Сад Сатургуса

… В глубоком сумраке густых кипарисов белели мраморные
бассейны, из которых поднимались удивительные фигуры,
брызгая хрустальными лучами, которые с плеском ниспадали
в блестящие чашечки лилий; странные голоса шумели и
шептались … и повсюду струились чудесные ароматы …
многие странные цветы … были собственно разноцветными
блестящими насекомыми… наоборот, розовые и
небесно-голубые птицы оказывались благоухающими цветами,
и аромат … поднимался из их чашечек в тихих приятных
звуках, которые смешивались с плеском далёких фонтанов,
с шелестом … деревьев в таинственные аккорды…

 

Э.-Т.-А. Гофман

 

Строительство городской резиденции семейства Сатургусов относится к середине XVIII столетия. В 1700 году умер удачливый купец-католик из Дюссельдорфа, самый богатый коммерсант Кёнигсберга того времени — Адольф Сатургус. Вдова Сатургуса Анна Елизавета Кейзер (Anna Elisabeth Kayser), у которой осталось три дочери и два сына, продолжила коммерческую деятельность и в 1722-м купила на улице Нойер Грабен / Neuer Graben вблизи Ластади / Lastadie — погрузочной набережной Прегеля — дом с садом. В то время это пространство не было заселено, но к концу XIX века здесь были построены многочисленные склады, торговые дома и даже железная дорога для погрузки и разгрузки кораблей.

После ранней смерти старшего брата Адольфа (1685–1739) Фридрих Сатургус / Friedrich Saturgus (1697–1754) унаследовал семейную торговую фирму и крупное состояние, нажитое на успешных поставках русской и прусской армиям, и в 1752 году перестроил небольшой дом в сельском стиле в дворец в стиле рококо, окружив его большим садом (северной границей сада в тот период служил один из многочисленных переулков района Нижний Лаак – Тренкгассе / Tränkgasse, в настоящее время территорию этого района занимают многоквартирные высотные дома и спорткомплекс «Юность»).

План сада.

Дом и сад на Нойер Грабен остались в истории Кёнигсберга как примеры красоты, фантазии и роскоши.

Сад Сатургуса на карте Кёнигсберга 1815 года.

Фридрих Сатургус увеличил первоначальное земельное владение семьи за счёт соседнего земельного участка, провёл в свой сад водопровод, по которому "хорошая" вода должна была идти из источника, расположенного позади Нойроссгартенской кирхи, в низине Народного сада (позже, в 1780 г., здесь будут построены артезианские колодцы для снабжения питьевой водой района Лаак), по деревянным трубам, проложенным через многочисленные земельные участки. Вода источника, который Фридрих выкупил у магистрата, находилась в километре от его дворца, поэтому коммерческому советнику пришлось приобрести разрешение на прокладку водопроводных труб и покупку ещё одного источника на лугах у Прегеля. Оформление разрешений от владельцев участков и магистрата требовало энергичных действий и было высокозатратным делом, но энергия Сатургуса преодолела все трудности. "Хорошая" вода была проведена к затейливым фонтанам роскошного сада. Магистрат отписал Сатургусу ещё и проход, тянущийся вокруг всего его владения, обнесённого стеной. Он вымостил этот проход камнем, обсадил липами с обеих сторон и снабдил двумя воротами. Но поскольку по договору он был доступен горожанам, следовательно, от действий Сатургуса никто не проиграл, но даже более того — выиграл.

Сад Фридриха Сатургуса был заполнен произведениями искусства, в нем регулярно бывали гости частых балов, праздников с фейерверками, концертов, музыкальных вечеров, любительских спектаклей и представлений с участием кёнигсбергской театральной труппы. Этот приватный сад являлся безусловной достопримечательностью Кёнигсберга того времени, поэтому именитые гости города обязательно посещали владение купеческого семейства. Известно, что 11 июля 1776 года 22-летний русский великий князь Павел и принц Генрих Прусский во время своего визита в Кёнигсберг ужинали в этом саду и "чувствовали себя очарованными более своих ожиданий".


«Сад Сатургуса». Литография Фридриха Ларса из серии «Город Канта. Восемь картин Кёнигсберга XVIII в.».

Русский офицер и будущий мемуарист Андрей Болотов также посетил сад Сатургуса и, возможно, вдохновлялся увиденным при создании паркового ансамбля в имении Богородское…

*         *         *

Дальнейшее описание сада Сатургуса мы приводим по текстам Урсулы, графини цу Дона Ursula / Gräfin zu Dohna, и Херберта Мюльпфордта / Herbert Meinhard Mühlpfordt.

