подобранным кустарником. Тропические водные растения из семейства нимфейных, которые выращивались при директоре Каспари в стеклянной оранжерее, были, в основном, разосланы в другие ботанические сады, часть из них, которая могла существовать на открытом воздухе, была помещена в новый расширенный пруд с фонтаном. При Х. Люрсене в 1899 г. были снесены пришедшие в крайнюю ветхость теплицы времён Швайггера и возведена одна новая оранжерея, весьма небольшая по размеру.

В 1908-м по плану инспектора сада Бухгольца (Buchholtz) на южном склоне холма с памятником Швайггеру было начато устройство альпинария, ставшего ещё одной достопримечательностью сада.

Обустройство альпинария на этом месте было весьма оправданным, потому что склон, достаточно покатый, испытывал сильный плоскостной смыв, особенно весной, когда талая вода образовывала в почве глубокие промоины. Не спасала от смыва даже высадка растений на поперечных грядах. Чтобы сохранить склон и облегчить существование растений, альпинарий строили с применением строительного камня — песчаника, укрепляя грунт и саму почву.

С северной стороны в 1888 г. сад несколько потеснила построенная на его территории химико-фармацевтическая лаборатория университета, расположившаяся восточнее главного северного входа и обращённая передним фасадом к Бессельштрассе (ныне ул. Бесселя). У южной границы сада в связи с расширением офтальмологической клиники университета, находившейся несколько восточнее Нойроссгартенской кирхи, построили одну из лабораторий клиники, тем самым ещё уменьшив площадь сада.

В 1910 году ушедшего в отставку директора сменил доктор Карл Мец (Carl Mеz), эрудированный учёный и деятельный администратор. При нём в оформлении ландшафтов сада произошли важные перемены.

Участок, расположенный к юго-востоку от памятника Швайггеру, был преобразован в "известковый сад" с характерной "меловой" флорой, состоящей из растений-кальцефилов, обитающих в природе на известняковом субстрате. 

Восточному склону на участке между Ботаническим институтом и прудом, где давно росли высокие деревья, благодаря умелому ландшафтному дизайну был придан характер горной, каменистой местности со среднеевропейской и американской лесной горной флорой (так называемая "Америка"), что, кстати, служило укреплению почвенного слоя на покатом склоне.

В низине, южнее пруда оформили искусственное типичное верховое болото с его характерной флорой: мхи, кустарнички, осоки и т.д. Но этот эксперимент удался не полностью, потому что в низине вода поступала снизу, из-под почвы, а природные верховые болота снабжаются только атмосферной влагой, бедной питательными веществами. Растения верхового болота оказались в неподходящих для них условиях, грунтовые воды были избыточно насыщены элементами питания растений, вследствие чего флора низинного болота, находящегося южнее, проникала в сообщество искусственного верхового болота и постепенно вытесняла виды растений-олиготрофов, т.е. растений бедных почв, не требовательных к питанию.

В восточной части сада более или менее ровная территория была отведена под коллекцию ценных растений, так называемый арборетум: здесь размещались различные роды, виды и формы растений.

Ботанический сад Альбертины на карте города 1901 года.

В саду появилась, как элемент восточнопрусского ландшафта, искусственная дюна с растениями-песколюбами, сформированная под одним из высоких вязов.

В ландшафтные картины сада очень удачно вписались папоротники, высаженные под хвойные растения в северо-западной части сада за зданием Ботанического института. После полного уничтожения сорных растений, к чему приложили усилия инспекторы сада Бухгольц (Buchholtz) и его преемник Буц (Butz), папоротники свободно расселялись и служили украшением различных уголков сада. Перед теплицей, построенной при директоре Люрсене в северо-восточной части сада, было отведено место под экспозицию тропических южноамериканских растений из семейства бромелиевых, среди которых было много весьма редких видов в связи с тем, что профессор К. Мец изучал и описывал бромелиевые в своей научной монографии.

