Кнайпхоф (Остров Канта)

Герб
Кнайпхофа

Ряд замков и поселений (тот же замок Лабиау / Labiau, Полесск) оказывались окруженными со всех сторон водой, но закладывались они на излучине реки, после чего прорывался искусственный не очень широкий и не очень глубокий канал, замыкающий водное кольцо. В случае же с Кнайпхофом мы имеем преднамеренное строительство поселения, отделенного от остального мира широкими водными преградами, течение вод в которых не управляется человеком.

Заселение Кнайпхофа началось, по-видимому, сразу со строительством Лавочного моста (Krämerbrücke) в 1286 году. Этот мост шел из Альтштадта через Новый Прегель (или как тогда его называли Липца / Lipza) на остров. В противном случае, никакого смысла строить мост на эту заболоченную и пустынную территорию не было.

В начале XIV в. остров в орденских документах получает имя Фогтвердер / Vogtwerder, что можно перевести как "речной остров фогта". В 1322-м был построен второй мост через Натангенский Прегель (Natangische Pregel), который мы сейчас называем Старым Прегелем. Этот мост, названный Зелёным (Grüne Brücke), стал, пожалуй, самым известным из кёнигсбергских мостов. Уже к 1324 г. на острове появляются купеческие дома, сформировавшие улицу между мостами. В будущем она станет главной в Кнайпхофе и получит название Кнайпхофская Длинная (Kneiphöfische Langgasse).


Соборная площадь на гравюре XVIII века.

Обретение Кнайпхофом городских прав в 1327 году, предположительно, тесно связано со строительством Кафедрального собора. Решение о его строительстве совпадает по времени с образованием города Кнайпхофа и, очевидно, стало своего рода "обременением" для горожан.

Сражение лодочников на шестах у берега Кнайпхофа на плане Беринга 1613 г.

Ведь городские права еще называют "городскими привилегиями", и за эти привилегии поселенцы должны были выделить место на острове под собор и прилегающую к нему территорию (в т.ч. традиционное кладбище у церковных стен). Так или иначе, но городские права Кнайпхофом были получены, а в 1330 г. началось и строительство собора. Здесь следует заметить, что вести строительство на острове было куда сложнее и затратнее, чем в соседних Альтштадте и Лёбенихте. Болотистая почва требовала использования дубовых или лиственничных свай для любой капитальной постройки. На подобных сваях стоит и кафедральный собор. Но даже несмотря на такие ухищрения за годы своего существования собор погрузился в грунт более чем на метр. Также поселенцам следовало предусмотреть меры защиты от нагонных паводков.

Известен случай, когда в результате резкого подъема воды, ее уровень внутри собора доходил до колен прихожан.

Однако преимущества проживания в городе со своим правом, уставом, гербом, печатью, рынком и привилегиями мотивировали кнайпхофцев преодолевать все трудности. Как и в других городах, в Кнайпхофе достаточно быстро число желающих поселиться внутри его стен превысило территориальные возможности острова. Сказать, что люди жили в плотно, это не сказать ничего. Дома буквально приклеились друг к другу, нарушая всем мыслимые современные противопожарные нормы. Но при этом категорически запрещалось выходить за пределы отведенного под фундамент участка, "прихватывать" общественные территории, зауживая улицы и площади. Для осуществления хозяйственной деятельности за пределами городских стен в 1329 Кнайпхофу были пожалованы земли южнее Прегеля (т.е. уже в Натангии), которые позже стали городской слободой Передний Пригород (Vordere Vorstadt).


Кнайпхоф на обложке саксонской газеты "Иллюстрирте Цайтунг" (август 1844).

Неоднократно используя здесь слово «Кнайпхоф» (Kneiphof), следует заметить, что Кнайпхофом (в переводе на русский — "пивной двор") новый город на острове стал называться совсем не сразу. Во времена основания его именовали старым прусским именем Книпав / Knipaw. Были и другие варианты — Книпаб / Knipab и Книпабе / Knypabe.

Южный берег Кнайпхофа (справа): старая биржа (в центре) и башня Зелёных ворот.

