Сказки Восточной Пруссии

 

– Татьяна, как появился проект «Сказки Германии»?

– Когда в январе 2016 года я только приступала к созданию своего блога, то просто хотела исправить существовавшую на тот момент «несправедливость», ведь многие замечательные немецкие сказки были нашему читателю неизвестны. Плохо знакомы были ему и имена многих выдающихся немецких писателей-сказочников. В каждом регионе Германии существует множество легенд и сказок: есть сказки и легенды Пруссии, Мекленбурга и Померании, сказки Шварцвальда, легенды Гарца, Баварии…  Немецкая литературная сказка тоже мало известна у нас, в современной России. Мы знаем всего лишь несколько имен: Братья Гримм, Вильгельм Гауф, Эрнст Теодор Амадей Гофман, может быть, Клеменс Брентано, Людвиг Тик… А вот такой замечательный собиратель сказок, стоящий вровень с братьями Гримм, как Людвиг Бехштейн, издавался у нас в России в последний раз в 1913 году. С тех пор — только отдельные сказки в составе сборников. Мало известен у нас сейчас и Иоганн Музеус с его замечательными «Народными сказками немцев».

– Немецкая литературная сказка действительно немногим известна сейчас в России. А ведь когда-то авторы и собиратели немецкого фольклора были на пике популярности.

– Конечно. Образованные русские люди в XIX веке Музеуса, да и Бехштейна, отлично знали. Весь XIX век и в начале двадцатого русские переводчики много и охотно переводили немцев. Многие из тех переводов остаются и поныне единственными, существуя в том виде, в каком они были сделаны когда-то, порой еще в начале XIX века. В те времена мы были практически «породненными народами», а элита России и Германии зачастую жила на две страны. Примеров только из литературной области множество: В России это Денис Иванович Фонвизин, Василий Андреевич Жуковский, Вильгельм Карлович Кюхельбекер, Иван Сергеевич Тургенев, Владимир Иванович Даль, Зинаида Николаевна Гиппиус, Анатолий Борисович Мариенгоф… В Германии – Август Коцебу, Адельберт фон Шамиссо, Александр Унгерн-Штернберг, Райнер Мария Рильке... 

 

Петер Карл Гайсслер «Щелкунчик» (ок. 1870).

 

Центром немецкой литературы в России был Петербург.

Немцы в России возглавляли все крупные издательские дома: уроженец Штеттина Адольф Фёдорович Маркс — иллюстрированный журнал «Нива», Герман Дмитриевич Гоппе — журнал «Всемирная иллюстрация», Альфред Фёдорович Девриен, первым издал в России «Книгу сказок Людвига Бехштейна», и многие другие. Можно вспомнить и Антона Готтхельфа Дитриха — немецкого врача-психиатра (бывшего лейб-медиком поэта Константина Николаевича Батюшкова) и в то же время литератора и переводчика, автора большого сборника «Русских народных сказок», которые он, живя долгое время в России, собирал, перевёл на немецкий язык и с предисловием Якоба Гримма издал в Германии.

Как бы там ни было, совсем не знакомы широкому читателю в России замечательные литературные сказки таких писателей XIX века, как Генрих Зайдель, Вильгельм Хаклендер, Пауль Хейзе и множество имен следом. Практически не известны имена немецких писателей, собиравших и издававших сборники легенд и преданий различных областей Германии: Иоганна Грессе («Книга легенд Прусского государства»), Генриха Прёле («Легенды Гарца»), Вильгельма Руланда («Легенды и предания Рейна»), Йозефа Хальтриха («Предания Саксонии»)… Вот поэтому изначально мне было ясно, на какую тему будет создан мой блог и каким содержанием я его буду наполнять.

Я ограничила себя периодом конца XVIII – начала XX века — в основном, это романтизм и бидермейер. 

– Вы перевели достаточно много сказок, легенд, мифов Восточной Пруссии, в том числе «Сказание о святом Адальберте», «Белая дева Кройцбурга», «Колонна четырёх братьев», «Рыцари и монахини Кройцбурга», из сборника «Книга легенд Прусского государства» Иоханна Георга Теодора Грессе;  «Жертвенный камень на горе Ромбинус», «Летающие мертвецы», «Янтарное право» из «Немецкой книги легенд» Людвига Бехштейна и другие. В Вашем блоге можно найти и народные сказки Мекленбурга-Передней Померании, например, «Дева скал Штуббенкаммер», «Клабаутерман», «Трое крёстных»… А что на очереди?