По отзывам современников, в эти годы "разнообразие ландшафтов и сообществ растений в университетском ботаническом саду поражало воображение".

С 1935 г. и до последних дней Кёнигсберга ботаническим садом руководил профессор Альбин Курт Мотес. К этому периоду коллекция растений открытого грунта и оранжерей состояла почти из 7000 видов, разновидностей и декоративных форм, нашедших своё место на территории, которая была чуть менее четырёх гектаров.

Война уничтожила значительную часть коллекций Ботанического сада. Северная часть особенно пострадала во время бомбёжек, были разрушены Ботанический институт, фармацевтическая лаборатория, стоящий на Sternstraβe, 1, за северной стеной Ботанического сада Зоологический музей.

В период с 1945 по 1951 гг. сад оставался без хозяина, был предоставлен сам себе, что, безусловно, негативно отразилось на видовом составе ботанических коллекций.

…Много ценного было в этом саду — старые деревья из "сада Шеффнера", под кронами которых не раз отдыхал в качестве гостя Иммануил Кант (робиния лжеакация однолистная, стоявшая у северной стены сада, возле стриженной изгороди из тиса, конский каштан у южной стены института, огромный тополь у "тропы зяблика", а также посаженный в 1835 г. кавказский орех в юго-восточном углу сада), разнообразие, в первую очередь, иноземных, но и европейских древесных пород, среди которых были очень старые (к 1922 г. уже почти столетние) экземпляры: сосна чёрная, или австрийская, лиственница европейская, птерокария кавказская, сосна горная, пихты сибирская и бальзамическая, тополь монилифера и ещё 120 таксонов, в основном, деревьев и кустарников, растущих в разных уголках сада, о чём свидетельствует материал экскурсии, которую провёл в саду в 1922 году для членов Германского дендрологического общества профессор прикладной ботаники Иоханнес Абромайт (Johannes Abromeit, 1857–1946), автор фундаментального научного труда "Флора Восточной и Западной Пруссии", создававшегося в течение 1898–1940 гг. В ходе экскурсии учёный-ботаник отмечает следующие виды и формы:

• растущие у пруда — элеутерококк, багрянник японский и амурский, ива белая пониклая и элегантнейшая Коха, аралия китайская (вариация маньчжурская), сирень японская, ольха японская, груша уссурийская, берёза Эрмана и жёлтая, ель Шренка, лиственница тонкочешуйчатая, псевдолиственница Кемпфери, клён татарский, пихта греческая, кария, дуб гибридный и др. (всего 24 вида);

• "выстроившиеся в шеренгу" деревья у северной стены сада — сосна чёрная (85 лет), лиственница европейская (110 лет), айлант, сосна горная (99 лет), пихта сибирская (110 лет), тис (стриженная изгородь, очень старые растения), ель колючая сизая, пихта разноцветная и др. (всего 17 видов);

• у Ботанического института — клён платановидный, пихта бальзамическая (очень старая) и великая, ель белая, аянская, ситхинская, высокая Ремонти, можжевельник Пфитцера, туя гигантская, туевик пёстролистный, гинкго двулопастный и др., в основном, хвойные растения (всего 18 видов);

• у перекрёстка дорог — берёза даурская, клён татарский, пихта Вичи, рябина, ель сербская, роза многоцветковая, айлант, дуб и разные виды елей (11 видов);

• "сад многолетников" — каштан конский (110 лет), шефердия серебристая, плагиоспермум китайский, тополь чёрный пирамидальный, тополь канадский, клён крупнолистный, орех чёрный и сердцевидный, рябина черноплодная, берёза бумажная, липа рассечённолистная и др. (15 видов);

• часть сада на восточном склоне, что называлась "Америка" — катальпа гибридная, или бунгея, вяз американский и скабра, шелковица белая ф. красная, клён негундо или ясенелистный и его форма Виери, бук лесной пурпурнолистный, дуб австрийский, ясень высокий однолистный, орех королевский и грецкий, ольха клейкая, робиния псевдоакация однолистная, инжир, тополь канадский, дуб крупнопыльниковый, церцидофиллум японский, липа крупнолистная, бузина чёрная рассечённолистная, птерокария кавказская (86 лет) и др. (всего 25 видов);

• аллея дикорастущих слив (5 видов) с очень старым тополем (более 80 лет), бузиной гибридной и липой.