И пусть никого не удивляет, что одно и то же место имеет три разных написания — это была немецкая транскрипция с прусского языка, воспринятая на слух, поскольку письменностью прусский язык не обладал. Да и сам немецкий язык в то время не имел какой-то утвержденной грамматики, любой писарь мог на свое усмотрение записать название города подбором тех букв, которые, по его мнению, вернее соответствовали звучанию его имени. В прусском же языке, Книпав или Книпаб значало "низменное, заболоченное место", возможно, "заболоченное место у реки", и, возможно, даже "болотистый остров на реке", каким, собственно, и был в те времена Кнайпхоф. До того, как окончательно устоялось имя Кнайпхоф, новоявленный город успел сменить несколько названий, которые часто существовали параллельно.

На первой из дошедших до нас печатей Кнайпхофа (1383 год) по окружности написано SIGILLUM: BURIENSIUM: DE: NOVO KONIGSBERCK, что можно перевести на русский как "Печать поселения Ново-Кёнигсберг".

А еще использовалось Прегельмюнде / Pregelmünde (окончание "-мюнде" в немецком обозначает города и местности, расположенные в устьях соответствующих рек). Но все же победил проверенный временем прусский вариант "Книпав", трансформированный в "Пивной двор" (Kneiphof). Название это не носило какой-либо смысловой нагрузки, поскольку пивоварни в те времена в большом количестве имелись во всех прусских городах, а в Кнайпхофе их было даже меньше, чем в соседних Альтштадте и Лёбенихте.

Находясь под (весьма условной) защитой замка Кёнигсберг, Кнайпхоф, тем не менее, помнил о неписанном правиле феодального общества: каждый феодал имеет право на собственную защиту. А город, как мы помним из курса истории Средних веков, являлся коллективным феодалом. Поэтому, не уповая на обязанность сюзерена (Ордена) его защитить и не сильно надеясь на воды Прегеля, жители Кнайпхофа начали возводить собственные оборонительные стены и башни по периметру городской территории.


Зеоёные ворота, мост и старая биржа в 1864-м.

Два существующих моста (Лавочный и Зелёный) и два новых — Потроховый (Kettelbrücke, 1377) и Кузнечный (Schmiedebrücke, 1379) защищали ворота с надвратными башнями, а по углам Кнайпхофа стояли башни.

Кнайпхофская Длинная и Зелёные ворота в середине XIX в.

Как и в других городах, в Кнайпхофе существовало городское ополчение, которое, следуя вассальному договору с Орденом (городским правам), муниципалитет должен был выставить не только для собственной защиты, но и для участия в орденских военных кампаниях. Правда, сами рыцари Ордена к ополченцам относились с большим и нескрываемым предубеждением, привлекая их только в исключительных случаях и как вспомогательную силу.

Уже в 1370 году молодой город Кнайпхоф обрел первую свою легенду, своего первого героя. Им стал башмачник Ханс Заган / Sagan. Во время битвы при Рудау, когда орденское войско и городское ополчение противостояли мощнейшему литовско-русско-татарскому набегу, башмачник Заган поднял с земли упавшее орденское знамя, чем предотвратил намечавшуюся панику в рядах защитников Кёнигсберга, после чего они перешли в контрнаступление и одержали победу. Скромный башмачник в награду за свой подвиг получил статус дворянина и соответствующую приставку (фон / von) к своей фамилии. Его полное имя стало звучать как Ханс фон Заган (по некоторым версиям легенды даже с подачи самого императора Карла IV, 1316–78). Событие было воспето в поэмах и гимнах, а образ Загана был запечатлен в виде статуи на кнайпхофской ратуше, также на картине "Битва при Рудау" и во многих других произведениях искусства.

Благодаря подвигу Загана, на "Празднике пива", который проводился с орденских времен до 1619 года, появилась традиция приглашать 300 жителей Кнайпхофа во главе с бургомистром в замок.

Ежегодно торжественным маршем они проходили через Рыночную площадь Альштадта (Altstädtischer Markt), в их честь власти устраивали торжественную трапезу, во время которой бюргеров угощали замковым пивом. Не смотря на то, что история с Хансом Заганом, по всей видимости, была вплетена в канву праздника пост фактум, славу Кнайпхофа он безусловно преумножил.