– Сказок, преданий и легенд Восточной Пруссии множество. (Хочу заметить, что некоторые кочуют из сборника в сборник, слегка варьируясь в деталях.) Среди наиболее известных книг, вобравших в себя все самое лучшее: «Легенды Восточной Пруссии» Германа Янтцена, «Легенды Восточной Пруссии» Эриха Поля, «Народные легенды и предания Померании и Рюгена» Йодокуса Темме, «Сказки и легенды Передней Померании и  острова Рюген» Эрнста Морица Арндта.

Шесть сказок из сборника Арндта я перевела — «Принцесса Сванвита», «Серебряный колокольчик», «Ложная клятва», «Стеклянный башмачок», «Змеиный король» и «Крысиный король Бирлиби». Они есть в моем блоге. Правда, некоторые сказки написаны на местном диалекте, но разобраться можно.

Другого писателя и поэта-романтика Йозефа фон Эйхендорфа представлять особо не надо. Он родился и вырос в Силезии, которая на тот момент относилась к Пруссии. У меня в блоге есть авторская статья с его биографией, а также мой перевод сказки «Осеннее волшебство».

Прусским писателем можно назвать замечательного новеллиста XIX века Пауля Хейзе, родившегося в Берлине, но всю жизнь прожившего в Мюнхене. Он написал и несколько сборников сказок. Три его сказки — «Источник молодости», «Иванова ночь», «Холдрио, или Сказка о благовоспитанном королевском сыне» переведены мной на русский язык и опубликованы в блоге.

Несколько сборников замечательных, очень оригинальных сказок оставил немецкий поэт и писатель Генрих Зайдель из Перлина (Померания). Перевела из них только одну — «Господин Цукерманн, колдун», и одну из сказок немецкого писателя-сказочника Ганса Хофманна (тоже уроженца Померании) — «Некрасивая русалочка». Мой проект развивается, и, как всякое незавершённое дело, далек от совершенства. Вместе с тем, я прекрасно понимаю, что мне не удастся реализовать все то, что хотелось бы сделать — слишком грандиозна задача. Вряд ли она под силу одному человеку.

Макс Кох «Вальхалла» (1925).

 

– Много ли у Вас ещё сюрпризов для русскоязычных любителей этого жанра? Что на очереди?

– Ну что ж. У Восточной Пруссии множество легенд: «Чёртов камень близ Велау», «Осада Фишхаузена», «Священный топор», «Пирушка у чёрта», «Голубь-путешественник из Кёнигсберга», «Поющая морская дева», «Святой колодец в Кёнигсберге», «Голодная темница в Тапиау», «Привидение замка Шлодиен», «Человечек из Алленштайна», «Легенды и шванки Восточной Пруссии» Генриха Тобаля и многие другие. 

Однажды неравнодушный взор какого-нибудь переводчика остановится на них, и через часы и часы упорного труда на свет появится полноценный сборник легенд и преданий Восточной Пруссии на русском языке.

Так что потенциал для сюрпризов есть. Одна только проблема: когда успеть все сделать? Надо хотя бы еще парочку жизней! А если серьёзно, то блог может развиваться по нескольким направлениям. 

Во-первых, можно оставаться в рамках «просветительства» и рассказывать о немецких писателях-сказочниках, которые вообще неизвестны у нас. Как правило, в таких случаях я составляю небольшую биографию и делаю перевод одной-двух наиболее интересных сказок. 

Во-вторых — можно от «просветительства» уйти к «популизму» и рассказать об уже хорошо известных у нас поэтах и писателях по-новому, опираясь преимущественно на зарубежные источники. Например, о Вильгельме и Якобе Гриммах, Генрихе Гейне, да и Гансе Христиане Андерсене (он, конечно, датчанин, а не немец, но все очень близко. Да и в своих сказках он использовал мотивы германо-скандинавской мифологии). 

Можно продолжить цикл «Образы германской сказочной мифологии». Пока написано три части, но материала здесь очень много, хватит надолго. 

Наконец, можно сосредоточиться на народных сказках разных (исторических) областей Германии, попутно рассказывая об их основных «сказочных достопримечательностях».  Я уже, собственно, начала это направление циклами «Баден-Баден и его легенды», «Гарц и его легенды», «Легенды Рейна» и т.д. 

