Архитектура Кёнигсберга [нач. XIX в.]

ЛЕГЕНДЫ ПРУССИИ в блоге Татьяны Коливай.

Если говорить об архитектуре Кёнигсберга, то это весьма удивительный город. На взгляд человека, впервые оказавшегося здесь, — он некрасив, а если спросить местных — весьма неудобен для проживания. Кроме того, имеется еще одна проблема. Дело в том, что здешняя почва холодная и влажная. Она то, что в Германии называется kaltgründig — холодный грунт. В местном диалекте есть даже специальное слово для ее обозначения — sprindig. Грунтовые воды просачиваются здесь сплошь и рядом в стены подвалов и нижних этажей построек. В какой-то мере ситуацию спасают только высокие полуподвальные этажи и фундаменты зданий из необтесанных камней. Зимой и ранней весной большинство подвалов полно воды.


Вид с берега Форштадта на юго-западный угол Кнайпхофа. В центре — башня над Зелеными воротами, справа — старая Биржа, вдалеке виднеется Кафедральный собор. 

Почти из всех окошек подвальных помещений, подобно стволам пушек, торчат насосы. Во многих районах города круглый год необходимо ежедневно не менее часа откачивать воду из подвалов.

Влажные стены зданий, покрытые пятнами плесени, естественно, пагубно влияют на здоровье жильцов, способствуя, как минимум, развитию ревматизма. И данный фактор необходимо учитывать приезжему при поисках подходящей квартиры для проживания.

Если попытаться определить архитектурный стиль Кёнигсберга, можно выделить три основных:

1) ганзейский;

2) обывательский, или мещанский;

3) современный стиль.

Ганзейская архитектура, бесспорно, самая старая¹. Это тот же самый стиль, образцы которого мы в изобилии видим, например, в Данциге. Здесь он присутствует в Кнайпхофе, Альтштадте и Лёбенихте, т.е. в трех городах, с которых когда-то началось развитие Кёнигсберга. Еще в начале прошлого века они были отделены друг от друга стенами с воротами.

В ночное время проходить из одного города в другой разрешалось только врачам, священникам и повивальным бабкам.

Ныне ни ворот, ни стен уже не увидишь, — они были снесены. Лёбенихт, Альтштадт и Кнайпхоф, также как и слободы Трагхайм, Закхайм и пр., слились в одно целое.

Наиболее полно ганзейский стиль сохранился в архитектуре улицы Кнайпхофская Длинная (нем. Kneiphössche Langgasse). Когда в летнее время ее террасы и лестницы украшаются зеленью и цветами, трудно поверить, что мы находимся в северном городе. К тому же из-за особенностей данного стиля крыши домов кажутся плоскими, что напоминает южные постройки.


Южная набережная Кнайпхофа. XIX в. — Прегельштрассе. XX в. — У голубой башни (нем. Am blauen Turm).

Дворики, часто расположенные не на земле, а на высоте второго и третьего этажей, обычное явление в этих старых городских районах, так как дома, втиснутые в небольшое пространство, могли расти только в высоту.

Поэтому жильцы верхних этажей обустраивают себе на соседских крышах мини-дворики с гудронированным покрытием и железными перилами и используют их для сушки белья, выбивания одежды, принятия солнечных ванн, а также просто для пребывания на свежем воздухе. В Альтштадте такие квази-террасы встречаются очень часто и, как правило, весьма живописны.

Войдя в дом ганзейского стиля, попадаешь через дверь в ризалите, украшающем вход, в просторную светлую прихожую с большим окном. Благодаря наличию здесь шкафов, пары стульев и столика у окна прихожая имеет вид гостиной. Как и во всей Германии, прихожая здесь — это тоже жилая комната. В теплое время года в ней устраиваются обеды и ужины, в которых принимает участие вся семья с прислугой и подмастерьями. Хозяин дома открывает и заканчивает трапезу молитвой.

Кухня в домах Кёнигсберга расположена здесь же и похожа своей конструкцией на шкаф.