Восточнее сада, у Нойроссгартенской кирхи, там, где сейчас находится спортплощадка школы № 23, росли старые прекрасные экземпляры гледичии обыкновенной, платана кленолистного, шелковицы белой, аралии маньчжурской, дуба и тополя.

Кроме северного, главного входа, Ботанический сад имел западный вход с улицы Steindammer Wall (ныне ул. Ген. Галицкого), через эти ворота открывалась дорога на Sternwarte (Обсерваторский холм) и далее к Volksgarten (Народному саду) с памятником жертвам франко-прусской войны 1870–1871 гг. и почётным профессорским кладбищем (Ehren Frdh.).

Не менее интересным, чем ботаническая коллекция сада, вместившая флору различных флористических регионов мира, было разнообразие искусственных ландшафтов, сформированных на слабохолмистом рельефе склона долины р. Прегель и разместившихся на 4 га, со всех сторон окружённых городской суетой, а также великолепные пейзажи, которые просматривались с различных видовых точек, расположенных на хорошо продуманной сети садовых дорожек, и сама планировка небольшого, но элегантного экспозиционного сада подчеркнуто ландшафтного стиля, который "превосходил многие ботанические сады Европы прелестью пейзажа" — пруд с кувшинками, низинное болото, альпинарий, горная местность, дюна, террасированные склоны, "известковый сад", хвойники с европейскими и североамериканскими видами деревьев.

В 1951 году территория Ботанического сада Кёнигсбергского университета была передана в ведение областного отдела народного образования для организации областной станции юных натуралистов, а в 1965-м решением Калининградского облисполкома парк станции юннатов объявляется памятником природы, подлежащем охране. Сегодня на этой территории, с 1992 г., находится Калининградский областной эколого-биологический центр учащихся, дендрарическая коллекция которого по инвентаризации 1994 г. включает: 37 семейств, 87 родов, 146 видов, 37 форм, гибридов и вариаций, в том числе: деревьев 88, кустарников 84, лиан 11 — всего 183 таксона. По происхождению деревья, кустарники и лианы распределяются следующим образом: из Европы — 25% (47 видов), из Северной Америки — 19,1% (35 видов), из Восточной Азии — 16,3% (30 видов), из Евразии — 8,1% (14 видов), из Крыма, Кавказа и Балкан — 8% (13 видов), из Передней и Средней Азии — 4,1% (7 видов), культурные вариации, гибриды и формы растений составляют 20,2% (37 наименований), наибольшее количество особей приходится на европейские виды (клён остролистный, ясень обыкновенный, ольха чёрная, липа мелколистная, бузина чёрная, боярышник колючий, жимолость обыкновенная).

В закрытом грунте теплицы насчитывается 129 таксонов растений. Цветочно-декоративных растений открытого грунта в саду более 150 таксонов. Суммарно все растения сада составляют менее 10% довоенной коллекции. [Данные за 2004 г.]