Отдельным небольшим направлением для меня стал перевод стихотворений немецких поэтов и писателей.

Вначале заниматься этим приходилось поневоле, ведь в текстах сказок весьма часто попадаются стихотворные вставки, да и полноценные стихи. Многие стихотворения немецких классиков были переведены мной в процессе сочинения различных статей о них. Как бы там ни было, я совсем не поэт. Просто увидишь иногда какой-нибудь перл на чужом языке, мимо которого пройти просто невозможно, и вот... зарифмуешь. Недавно я собрала большинство сделанных мною стихотворных переводов на отдельной страничке в блоге.

Пауль Хей «Госпожа Метелица» (1949).

 

– Татьяна, а возникают ли  трудности перевода при работе с источниками?

– С немецкой лексикой прошлых столетий работать скорее увлекательно, чем трудно. А вот переводить сказки, написанные на диалектных языках (фризском, швабском, альгойском, померанском наречиях), трудно. Мне приходится достаточно часто с этим встречаться. Если берусь, то как-то справляюсь. Да и в немецком Интернете есть онлайн-переводчики с этих диалектов на немецкий, ведь для немцев тоже существует проблема коммуникации. Кстати, в Интернете немало оригиналов немецких сказок и легенд, в том числе, литературных. Дело в том, что немцы стараются оцифровать все сохранившиеся у них экземпляры редких изданий прошлых веков. Поэтому остается лишь вдумчиво осуществлять системный подход и кропотливо подбирать материал. А его очень много. В общем, тут три слова главных: концентрация (на объекте поиска), настойчивость и терпение. И, подобно Ньютону, я

«…кажусь себе только ребёнком, играющим на морском берегу, развлекающимся тем, что иногда отыскиваю камешек более цветистый, чем обыкновенно, или красивую ракушку, в то время как великий океан… расстилается передо мной необъятным…».

– Наверняка некоторые произведения, которые Вы переводите и публикуете в Вашем блоге, уже когда-либо переводились на русский язык …

– Да. Таких примеров много. Ну, во-первых — это сказки из сборника немецкого писателя и хирурга Рихарда фон Фолькманна-Леандера «Мечтания у французских каминов». Несколько переводов отдельных сказок появились на русском языке в конце XIX – начале XX века. Это «Забытая могила» — пересказ на русский лад сказки «Детская сказочка» Василием Петровичем Авенариусом (1885 год) и «Король и королева», которую пересказал в 1923-м  русский поэт Саша Чёрный, будучи уже в эмиграции. В 2013 году  появилось белорусское издание Свято-Елисаветинского монастыря «Сказки из волшебного сундука», куда вошли девять из двадцати двух сказок сборника сказок Фолькманна-Леандера в переводе Роберта Балакшина. Прочитав их, я решила сделать что-то сама, и сейчас в блоге можно увидеть четырнадцать сказок Фолькманна-Леандера в моем переводе. Перевела я и сказку Йозефа фон Эйхендорфа «Осеннее волшебство», хотя русский перевод ее уже есть. Недавно  закончила переводить «Карлика» Германа Гессе. Он также был у нас переведен.

 

– Татьяна, почему сказки, легенды, предания, а скажем, не художественную литературу или детективы Вы выбрали для перевода на русский язык?

— Ну кто сейчас не переводит детективы, а также женские любовные романы!? А если серьёзно, то жанр сказки мне близок.

Существуют прекрасные произведения зарубежной литературы прошлых веков. А они неизвестны у нас. Их не знают.

И наш читатель, знакомясь с современными немецкими писателями-сказочниками, теми же Михаэлем Энде или Отфридом Пройслером, часто не отдаёт себе отчет, что перед ним произведения, вообще-то, вторичные, своего рода ремейк, новодел (ну, вот, например, «Крабат» Пройслера), в то время как первоисточники не столь давних столетий остаются неизвестными. А их надо знать. Особенно если они несравненно лучше своих подражаний и являются, собственно, классикой. Например, у знаменитого немецкого писателя-романтика Людвига Тика помимо великолепной сказки «Эльфы» (которую я — к моему глубочайшему изумлению! — не смогла обнаружить в русском переводе, даже упоминания о таковом не обнаружила, если не считать самого давнего перевода 1830 года, затерявшегося в глубине веков, который сделал поэт и друг Пушкина Александр Ардалионович Шишков) есть ещё одна замечательная сказочная повесть — «Ангел-хранитель». Я ее прочитала, прочитала и «Эльфов» и поняла, что обе они просто замечательны. Я взяла «Эльфов» и начала их переводить – они уже есть в моем блоге, а вот второй сказки Тика пока нет. 