Узкий очаг под дымоходом лишь условно ограничен дощатой стенкой с прорезными окошками. Свет живого огня от очага и небольшой лампы достаточен для освещения помещения.

Такое расположение кухни, зажатой в дальнем углу без собственного окна, кажется мне ужасным. Чтобы поддерживать чистоту на таких кухнях в старых домах требуется масса усилий: необходимо не допускать появления неприятных запахов от кухонных отходов, грязной воды, приготовления пищи, постоянно содержать в порядке дымоход и т.д.


Вид с Ломзе юго-восточный угол Кнайпхофа, который украшает Голубая башня.

Такую прихожую можно сравнить с палубой корабля. Расположенная рядом комната с одним большим окном, уходящая внутрь дома, — это каюта.

Точно так же, как длина корабля намного больше его ширины, так и эти старые дома имеют значительную глубину и самые лучшие свои комнаты прячут там. И так же, как на корабле, свет через окна в проходах и дверях попадает во все внутренние помещения. По лестнице, правда, приходится подниматься в потемках, но в коридорах этажей сквозь белые занавески окон комнат или сквозь световые люки крыши пробиваются спасительные лучи дневного светила, не позволяющие – не дай Бог — оступиться и ненароком подвернуть себе ногу.

Для данного архитектурного стиля характерен обильный декор из песчаника на дверях, окнах и фронтонах. Такой декор является родственным скульптурным формам, которые редко можно увидеть в Кёнигсберге. Например, на Стипендиальном доме фонда фон Грёбена в Кнайпхофе (нем. am Stipendienhause der v. Gröbenschen Stiftung im Kneiphof).

Я называю этот стиль архитектуры ганзейским, потому что он сформировался в период расцвета Ганзейского союза.

Обывательский, или мещанский, стиль архитектуры можно встретить в пригородах, которые с XVI века вырастали из деревень, селений, хуторов и пр., а затем понемногу слились с тремя старыми городами Кёнигсберга. Мещанский стиль отличается бедностью деталей и рассчитан лишь на удовлетворение базовых потребностей.

Прихожая узкая и часто объединена с кухней, которая в отдельную зону не выделяется. Слева или справа находится большая комната, а рядом с ней пара каморок. Вверху, если есть еще один этаж, повторяется то же расположение.


Вид на Замковый пруд, Бургкирху и Трагхаймскую кирху.

Большинство домов одноэтажные, максимум в два этажа, и рассчитаны на проживание одной семьи. При необходимости (в случае увеличения численности семейства) жилой дом надстраивается мансардой.

В этих домах, как правило, селились каменщики, плотники, мясники, горшечники, маляры, токари, столяры и портные. Во множестве домов на городских окраинах селились семьи поденных рабочих, и обычно за домом у них был небольшой участок земли, который возделывался всей семьей.

Если же говорить о трех исторических городах Кёнигсберга, то в Кнайпхофе преимущественно жили купцы, ведущие торговлю с заморскими территориями; Альтштадт был местом жительства ремесленников, занимавшихся пошивом одежды, причем элитой здесь считались скорняки, работавшие с ценными мехами, а также сапожники. Лёбенихт (или, как говорили на местном диалекте, «Löwening») населяли пивовары, варившие пиво согласно строгим правилам своей гильдии. А в пригородах, как было сказано ранее, не было такого четкого разделения по сословиям. Там наблюдалось смешение представителей различных ремесел.

В Закхайме расположены торговые лавочки, рассчитанные на крестьян, приезжающих сюда из соседних деревень. С ними соседствует множество пивных и винных погребков, чьей эмблемой недавно стали три соединенных в треугольник латунных бочонка, окрашенных в зеленый цвет.

С улиц Кёнигштрассе (нем. die Königsstraße) и Нойензорге (нем. die Neuensorge) ремесленников вытеснили. Тут построено множество представительных домов в современном стиле. Здесь же находится Французская церковь, кладбище Замковой кирхи, которое еще не было вопреки закону перенесено к воротам, дворец Дёнхоффа (нем. das Dönhof'sche Palais) с очень большим садом, Королевская библиотека, разместившаяся в бывшем охотничьем замке и пр.