Современные немецкие историки, однако, все больше склоняются к тому, что легенда о подвиге Ханса Загана была выдумана от начала до конца, что переводит героя Кнайпхофа из персонажей исторических в вымышленные. Но ведь правда, приятнее думать, что легенда имеет исторические корни, и жил когда-то храбрый башмачник Ханс Заган, сумевший решительностью и бесстрашием перевернуть все тогдашние феодальные понятия о чести, доблести и роли простого люда в судьбе государства.


Кнайпхофская ратуша на улице Хлебных лавок (Brodbänkenstraße).

В феврале 1440 года Кнайпхоф стал одним из городов-основателей Прусского союза. Прусский союз ставил своей целью выход из-под юрисдикции Тевтонского ордена со значительным расширением прав муниципалитетов и границ самоуправления, как то случилось с некоторыми вольными городами Германии.

Зал заседаний магистрата в кнайпхофской ратуше.

14 лет прошло в политических дебатах, обменах грамотами, истребовании новых прав, пока к 1454 г. ситуация не зашла в тупик. Тогда Прусский союз обратился к польскому королю с просьбой принять города под свою юрисдикцию с дарованием муниципалитетам обширного списка вольностей. От Кнайпхофа инициатором подобного шага выступил его бургомистр Юрген Ларгенбайн / Largenbein. Горожане вступили в открытое противостояние с Орденом вплоть до того, что предприняли попытку разрушить южную стену кёнигсбергского замка. Но тут Кнайпхоф ждал неожиданный поворот. Если в самом Кнайпхофе большинство горожан разделяло политические взгляды своего бургомистра, то в соседнем Альтштадте верные Ордену бюргеры подняли восстание, а главный альтштадтский баламут и сторонник Прусского союза — бургомистр города Андреас Брунау / Brunau (ок. 1400–57) вынужден был бежать в Кнайпхоф, где укрылись и другие сторонники Прусского союза.

Был момент, когда Кнайпхоф оказался дважды островом — не только географическим, но и островком Прусского союза в окружении территорий, находившихся под контролем сторонников орденского государства.

13 апреля 1455 комтур Эльбинга (Эльблонг, Польша. нем. Elbing) и будущий великий магистр Хайнрих Ройсс фон Плауэн (ум. 1470) со своим отрядом предпринял неудачную попытку атаковать Кнайпхоф с юга. А 15 апреля 1455 г. Кнайпхоф окружило объединенное войско Ордена, Альтштадта и Лёбенихта. 18–19 апреля произошли небольшие стычки, не принесшие успеха ни одной из сторон. Затем Хайнрих Ройсс фон Плауэн провел настоящую "десантную операцию" — поскольку мосты на Кнайпхоф были ранее разрушены, высадка на остров производилась с кораблей и лодок.


Вид на южный берег Кнайпхофа и собор с крыши Биржи.

Это был единственный в истории случай, когда городские укрепления Кнайпхофа полностью выполнили свое предназначение. Атака Ордена была отбита, и началась осада.

Центральный неф и алтарь Кафедрального собора в Кнайпхофе.

Стороны накапливали силы. На помощь орденскому войску подошли отряды общей численностью 300 человек из самбийцев и наемников под командованием Бальтазара фон Загана / Sagan (1415–72), Ханса и Адольфа фон Гляйхенов / Gleichen, Йоханна фон Вартенбурга / Wartenburg и Бото фон Ойленбурга / Eulenburg (ум. 1480). Ливонский ландмейстер прислал в помощь Ордену еще 500 наемников. А в Кнайпхоф прорвалась подмога — около 400 данцигцев на кораблях. Ни одна из сторон не имела достаточного превосходства, чтобы приступить к решительным действиям по штурму или прорыву блокады. Военные действия сводились к периодическим артиллерийским перестрелкам. Осада завершилась через три месяца после ее начала 14 июля 1455 года. После того, как прибывшие по воде на прорыв данцигцы потерпели неудачу в ходе четырехдневных боев, кнайпхофские сторонники Прусского союза пошли на переговоры о сдаче. По их итогам Андреас Брунау был вынужден покинуть Кёнигсберг и отправился в Эльбинг, городской совет Кнайпхофа был полностью заменен, в управление муниципалитетами ввели орденских чиновников. На этом закончилось участие Кнайпхофа в Тринадцатилетней войне, но не закончилась история местного вольнодумства...