Можно привести в пример и «Историю о прекрасной русалке Лау» Эдуарда Мёрике, а также «Регентруду» Теодора Шторма. «Регентруда», например, давно стала хрестоматийной на Западе. У нас была вообще неизвестна. Мы знали только одноимённый фильм, снятый по мотивам сказки Шторма в 1976 году на студии DEFA (ГДР). Но он представляет собой отдельное произведение, имеющее, к сожалению, мало общего с оригиналом, хотя и очень известен. Главное даже не в том, что сценарий очень отклонился от авторского текста: в фильме потеряна поэтичность и своеобразие сказки Шторма. Это обычный фильм-сказка, каких на студии DEFA снимали много. «Регентруду» я перевела, сейчас она (вместе с моей отдельной статьей о ней) выложена в блоге.

Резюмируя, могу сказать, что сказки, которые пишутся современными писателями-сказочниками, за очень редким исключением, мне читать скучно: я всегда вижу в них «первопричину», отблески давно отзвучавшей гениальности прошлых столетий. Здесь, однако, я хотела бы оговориться, что не имею в виду жанр «фэнтези», который хоть и возник давным-давно, но оформился в своем нынешнем великолепном виде лишь в XX веке.

– В сказках любой страны сосредоточена народная мудрость, возможно, национальная идея. Они должны (согласно этой самой идее) учить добру, прививать понимание общечеловеческих ценностей, являться отражением общественной жизни. Что можно сказать о немецкой, в том числе о восточнопрусской сказке. Чем, на Ваш взгляд, она отличается от русской?  Находят ли слова Канта о «нравственном законе внутри» подтверждение в немецком сказочном фольклоре?

– Говорят, что сказка — это душа народа. В ней, сказке, выражается его «коллективное бессознательное». И поэтому можно сказать, что сказки немецкие и русские отличаются друг от друга так же, как отличается, собственно, русский от немца. Так, сказка «По щучьему велению» никогда не смогла бы появиться на немецкой почве. Национальные черты, привычки, особенности мировоззрения, своя уникальная история — все это испокон веков находило отражение в народных сказках, а вслед за ними в сказках литературных, вдохновленных фольклором.

 

Генрих Лёйтеманн «Ёж и заяц» (конец XIX в.). 

 

Судьбы немецкого и русского народов, близко соседствующих друг с другом, на протяжении всей мировой истории очень тесно переплетались. И в первую очередь, это касается той части Германии, что называется Пруссией, нашей ближайшей немецкой соседки. 

Если же мы будем рассматривать народы балтийского побережья (Восточная Пруссия, Мекленбург, Померания, о. Рюген), то здесь сходства будет ещё больше, поскольку эти области «на заре всех времен» были славянским Поруссием – Пруссией – Поморьем: здесь жили племена либо славянские, либо те, этногенез которых славянскому очень близок.  Как известно, до введения христианства и онемечивания балтийские племена поклонялись общим с русами богам, особенно мощным был культ Перуна. В данной связи, пожалуй, очень характерна сказка «Принцесса Сванвита» Эрнста Морица Арндта из его сборника «Сказки Померании и острова Рюген». Это легенда о прекрасной печальной принцессе, в основе которой лежит давнее-давнее предание — еле слышные отзвуки голосов славянского племени руян, живших когда-то в Померании, т.е. Поморье, на Рюгене — легендарном русском острове Буяне. Да и начинается она с того, что рассказывает трагическую историю начала уничтожения языческого славянства и христианизации острова германцами.

«Наверное, ты уже слышал предание о том, что здесь, у Гарца, там, где сейчас возвышается над озером крепостной вал, стоял много тысяч лет назад большой и красивый замок язычников. Стояли там и великолепные здания, и храмы, в которых они молились своим богам. Замок этот давным-давно захватили христиане. Всех язычников убили, храмы разрушили, а изваяния богов, стоявшие в них, сожгли. И ничего теперь не осталось там от былого великолепия, кроме старого вала, да нескольких баек, что рассказывают друг другу люди. Одна из них о всаднике, одетом в доспехи и шлем, что часто скачет на белом коне над городом и озером. Те, кто видел его по ночам, утверждают, что это — старый король замка и на нём его золотая корона.  Но это всё россказни. А что на Рождество и в Иванову ночь будто бы слышится из озера перезвон церковных колоколов, — то правда. Его слышали многие люди и отец мой тоже. Это церковь, что утонула в озере. Иные утверждают, что это тот самый языческий храм, но я не верю: к чему язычникам звонить на христианские праздники?..»