Ко времени начального периода формирования сада относятся роскошные фонтаны «Бегущие струи». Часть этой системы фонтанов сохранилась и впоследствии, даже после сильного пожара... Перед искусственной стеной из туфа располагались две обнажённые фигуры: справа — длиннобородый бог Воды, слева — прекрасная нимфа. Из сосуда, помещённого между ними, вниз струилась вода. Над стеной из туфа возвышалась вогнутая каменная стена, на которой покоилась, завершая композицию, вторая нимфа.

Перед этим сложным сооружением находился круг из алебастра, оставляющий впечатление, что, возможно, это были солнечные часы в стиле рококо, приводимые в движение струями воды из фонтана.

Там же располагалось решетчатое сооружение в виде трельяжа, площадью в 13 квадратных футов и высотой в один этаж, окружавшее два божества — Землю и Воду, выполненные из песчаника. Божества держали сосуды, из которых вода струилась в раковину, при этом движение воды обеспечивало звон колокольчиков. Очевидно, что этот фонтан "бегущих струй" был центром композиции всего сада. В саду не обошлось без иллюзий, столь характерных для стиля рококо. "Сад иллюзий" находился справа от окружавшего его прохода, превращённого в липовую аллею.


На месте сада Сатургуса в Калининграде (2024).

Казалось, что вдали, в конце зелёного коридора, стоит статуя из песчаника, но это был лишь излюбленный для рококо оптический обман — просто картина и сужающаяся перспектива для взгляда, из-за чего изображение сливалось со своим реальным окружением.

Расположение сада на современной карте города.

Чрезвычайно вычурный, сложный, четырёхметровой высоты фонтан, который мог быть сооружён только в саду Сатургуса с его безумными фантазиями, возвышался недалеко от "сада иллюзий" (он сохранялся до 1944 г.) и представлял собой пирамиду из полевого шпата, которая по своей конфигурации напоминала Вавилонскую башню, венчавшуюся приспособлением, извергавшим воду. По неравномерным спиралям башни, то пологим, то отвесным, проходила дорожка, прерывающаяся лестницами. По желобкам дорожки вода, временно собираясь на камнях, наконец стремилась стечь вниз серебряной змеей…

В этом саду четыре ангелочка, опирающиеся на две вазы в стиле рококо, на которых изображены раковины и ангелы с кистями винограда, демонстрировали гостям на изогнутом цоколе герб коммерции советника Фридриха Сатургуса: три пятиконечные звезды на овальном поле.

Особое внимание в саду привлекал грот из ракушечника, украшенный масками, разноцветными камешками, раковинами, зеркалами, увеличивающими объекты, фарфоровыми фигурами и даже китайскими болванчиками, покачивавшими, как полагается, головой и кистями рук (в 1930 г. скульптор Трейне обновлял этот грот). У входа в грот располагался дракон, который вместо огня извергал воду, поднимающуюся на высоту трёх метров, его окружали лягушки и змеи, обдавая неожиданно водой входящих в грот, но это зоологическое великолепие смягчалось ароматом и нежным видом множества гвоздик, растущих у грота в три ряда. Внутри грота, среди раковин и зеркал, возвышалась корона "высотой в шесть локтей". Из-под камешков, раковин и короны скрытые для глаза фонтанчики неожиданно обдавали гостей изогнутыми, точно луки, струями воды.

Известный в Кёнигсберге того времени поэт Иоганн Фридрих Лаусон / Johann Friedrich Lauson (1727–1783) ещё при жизни Сатургуса воспел этот сад в бесконечно-длинной поэме.

Благодаря этому тексту можно хотя бы приблизительно представить себе всё разнообразие и прелесть сада, легенды о котором в последующее столетие передавались из уст в уста: "Сад, чья прелесть витает перед глазами"… "Каждые два шага приносят неожиданности: цветник, открывающий дорогу в оранжереи, восемь каменных статуй перед домом — молодой Геркулес с львиной шкурой, по правую руку от него Флора, рядом с ней Меркурий, Стыдливость с опущенными ресницами прислонилась к каменному дереву, Помона, тайно держащая за спиной яблоко, Отумнус с яблоком, которое он явно показывает Помоне, Церес с колосьями… В этом саду растут лавр и тисс толщиной с руку, а к стенам прижимаются шпалерные виноград, персик и абрикос…" Поэт перечисляет все прелести сада и заканчивает своё произведение словами: "Всё строение грота неописуемо красиво, кто его не видел, не поверит мне — слишком он красив".

Расположение аллей сада напоминало букву Т; напротив дома с семью окнами на фасаде располагался фантастический грот, по широкой стороне буквы Т — цветник, за ним — оранжереи. В середине — солнечные часы из алебастра, и где-то в саду ещё было место для "зверинца", неотъемлемой части барочных садов, с голубями, павлинами, тремя косулями и для рыбного пруда с утками и лебедями.