В 1523 году Кнайпхоф стал местом, откуда в Восточной Пруссии начало распространяться учение Лютера. 27 сентября 1523 пастор Брисманн провел первую протестантскую проповедь в Кафедральном соборе. Чуть позже здесь был распущен католический соборный капитул. Занимаемая им территория в 1/3 острова в 1528 г. была передана муниципалитету Кнайпхофа.

Но еще более важным вкладом дело Реформации стала роль Кнайпхофа в образовании Альбертины — первого университета протестантского государства. Герцог Альбрехт, прислушиваясь к мнению окружавших его лютеранских проповедников и теологов, загорелся идеей открыть в Кёнигсберге университет — своего рода высшую христианскую школу, главной целью которой было бы создание евангелисткой научной среды в государстве, и попутно ковались бы другие нужные кадры — врачи, юристы, чиновники... В 1540-м были проведены переговоры с городскими властями Кнайпхофа о том, что ранее переданные ему территории капитула герцог забирает обратно под строительство университета, а взамен наделяет Кнайпхоф правом построить важный для него мост, названный впоследствии Медовым (Hönig-Brücke). Можно предположить, что городские власти долго взвешивали все «за» и «против» такого предложения, но в итоге решили, что общегосударственное научно-учебное учреждение на территории города принесет ему больше выгоды, чем хлопот.


Северо-восточный угол Кнайпхофа: гимназия и собор.

Таким образом, в 1542 году случилось два важных события: был построен последний из семи знаменитых кёнигсбергских мостов — Медовый (Honigbrücke), а 11 декабря между Кафедральным собором и северным берегом острова была открыта герцогская гимназия, которая стала неким промежуточным этапом в процессе создания университета.

Двор Альбертины.

После разработки всех учредительных документов в ее здании 17 августа 1544 года был торжественно открыт университет, получивший в честь герцога имя Альбертина. Этот год омрачил только пожар, случившийся в восточной части Кнайпхофа. Тогда сгорело несколько домов и многочисленные лавки, а у самого собора были повреждены деревянные элементы его башен. Впоследствии башни были восстановлены в том виде, в котором они известны нам по многочисленным довоенным фотографиям.

При герцоге Альбрехте Кнайпхоф укрепил свои позиции как торговый центр на фоне расширения деловых связей герцогства с Голландией.

Голландские купцы всеми правдами и неправдами стали покупать дома в Кнайпхофе, выбирая при этом наиболее дорогие строения на главной улице острова Кнайпхофской Длинной. Даже боновое заграждение на входе в Прегель стали называть "голландским деревом" (Holländerbaum).

Впрочем, вскоре голландцы стали селиться и в других прегельских городах. В 1550 году в книге Георгиуса Брауна / Braun была напечатана гравюра неизвестного художника, на которой изображен Кёнигсберг, а точнее три прегельских города, замок и появившиеся за пределами городских стен пригороды. На ней хорошо просматриваются все пять мостов Кнайпхофа, ворота с башнями у основания каждого моста, сплошная крепостная стена с южной стороны острова. Также видно, что Кнайпхоф пересекают пять поперечных улиц, а у собора имеется площадь. Продольные улицы на гравюре не просматриваются, но понятно, что без них обойтись было нельзя. Мосты Кнайпхофа еще не имеют разводных механизмов, поэтому прибывшие в город торговые суда швартуются у набережной Кай (Kai) со стороны пролива Хундегатт (Hundegatt).

Развитие внешних связей имело и оборотную сторону: в 1564, 1580, 1597, 1601–02 через Пруссию, Кёнигсберг и в т.ч. Кнайпхоф прокатились эпидемии чумы. Особенно тяжелая ситуация сложилась в 1602-м, когда от болезни умер даже бургомистр Кнайпхофа, была остановлена рыночная торговля, закрыт университет, а горожане старались спасти свои жизни в ближайших деревнях. В тот год кладбища не справлялись с потоком умерших.


Кнайпхоф (собор — в левом нижнем углу) на аэрофотосъемке в первой половине XX века.

Предельная плотность домов в Кнайпхофе всячески способствовали двум страшнейшим бедам городов Средневековья и раннего Нового времени — эпидемиям и пожарам.