Как много сказано в этом коротком фрагменте! Во-первых, здесь говорится о разрушении датчанами Арконы, главного города руян, населявших Рюген, и об уничтожении их знаменитого святилища бога Святовита. Звон колоколов из озера сразу же напоминает нам о невидимом граде Китеже из русских былин, который ушёл под воду и, став недосягаемым для врагов, незримо продолжает свое существование. В этих строках слышится и печальная ирония рассказчика: «...к чему язычникам звонить на христианские праздники?..» — ведь Иванова ночь никогда не была христианским праздником, да и Рождество также не обязано своим происхождением рождению Иисуса, а является продолжением языческих ритуалов. 

Наконец, Арндт упоминает здесь еще об одном важном мифологическом образе северогерманского эпоса — Всаднике на белом коне, столь поэтично описанном позднее немецким писателем Теодором Штормом в его одноименном романе. В Восточной Пруссии тоже есть своя легенда о нем — «Конь-желание»: 

«…Живет в лесах Восточной Пруссии волшебный конь. Он показывается тем людям, которые очень нуждаются в помощи. Только им нужно от всего сердца пожелать такую помощь получить. Это белый статный жеребец, на котором фогт Дитрих ездил когда-то к вождю пруссов Драго, чтобы убедить его отказаться от старого языческого обычая, бытовавшего среди пруссов, которые убивали каждую белую лошадь сразу же при ее рождении...»

А сколько упоминаний о Рюгене – Руане – Буяне в русском фольклоре — сказках, заговорах, приворотах, присказках!..

"На море, на окияне, на острове Буяне 
Лежит бел-горюч камень, 
На том камне стоит стол престольный, 
Имя камню Алатырь — никем не ведомый..."

Еще один общий древний образ, встречающийся в фольклоре пруссов и русов, змеиный король.  В сборнике Александра Николаевича Афанасьева есть запись русской сказки «Уж (змеиный царь)»; широко известна литовская народная сказка «Ель /Эгле/, королева ужей». Не мог обойти стороной этот сказочный образ и Арндт, бережно собиравший легенды своего родного края:

«На далеком безлюдном острове в Балтийском море, где-то рядом с Данией, жил в своем замке Змеиный король.  Посреди этого острова — как маленькая коробка в коробке большой — находился ещё один крошечный островок, окруженный со всех сторон озером. Там-то и стоял замок Змеиного короля. Внутри замка царило великолепие: роскошные покои сверкали и искрились золотом, серебром и драгоценными камнями. В них обитал Змеиный король — бедный заколдованный принц — и дожидался своего освобождения…» («Змеиный король»,  1818 год).

Этот мотив считается одним из самых древних в русском и балтийском фольклоре.

 

Вальтер Фирле «Сказка» (ок. 1900).

 

– Русские сказки делятся, как правило, на три группы – бытовые, волшебные и сказки о животных… 

– Я бы сказала, что у сказок Восточной Пруссии деление все-таки другое. Попробуем сделать попытку их классификации. Прежде всего, в первую группу входят, собственно, мифы: «Сага о Неринге», «Сага о Рагайне», «Происхождение пруссов», «Боги и празднества пруссов» и т.д. Сюда примыкают предания, дошедшие до нас из глубины веков, в основе которых лежат те или иные исторические события, рассказы о прошлом: «Легенды о короле Вайдевуте», «Священный дуб Ромовы», «Сказание о святом Адальберте», «Колонна четырёх братьев», «Жертвенный камень на Ромбинусе», «Истории о морском разбойнике Штёртебекере»…

Следующую группу составляет огромный пласт городских легенд (с обязательной мистической окраской): «Кошачья улочка в Кёнигсберге», «Двенадцать Иоганнов», «Как чёрт подмастерье уволок», «Молочная ведьма»...  Отдельно здесь можно выделить легенды, которые я бы назвала готическими: «Конькобежец из Лабиау», «Рыцари и монахини Кройцбурга», многочисленные предания о Женщине в белом, «Дева скал Штуббенкаммер» (Рюген) и прочие.