Итак, к началу XXI века в историческом ботаническом саду можно видеть следующие деревья, кустарники и лианы открытого грунта: из отдела голосеменные – гинкго двухлопастный, тис ягодный, ель обыкновенная или белая, ель колючая (формы сизая, голубая и зелёная), ель канадская, лиственница европейская, сосна обыкновенная, сосна Веймутова, сосна австрийская чёрная, туя западная (ф. спиральная, подушечная, белокончиковая, Рейнгольда), туя складчатая или гигантская, туевик японский поникающий, кипарисовик горохоплодный (ф. нитчатый, перисто-золотистый), можжевельник казацкий, виргинский и обыкновенный ф. колонновидный; из отдела покрытосеменные — магнолия Кобус и Суланжа, лимонник китайский, пеон древовидный, ломонос обыкновенный и Жакмана, луносемянник даурский, багрянник японский, барбарис Юлиана, обыкновенный и Тунберга, спиреи разных видов, кизильник цельнокрайний и черноплодный, вишни, айва обыкновенная и Маулея, миндаль трёхлопастный, яблоня Недзвецкого, боярышники, мушмула германская, розы (плетистые, чайно-гибридные и парковые), лавровишня лекарственная, абрикос обыкновенный, чубушник обыкновенный, Левиза, крупноцветковый, широколистный, непахучий, Гордона, гортензия древовидная, крыжовник изменчивый, гамамелис виргинский, псевдоакация белая (робиния), псевдоакация белая однолистная, жёлтая акация (карагана), жёлтая акация Лонберга, карагана туркестанская, аморфа кустарниковая, бундук канадский, глициния китайская, липа мелколистная, крупнолистная, длинночерешковая, самшит вечнозелёный, бархат амурский, сумах пушистый или уксусное дерево, клён ясенелистный, остролистный, приречный, полевой, ложноплатановый (явор) обыкновенная и пурпуролистные формы, клён серебристый (сахаристый), серебристый ф. Виери, каштан конский обыкновенный, голый, каштан конский павия, виноград девичий, амурский, прибрежный, древогубец лазящий, аралия маньчжурская, плющ обыкновенный, кизил обыкновенный, бузина чёрная разрезнолистная, жимолости обыкновенная, татарская, синяя, поздняя, берёза пониклая или белая, берёза бумажная, граб обыкновенный, лещина древовидная (орех медвежий), ольха чёрная и серая, дуб черешчатый и его пирамидальная форма, дуб скальный, северный, крупнопыльниковый, бук лесной и его тёмно-пурпурная форма, орех грецкий, гибридный четырёхгранный, орех серый, маньчжурский, ясень обыкновенный или высокий, ясень ланцетный или зелёный, сирени венгерская, обыкновенная, мохнатая, Звягинцева, амурская, бирючина обыкновенная, катальпа гибридная, тамариск, рододендрон жёлтый, вяз гладкий, шершавый и граболистный, ильм, ива белая и её плакучая форма, ива ломкая шаровидная, пурпурная, тополь крупнолистный, белый, канадский ф. мэрилендика, дельтовидный и дрожащий (осина).

Среди деревьев и кустарников — обитателей Экологического центра учащихся сегодня можно видеть растения, упомянутые:

• в Красной книге планеты: три экземпляра регулярно плодоносящих гинкго двулопастного;

• в Красной книге СССР — орех айлантолистный, виноград девичий трёхзаострённый, сирень венгерская;

• в Красной книге Прибалтийского региона — бук лесной.

Забор сада на Ботанической улице (Буттерберг).

Кроме того, здесь сохранились декоративные экзоты довоенного времени — багрянник японский и бархат амурский, робиния однолистная, клён серебристый разрезнолистный (Виери) и высаженные в послевоенное время сирень Звягинцева и бундук канадский.

…Пусть не ослабеет энтузиазм учителей-биологов, которые в настоящее время посвящают свои усилия сохранению и приумножению коллекции исторического ботанического сада, только на них вся надежда — Feci quod potui, faciant meliora potentes (я сделал, что мог, кто сможет, пусть сделает лучше). Прелестные пейзажи сада, новые, но уходящие корнями в историю и от этого ещё более заманчивые, сегодня являются одним из немногочисленных мест, где в детских сердцах формируется светлое чувство "благоговения перед природой" и представления о необходимости труда как средства достижения прекрасного.


Иллюстрации и фото Михаила Огородникова.