Эксгумация могилы Иммануила Канта перед сносом часовни в 1880 году.

Смерть герцога Альбрехта, регентство, переход власти к бранденбургским курфюрстам сказались на Кнайпхофе в той же мере, что и на судьбе соседних городов. а также Пруссии в целом. Новым городским уложением 1620 года были урегулированы некоторых противоречия между герцогской властью и муниципалитетами, а также приняты единые законы для всех трех городов, что способствовало их сближению. Пригороды Кнайпхофа Форштадт (Vorstadt) и Хаберберг (Haberberg) застраивались домами и тянулись теперь до самого Нассер Гартена. Когда в 1626-м началось строительство общих городских укреплений — Первого бастионного пояса, необходимость в сохранении средневековых стен и башен Кнайпхофа отпала. Те из них, что мешали городской жизни, были разобраны, остальные будут разбираться потом по мере необходимости. Возле построенных еще в 1592 г. Зелёных ворот (Grünes Tor), что получили название по имени моста, проезд по которому они защищали, стояло здание почты. Здесь между почтой и воротами собирались купцы, которые заключали друг с другом сделки. Однако же то обстоятельство, что средневековый устав города запрещал «гостю» торговаться с «гостем» — только с местными купцами, а сами сделки на территории города облагались пошлиной, заставило купцов в 1624 году соорудить за пределами города у Зелёного моста первую биржу, которая стояла у берега Кнайпхофа на сваях. Эта биржа стала общей для Кнайпхофа, Альштадта и Лёбенихта.

В самих же Зелёных воротах жили кёнигсбергские музыканты — члены особой гильдии, в чьи обязанность входило исполнять хоралы с главной башни замка Кёнигсберг.

В 1668-м в далеком Нюрнберге родился Христоф Эгидиус Негеляйн / Negelein (ум. 1746). В 1694 г. он купил дом на Кнайпхофской Длинной и был принят на службу статс-секретарем в Кёнигсберге, попутно занимаясь торговлей и ссудными делами. Именно дом Негеляйна с видом на реку в 1697 году избрал в качестве временного жилья бомбардир Петр Михайлов, под именем которого безуспешно скрывался русский царь Петр I. Петр настолько сдружился с Негеляйном, что впредь всегда останавливался в его доме в Кнайпхофе, игнорируя предложения поселиться в замке. Сам же Негеляйн в 1711-м (по др. данным в 1717) стал бургомистром Кнайпхофа и пребывал в этой должности до объединения городов 13 июня 1724 года. В том же 1724-м ему было пожалован дворянский титул и должность государственного торгового советника.


Прегельская арка на южном берегу Кнайпхофа.

В объединенном Кёнигсберге Кнайпхоф являлся одним из его центральных районов, главными достопримечательностями которого оставались университет Альбертина и Кафедральный собор. Промышленная революция XVIII и XIX веков практически никак не отразились на старом городе, поскольку развивать здесь мануфактуры и тем более крупные заводы и фабрики было просто негде из-за плотной застройки.

Новогодняя открытка с видом на Зелёный мост, Хундегатт (слева) и начало Кнайпхофской Длинной.

Сходили на нет кустарные и цеховые производства, в Кнайпхофе все больше оставались лишь жилые дома, торговые заведения, административные службы и учреждения. В 1864 году были снесены Зелёные ворота перед одноименным мостом — они стали мешать проезду на остров. В частности в 1851 г. в них пришлось рыть канаву глубиной более полуметра, чтобы проехала конная статуя короля Фридриха Вильгельма III, которую везли транзитом через Кнайпхоф. Были кардинально перестроены и сами мосты: в 1881–82 — Медовый, в 1886 — Потроховый, в 1896 — Кузнечный, в 1900 — Лавочный, в 1907 — Зелёный. Последний стал считаться самым красивым из кёнигсбергских мостов, а потому чаще других встречается довоенных фотографиях.

Все мосты имели разводные пролеты и трамвайные рельсы. В начале XX в. трамваи ходили по всем кнайпхофским мостам. Одна линия проходила по Кнайпхофской Длинной через Лавочный и Зелёный мосты с резервным ответвлением через Потроховый. Вторая линия шла через Кузнечный мост мимо собора и далее через Медовый.