В четвёртую группу входят бытовые рассказы-зарисовки о прошлых временах: «Иностранцы из Цинтена», «Гигантские колбасы и булки Кёнигсберга», «Русский казак и пекарь»…

И, наконец, последнюю группу составляют морские сказки и предания. Их множество. До нас дошло несколько сборников таких сказок о морях, мореплавателях и сказочных морских жителях, собранных немецкими писателями XIX века (Генрихом Шмидтом, Александром фон Унгерн-Штернбергом, Иоганном Майером и др.): «Роза Зеландии», «Дочка морского царя», «Морская фея», «Корабль мертвецов», «Свечение моря»… 

Впрочем, к какой группе ни относилась бы та или иная сказка, — все они о людях (даже если героями в них являются животные), о правде и неправде, о том, что добро должно побеждать зло. В русских сказках добро, как правило, и побеждает. В подавляющем большинстве из них концовка оптимистичная. Сказки немецкие в этом отношении более жизненны. И не всегда заканчиваются победой добра. В отличие от сказок русских они также более жестоки и часто пестрят «кровавыми подробностями». Таковы, например, немецкие версии «Золушки», «Красной шапочки», «Спящей красавицы», «Белоснежки». Русские сказки более добры, они более «детские», что ли…

Кроме того, в немецких сказках отсутствуют столь характерные для сказок русских зачин, присказка и концовка. Действие здесь начинается с первых строк: как правило, сразу же четко называется место и обозначаются главные герои.

Например: «Давным-давно жил в Мекленбурге бедный метельщик, которому, как и каждому бедняку во всем мире, приходилось ежедневно тяжким трудом добывать свой кусок хлеба. Господь наградил его большим количеством детей, и кроме них другого Божьего благословения у него не было...» (народная сказка «Трое крёстных»). 

Или: «В деревне Альтенкамп, что лежит между Гарцем и Путбусом немного в стороне на побережье, жил когда-то богатый крестьянин по имени Ганс Бурвиц…» (Эрнст Мориц Арндт, «Крысиный король Бирлиби»). 

Еще пример: «Такого жаркого лета, какое было тогда, сто лет назад, с тех пор больше и не случалось. Зелень почти отсутствовала, обессиленные домашние животные лежали вперемешку с диким зверьем на полях…» (Теодор Шторм, «Регентруда»).

Нет в немецких сказках и ярко выраженной символики чисел, столь характерной для русского фольклора (за тридевять земель, три сына, семь Симеонов и т.п.).

– А если говорить о так называемых «страшилках»? Русский народ по причине своего суеверия побаивался слагать сказки о гробах, могилах, привидениях, хотя таковые есть…

– Если мы возьмем трехтомный сборник русских народных сказок Афанасьева, то сразу же увидим в оглавлении и «Рассказы о мертвецах», и «Рассказы о ведьмах», «Упырь», «Смерть скупого», «Скрипач в аду», «Мёртвое тело». Много таких сказок в южнорусском фольклоре. Но правда и то, что историй о призраках, «летающих мертвецах», привидениях, стерегущих забытые клады в руинах замков, белых дамах подземелий, в частности, в эпосе Восточной Пруссии, несоизмеримо больше.  Различные легенды, где действуют призраки и привидения, или мары, вообще очень характерны для немецкого сказочного фольклора. (Например, легенды Баденского края: «Мёртвая невеста», «Рыцарь фон Ибург» и т.п.). Кстати, сочинение мистических историй о призраках и сверхъестественных явлениях развилось в XIX веке в Германии (да и во всей Европе) в отдельный, очень популярный литературный жанр, давший прекрасные произведения, ставшие классикой. Впрочем, эта тема отдельного разговора.

В мифах, легендах и сказках любой страны сосредоточена народная мудрость и, бесспорно, национальная идея. Так что Кант прав! 

Вне всякого сомнения, сказки любого народа нужно начинать читать детям с самого раннего возраста — сказки бытовые, волшебные, о животных, легенды и предания, притчи, былины и сказы. Каждый ребёнок в зависимости от возраста услышит в них и усвоит что-то своё. Можно ли утверждать, что сказки учат добру? Наверное, да. Точнее сказать, что они просто учат. Учат жизни и правильному к ней отношению. Они (и, может, это самое главное) голосами наших ушедших предков рассказывают нам о родной стране, наших корнях, объясняют, кто мы есть на этой Земле и почему должны стараться прожить на ней не зря.