/ Klaipėda – Memel

Замок Мемель (Клайпедский замок)

29 июля 1252 года магистр Ливонского ордена Эберхард фон Зайне и епископ Курляндский Генрих договорились на месте сожженной деревушки под названием Клайпеда построить замок Мемельбург и город Мемель. Город много раз переходил из рук в руки и менял название. В настоящее время это главный литовский порт Клайпеда. Координаты замка: 55.706319, 21.129992.

1 августа 1252 года из канцелярии епископства вышел документ, подтверждающий договор от 29 июля, речь в котором шла о том, что епископ обязуется помогать Ордену деньгами в течение 5 лет, считая этот срок с дня начала строительства, и в течение года выделять для работ 500 человек. По истечении условленного срока замок, город и прилежавшие земли стороны должны были разделить между собой — две части ордену и часть епископству. В том же 1252-м замок был готов. Это была довольно громоздкая деревянная конструкция, которая вскоре сгорела во время нападения жемайтов. Вместо нее довольно быстро был построен каменный замок, а под его стенами — город Мемель, получивший название в честь реки, в устье которой он был построен (ныне — Неман, нем. — Memel).

По договору в Мемельском замке должна была чеканиться монета и иметь хождение во всем Курляндском диоцезе (епархии), а подданные Ордена и епископа — иметь право на свободную торговлю во всей Курляндии.

8 февраля 1253 года были документально утверждены границы города, треть которого в соответствии с договором отошла епископу. Такое единодушие духовной и светской власти имело стратегическое значение и объяснялось достаточно выгодным расположением Мемеля, который служил связующим звеном между прусскими владениями Тевтонского ордена и прибалтийскими землями Ливонского. Летом того же года войска жемайтов и самбов осадили Мемельский замок, но взять его не смогли. В ответ магистр Зайне разорил жемайтские земли, а осенью замок перестроил и укрепил.

 

Memel

 

Первоначально Мемелю была уготована судьба стать столицей всей Курляндии, ибо там предполагалось разместить не только единственный для этой провинции монетный двор, но и резиденцию курляндского соборного капитула. Что касается внутреннего устройства новой общины, то первоначально предполагалось предоставить ей Дортмундское городское право. Орден даже был не прочь назвать город Ной-Дортмундом. Однако в 1257 году Мемель получил Любекское право. Оно было довольно жестким, особенно в санкциях по государственным преступлениям. Например, фальшивомонетчиков казнили «путём сварения в кипятке или скальпирования». Кроме того, Мемель должен был стать местом поселения колонистов и играть роль «ворот» в Ливонию. К 1258 году в городе уже было два храма. Один (Св. Иоанна) обслуживал немногочисленных пока еще колонистов, немецких горожан, а другой (Св. Николая) — литовцев из окрестностей. Замковый храм Св. Марии появился чуть позже и находился на территории соборного капитула.

Роль главного организатора в колонизационном процессе отводилась Любеку, о чем  говорит грамота, направленная 27 апреля 1261 года вице-ландмейстером Ордена в Ливонии властям и жителям Любека. В ней содержался призыв — до наступления зимы прибывать морем в Мемель. Орден обещал предоставлять переселенцам в лен «пустующие земли, принадлежавшие ранее убитым куршам-вероотступникам. Норма наделения землей зависела от сословной принадлежности колонистов. Максимальный надел (40 саксонских гуф) предоставлялся рыцарю или «честному бюргеру, прибывшему с конем, закованным в броню». Таким образом, горожанам участие в процессе колонизации давало шанс повысить сословный статус, приблизившись к положению рыцарей.

Первые немецкие колонисты прибыли в Мемель из Гольштейна, Вестфалии (Дортмунда), Любека. Однако их число долгое время оставалось незначительным. В начале XVI века в черте города проживало примерно два десятка семей — человек 100-150. Пригороды были многочисленнее. В них было зарегистрировано 143 семьи не немецкого происхождения, которым в средние века отказывалось в городских правах. За пределами замка селились представители различных этнических групп. В черте города позволялось жить только немцам.

По первоначальному плану город являлся центром епископства, однако из-за постоянных набегов жемайтов, населявших Западную Литву, пробыл таковым совсем недолго. Брат-священник Тевтонского ордена XIV века Петр Дуйсбургский, автор «Хроники земли Прусской», описал трагедию 1323 года: «... Литвины из Жемайтии с войском своим взяли град Мемель ... сам город и три ближайших замка новообращенных, лодки и прочие суда и все, что могло быть взято огнем, кроме только замка, в котором жили братья, они обратили в пепел ...».

В 1328 году (по другим данным, в 1326-м) Ливонский орден, не способный более защищать Мемель и окрестности от жемайтов, передал замок и город под власть Тевтонского ордена в обмен на владения в Эстонии. Епископ вынужден был покинуть город с братьями Ливонского ордена. Тогда же тевтонские рыцари приняли решение, надолго определившее судьбу Мемельского края. Граница между двумя орденскими провинциями была перенесена к северу от реки Неман, что означало переход Мемеля из Ливонии (территория будущих Латвии и Эстонии) к Восточной Пруссии. Новая власть активизировала вербовку немецких поселенцев для Мемеля. Однако немецкие крестьяне с неохотой ехали в этот чужой, далекий и еще неосвоенный край, поэтому Ордену пришлось звать литовских беженцев, изгнанных из Литвы из-за перехода в христианство, а также принявших христианство куршей, которые довольно быстро германизировались.

Layout

Макет средневекового Мемеля в Музее мемельского замка (вверху) и макет замка в Музее Малой Литвы.

Castle


О воинственности этого племени тевтонцы знали не понаслышке. Мало того что в 1170 году они разграбили шведский остров Эланд, а в 1187-м захватили и разорили Сигтуну — политический и религиозный центр Швеции, так и войску крестоносцев, состоявшему из бременских немцев, датчан и шведов, высадившихся в Курляндии, в 1193 году крепко досталось от куршей. Так крепко, что у датчан даже молитва появилась: «Господи, храни нас от чумы и куршей». Северогерманский средневековый хронист, каноник и схоластик Адам Бременский советовал христианам держаться от их берегов подальше — на Балтийском море куршские пираты считались самыми беспощадными.