Перед началом Второй мировой войны Кнайпхоф имел шесть продольных улиц (с запада на восток), два продольных проезда, восемь улиц поперечных (одна из которых именовалась площадью) и еще две площади. Действующая трамвайная линия на острове была в то время одна — по Кнайпхофской Длинной через Зелёный и Лавочный мосты. Но рельсы через остальные мосты не демонтировали, а оставили на всякий случай. Также остров с связывала паромная переправа с Лааком (Ластади). К Кнайпхофу были проведены три газовые магистрали и водопровод. Несмотря на «средневековый» вид, домов орденского периода (если не считать собор) в Кнайпхофе уже не было, но еще стояли здания эпохи королевства Пруссия и даже времен герцогства.


Вид на Кнайпхоф в первой половине ХХ в. с высоты птичьего полета.

Ночью 30 августа 1944 года Кнайпхоф постигло бедствие, равного которому не было за всю его шестивековую историю: 189 бомбардировщиков британских Королевских ВВС сбросили на Кёнигсберг 480 тонн зажигательных и фугасных бомб. Кнайпхоф оказался в эпицентре ни с чем не сравнимого по своим катастрофическим последствиям огненного шторма, а его островное расположение не способствовало быстрому прибытию пожарных расчетов.

Кнайпхоф во второй половине ХХ века. Тут птицы не поют...

Огнем были повреждены все городские здания и строения, сгорела и обвалилась кровля кафедрального собора, его внутреннее убранство выгорело полностью. Такая же участь постигла и старое здание университета. Фактически от домов Кнайпхофа остались лишь обгоревшие стены, многие из которых были частично разрушены под воздействием высокой температуры. Вполне возможно, что и в этот раз город был бы отстроен из руин, восстановлены в прежнем виде наиболее значимые здания, сохранены в вековых границах старинные улицы... Но беда не приходит одна — во время штурма Кёнигсберга 6–9 апреля 1945 г. по южному берегу острова прошла одна основных линий обороны внутри города.

Мосты были взорваны, а обращенные к противнику фасады зданий превращены в опорные пункты и огневые точки. По ним били прямой наводкой пушки, минометы забрасывали в лишенные крыш постройки свои снаряды, а с воздуха позиции вермахта и фольксштурма поливала огнем штурмовая авиация…

Надо сказать, что, несмотря на жесточайшие разрушения домов и других строений Кнайпхофа, их судьба не была столь безоговорочно предопределена, как то иногда преподносилось в советских и российских краеведческих публикациях. Доказательство этому служит то, что в 1948 году калининградским горисполкомом старым немецким улицам Кнайпхофа были даны новые русские имена. Приведем названия этих уже всеми забытых улиц, чтобы почувствовать колорит того времени: Бордюрная (часть ул. Юнкергартен / Junkergarten), Бордюрный переулок (Йоханн-Якоби-Штрассе / Johann-Jacoby-Straße), Брустверная (Кай / Kai), Верхнегородская (Магистрштрассе / Magistrstraße), Верхнегородской переулок (Руппштрассе / Ruppstraße), Камнеломская (Кёттельштрассе / Köttelstraße), Кубанская (Шёнбергер Штрассе / Schönberger Straße), Лихославская (Кнайпхофише Хофгассе / Kneiphofische Hofgasse), Тюменская (Кляйне Домштрассе / Kleine Domstraße), Угольная (Кольмаркт / Kohlmarkt). Также Кнайпхофише Ланггассе стала частью ул. Маяковского, позже переименованной в Ленинский проспект. Но, похоже, что никто и не рассматривал вариант восстановления застройки Кнайпхофа.


Мемориал Иммануила Канта у стен Кафедрального собор в Кнайпхофе.

Руины его зданий сразу превратили в "месторождение" кирпича и кирпичного боя. Последний использовался на подсыпку дороги и в качестве замены щебня в составе бетона. Добытые таким образом материалы тут же грузились в баржи. Часть кирпича использовалась в самом городе для восстановления жилого фонда и общественных зданий, часть уходила в разрушенные войной города СССР.

22 апреля 1924 года пышно отмечался двухсотлетний юбилей философа.