У Росгартена два совершенно разных обличья. Вплоть до сада Борка (нем. der Bork'sche Garten), он застроен внушительными зданиями, торговыми лавками, гостиницами, и вид его довольно жизнерадостен, но потом мы видим на одной стороне улицы городскую больницу, а на другой — военный госпиталь, и атмосфера, царящая здесь становится довольно тоскливой.

Вид на Замковый пруд в сторону замка.

За городскими воротами домов становится все меньше и, наконец, там, где по периметру крепостного вала открывается большое поле, напоминающее пейзаж берлинского района Кёпеник, они полностью исчезают.

Трагхайм, на границе которого находится Замковый пруд, — это, конечно, загородные дома и дачи. Большие господские дома стоят на окруженных штакетником просторных дворах, утопающих в зелени великолепных деревьев. Ближе к Замковому пруду расположены красивые просторные сады. Но тут же рядом в очень скромных жилищах обитают мелкие ремесленники и подённые рабочие.

Штайндамм — это самая пестрая улица Кёнигсберга. Ее архитектура за некоторыми достойными исключениями достаточно заурядна. Здесь живет множество бакалейщиков, мясников, а также оптовые торговцы и чиновники. Штайндамм — весьма широкая улица, к тому же на ней есть тротуары. Она представляет собой променад, который ведет к загородным домам и местам развлечений, и поэтому на ней всегда встретишь хорошо одетую гуляющую публику и элегантные экипажи.

Недостаточные размеры и весьма условную красоту домов здесь стараются восполнить тщательной штукатуркой их фасадов.

Если Закхайм характерен своей плебейской живостью, Кёнигштрассе — аристократической сухостью, Росгартен — контрастом жизни и смерти, Трагхайм — сельским идиллическим настроением, то Штайндамм — это средоточие социальной уличной жизни. Если хочешь встретить кого-нибудь из знакомых, приходи сюда несколько дней подряд, лучше в вечернее время, когда толпы прогуливаются до городского вала и обратно. И ты обязательно встретишь того, кого ищешь.

Бранденбургский Форштадт (нем. die Brandenburger Vorstadt), отделенный Прегелем от остальных улиц города, распадается на множество отстоящих друг от друга групп домов. Вплоть до самого моста, соединяющего Форштадт с его окраинами, дома построены в новом стиле, чему невольно способствовал обширный пожар. В этих домах живут почти одни только торговцы-евреи. И в многочисленных гостиницах тоже останавливаются сплошь постояльцы-евреи.


Форштадт.

Тротуар здесь самый широкий в городе, и евреи постоянно собираются на нем группами или, покуривая трубочки, ведут друг с другом задушевные разговоры на лавочках.

На улице Зафорштадтской (нем. die Hintere Vorstadt) располагаются просторные дома нескольких благотворительных фондов, конюшня артиллерии, дома ремесленников. Так называемый Верхний Хаберберг (нем. der Obere Haberberg), идущий в сторону Фридландских ворот (нем. das Friedländer Tor), состоит почти исключительно из одноэтажных построек. Между центральной улицей района и городской крепостной стеной тянутся улочки со складами. Между ними и Философской дамбой (der Philosophendamm) находится остров Венеция (нем. die Insel Venedig), главной улицей которого является Клаппервизе (нем. die Klapperwiese), оставляющая очень приятное впечатление. Дома здесь построены в современном стиле, ухожены, а меж ними проложена тополиная аллея с деревьями в четыре ряда и куртинами низкорослого кустарника. Здесь живут преимущественно оптовые торговцы (нем. An Kersch, Toussaint и др.).