К середине 1950-х разобрали все, что можно было разобрать, после чего территорию подвергли планировке, так, что лишь редкий обнажившийся край фундамента напоминал, что когда-то здесь был город. На краю ровного как стол острова стояли лишь закопченные руины кафедрального собора с уцелевшей и отмытой от копоти (а также послевоенных надписей) могилой Иммануила Канта. Остров получил название Центральный, но так его никто не называл. Если кто-то кого-то приглашал погулять на Кнайпхоф, то так и говорили: "Пошли на могилу Канта?" Причем к 1970-м это понятие превратилось в народный топоним, который произносился в одно слово уже без привязки к могиле и к самому Канту — "Магилаканта".

В 1972 году над бывшей Кнайпхофской Длинной был построен Эстакадный мост. Перед его строительством были снесены восстановленные после войны в упрощенном виде Лавочный и Зеленый мосты. С Эстакадного моста на Кнайпхоф были сделаны пешеходные спуски.

Впрочем, в те годы никто особо по острову не гулял — слишком пустынно здесь было и неуютно. Редкие любопытные калининградцы пролазили за установленные в воротах собора решетки, чтобы осмотреть руины изнутри. Официальные экскурсии у кафедрального собора обычно долго не задерживались.

Так продолжалось до 1984 году, пока среди подросших деревьев и кустарников не был создан Парк скульптур. По тем временам это была очень смелая идея, создать на необитаемом острове обширную композицию из 26 произведений скульпторов из РСФСР, Латвии. Польши: А.М. Белашова (1933–2011), Е.Ф. Белашовой (1906–71), П.И. Бондаренко (1917–92), Л.В. Буковского (1910–84), С. Горно-Поплавского (1902–97), Э.Ж. Леймане (1910–2004), Н.С. Могилевского (1895–1975), В.П. Мокроусова (1936–2021), Р.Х. Мурадяна (род. 1938), Ю.Г. Орехова (1927–2001), М.В. Переяславца (1949–2020), Н.Г. Петиной (1932–2022), Л.С. Романовой (род. 1949), В.Е. Семеновой (1928–2023), Л.Г. Терентьевой (1937–95), В.И. Федорина (1936–2007), Л.М. Холиной (1918–1998), А.Н. Черницкого (1918–2010), В.Б. Шелова (1928–2013).


Рождественская ярмарка на острове Канта (2022).

В парке была собрана богатая дендрологическая коллекция из деревьев и кустарников разных стран и регионов, обустроена центральная аллея, установлены скамейки и освещение. В результате этой трансформации остров Центральный стал популярным у калининградцев и гостей города в качестве места для прогулок и отдыха.

Макет Кнайпхофа в Музее истории и архитектуры «Кёнигсберг» в Зеленоградске (2023).

Но еще большую популярность острову принесли работы по восстановлению Кафедрального собора. Они начались в 1992 году, а в 1994-м весь город мог наблюдать процесс установки при помощи вертолета купола на главной башне. С 1995 остров становится центром проведения разного рода праздников и фестивалей, которых во второй половине 1990-х порой проводилось по несколько в год. К 2000 г.  закончилась фаза масштабных строительных работ в соборе, включая реставрацию могилы Канта. Дальнейшие работы касались уже воссоздания интерьеров, установки органа, открытия музея и концертного зала. Остров калининградцами стал безоговорочно именоваться «островом Канта». Появилась традиция посещения острова и, в частности, мемориала Канта свадебными кортежами.

Решением от 13 апреля 2016 г. городской Совет переименовал остров Центральный в остров Иммануила Канта, что, по сути, стало узакониванием сложившегося статус-кво.

На сегодняшний момент бывший Кнайпхоф является одним из самых популярных мест для прогулок, экскурсий, фотосессий, проведения разного рода праздников и ярмарок. Неоднократно поднимался вопрос о частичном воссоздании на острове исторической застройки, но в целом общественное мнение к такой идее до настоящего времени (2024) относислось негативно. Потому что местные жители понимают, стоит только снять вето на капитальное строительство на острове, как он тут же всеми правдами и неправдами будет застроен безликими торговыми центрами и «апарт-отелями», что уже не раз случалось (и продолжает происходить!) со знаковыми историческими местами Калининграда и области.


Современные фото на странице Михаила Огородникова.