Современный стиль архитектуры² возник, по моему мнению, в прошлом веке во времена так называемого Просвещения, но с тех пор активно совершенствовался. Принцип его — комфортные, светлые помещения в сочетании с простотой и привлекательностью экстерьеров. Лестница и кухня достаточно светлые, комнаты соединены друг с другом и в то же время обладают легкой изолированностью благодаря собственным выходам в коридор. Высота комнат комфортна, они воздушны, тогда как в стиле, который я назвал обывательским, или мещанским, потолки в комнатах обыкновенно очень низкие. Оконные проемы большие. Если стекла в них одинарные, то слабая сторона таких окон в том, что они открываются наружу, а не вовнутрь — недостаток, тем более существенный для Кёнигсберга с его частыми сильными ветрами, при которых окна можно держать открытыми, только закрепив их на щеколду. Такой механизм оправдывает себя, если установлены двойные окна, что здесь частое явление, но даже в этом случае их можно открывать только наружу.

Обывательский, или мещанский стиль — это обычно дома каркасной конструкции, фахверковые, которые в прежние времена называли просто «Прусской стеной»³ (пол. Mur pruski), в отличие от зданий времен владычества Тевтонского ордена, возведенных из обожженного кирпича.

Дома современного стиля массивны. Украшения на них присутствуют только в виде лепнины, водосточных желобов и фризов.

В последнее время люди начали расписывать дома в помпейском стиле, — модное веяние, которым  слишком злоупотребляют в последнее время в Берлине, и, кажется, Кёнигсберг идет по тому же пути.

Я не считаю, что орнаменты, первоначально служившие для декорирования внутренних помещений, могут так широко использоваться для украшения фасадов, хотя бы потому что они отвлекают внимание от архитектурного облика здания.

Дома современного стиля разбросаны по Кёнигсбергу как форпосты его ближайшего архитектурного будущего. В качестве примеров более старых построек такого типа можно назвать здание фонда "Die Gramatzkische Stift" на Косой горке (нем. auf dem Schiefen Berge), дом правительственного советника Хагена на улице Католической кирхи, дома Ближнего Форштадта Бранденбурга (нем. die Vordere Vorstadt Brandenburg) и т. д. Из наиболее свежего это здание биржи, кондитерская Мейера, дом на Данцигер Келлер (нем. am Danziger Keller), дом на Вассерштрассе (нем. die Wasserstraße), который выходит окнами на Прегель и т.д.


Замковая площадь.

Таким образом, архитектура Кёнигсберга отличается чрезвычайным разнообразием. Я нахожу в этом большую привлекательность. Чужестранец поначалу посчитает, что Кёнигсберг — это плохо и беспорядочно построенный город. Он будет прав. Но когда человек вынужден жить на одном месте в течение многих лет, некая небрежность становится важным фактором для сохранения психического здоровья.

В абсолютном однообразии тяжелее жить. Например, в Берлине некоторые кварталы производят гнетущее впечатление. Так длинная Краузенштрассе (нем. Krausenstraße) выглядит точно так же, как Мюнцштрассе (нем. Münzstraße), которая смотрится так же, как Таубенштрассе (нем. Taubenstraße), а та, в свою очередь, похожа на Моренштрассе (нем. Mohrenstraße). И только общественные пространства, величественные здания, статуи, красиво украшенные фонтаны могут примирить нас с этим казарменным стилем.

В Кёнигсберге всегда можно найти подходящие места на любой вкус: здесь сплошь и рядом средневековье сменяет современность, вкус следует за дурновкусием, впечатляющие размеры приходят на смену камерности построек, ухоженность и роскошь дворцов соседствует с грязью и нищетой лачуг. 

Здесь есть дома, которые настолько малы, что состоят только из одной двери и имеют случайный намек на окно.

Невольно рассмеешься от души, когда увидишь у таких домов на фасаде собственный номер, как и у соседнего особняка, принадлежащего банкиру.

Есть дома, например, в углу Мюнхенхофа (нем. der Münchenhof), которые, кажется, существуют только благодаря волшебству, поскольку держатся на честном слове. Треснувшие стены стоят криво, крыша угрожающе просела, стекла окон, там, где они сделаны не из промасленной бумаги, настолько потускнели, что едва пропускают свет и трясутся в своих рамах при каждом порыве ветра, лестницы истоптаны до невозможности, а двери болтаются на единственной оставшейся петле. Право, пожалеешь, что не обладаешь талантом художника Шарля Мозена⁴, чтобы запечатлеть этот Двор чудес⁵.


Французская улица.

Французская улица является как бы нашим Пале-Роялем. Здесь книжные, одежные, шляпные, хозяйственные магазины чередуются с винными барами, ресторанами и кондитерскими, и она, действительно, на первый взгляд кажется совершенно столичной.

Но нужно оставаться на грешной земле и не дать обмануть себя блеском витрин, поскольку за исключением некоторых зданий (Rabe, Krikhan и Bornträger), архитектура домов здесь непривлекательна и скучна.

Я уже не говорю о кёнигсбергских кирхах, потому что о них фактически нечего сказать. Архитектурно значимыми являются лишь Замковая кирха и Кафедральный собор. О первой я расскажу в главе о самом замке. Последний подробно и обстоятельно описан А.Хагеном с сопроводительным атласом очень красивых литографий. Собор достаточно большой, но снаружи довольно голый, без какой-либо структуры. Внутри он красив и полон любопытных памятников, которым Хаген уделил тщательное внимание в своей книге. Но ему не хватает воздушности. Есть что-то сдавленное в его пропорциях.

Собор во Фрауэнбурге имеет такую же систему нефов, но как смело он тянется вверх, как грациозно соединяет свои своды!

С другой стороны, Кёнигсбергский собор будто бы дает нам какое-то мистическое обещание. По крайней мере, мне так кажется. Остальные кирхи города представляют собой обычные здания.


Кафедральный собор.

Лучше всего построены Католическая кирха, кирха в Альтросгартнер, в Трагхайме и весьма изящная Французская церковь. Замковая кирха велика и имеет четкие, но неуклюжие формы. Кирха в Лёбенихте – это просто кирха, такая же, как кирхи в Хаберберге, Закхайме и Нойросгартнере.

За исключением последней, дощатый потолок в них расписан плохой живописью, в частности, область вокруг органа безвкусно перегружена облаками. Любопытно, что в Кёнигсберге ни одна кирха не названа в честь святого, но все — в честь места, где они находятся.

В Данциге все совсем по-другому. Там есть кирха Святой Екатерины, Бригитты, Марии, кирха Святой Троицы, кирха Святого Тела Господня и т. д. В Кёнигсберге протестантское происхождение кирх отражено в названии общин.

ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА

1. Ганзейским стилем автор, скорее всего, называет ренессанс. Памятников архитектуры эпохи Возрождения действительно много [воссоздано] в Гданьске (Данциг) и очевидно было много в Кёнигсберге.

2. Под современным стилем автор, конечно же, имеет в виду классицизм, который стал называться так значительно позже первой половины XIX в., будучи в 1830–40-х гг. самым актуальным — современным.  

3. Фахверковые (каркасные) постройки известны в северной Польше (т.е. бывшей части Пруссии). Поляки называют фахверковые постройки «Прусской стеной» и считают типично немецкими. Поэтому, особенно в период после Второй мировой войны, многочисленные фахверковые дома в районах Одер/Нейсе (у польско-немецкой границы) были оштукатурены, чтобы скрыть фахверк. ССЫЛКА

4. Шарль Луи Мозен (Charles Louis Mozin; 1806–1862) — французский художник и литограф. ССЫЛКА

5. Двор чудес (фр. La Cour des Miracles) — в Средние века название нескольких парижских кварталов, заселённых нищими, бродягами, публичными женщинами, монахами-расстригами и поэтами. Являясь зачастую физически здоровыми людьми, попрошайки изображали больных и увечных, прося подаяния. Ночью, когда они возвращались в свой квартал, их увечья чудесным образом исчезали, что и дало, по всей видимости, название дворам чудес. ССЫЛКА

ЛЕГЕНДЫ ПРУССИИ в блоге Татьяны Коливай.