Амазонка из Кёнигсберга

Модные журналы посвящали ей десятки страниц. Известнейший в модельном бизнесе ХХ века фотограф Ричард Аведон в своём эссе писал: «Такие, как она, появляются лишь однажды… Каждая встреча с ней – незавершённая и незабываемая…»

 

Пять лет в Штайнорте

Вера Готтлибе Анна Грефин фон Лендорф родилась 14 мая 1939 года в Кёнигсберге. Первые 5 лет жизни она провела в родовом поместье Штайнорт в Мазурах (ныне польский Штынорт). Будучи представительницей древних родов: Лендорфов – по линии отца и Кальнайнов, Дёнхоффов и Ольденбургов, Верушка считала себя другой, не похожей ни на кого. Впрочем, она вообще не любила рассказывать о своей семье, особенно после казни отца. Участники Сопротивления до 50-х годов считались предателями.

Её отец – граф Генрих фон Лендорф-Штайнорт, был офицером связи, участвовал в знаменитой операции «Валькирия», целью которой было устранение Гитлера.

В начале войны он был освобожден от военной службы. В 1941-м, после того как узнал об убийстве немцами 7000 евреев в советском Борисове и когда собственными глазами увидел, как нацисты расправлялись с еврейскими детьми, разбивая их головы о фонарные столбы, стал активным участником антифашистского Сопротивления. Несколько попыток покушения на фюрера были неудачными, и в сентябре 1944 года его казнили в Берлине.

Память Веры запечатлела тот момент, когда отец выпрыгнул из окна и убежал. Зачем? Она тогда этого не понимала, но ощущала страх и тревогу. Долгое время эта тема была в семье закрытой. О трагедии и о том, что отец её настоящий герой, девочке рассказала мать – Готлиб Кальнайн-Лендорф – только после инцидента в бременской школе, когда учительница при всём классе назвала Веру дочерью убийцы.

Ещё несколько воспоминаний врезалось в память маленькой Веры из разговоров взрослых: рядом с их поместьем располагалась штаб-квартира Гитлера «Волчье логово», а часть их замка в 1942-м конфисковали и отремонтировали для Риббентропа. Он часто гулял с маленькими графинями в лесу и казался девочкам эдаким добрячком.

Однако, когда раскрылась правда об участии хозяина поместья в Сопротивлении и покушении на Гитлера, благосклонность «доброго дядюшки Риббентропа» как рукой сняло. 23 июля 1944 года семья Лендорф навсегда потеряла не только своё поместье, но и родину. Беременную Готлиб фашисты выгнали из Штайнорта, и она уехала со своими тремя дочурками в Градитц к отцу. Там их и арестовали: в то время на всех членов семьи, включая детей, распространялось правило коллективной ответственности за преступление одного из её членов. Маленькие графини прошли настоящий ад.

Как детей предателя их отправили сначала в нацистский детдом в Бад-Заксе, а затем в концлагерь Бухенвальд, как и их мать.

После войны начались скитания по родным и знакомым. Не так-то просто было найти новую родину. Из-за постоянных переездов Вере пришлось поменять много школ. Учиться она не очень хотела. Часто симулировала болезни, конфликтовала с учителями. В Фихтенхофе, например, где Вера пошла в первый класс, строгая классная дама приказала ей непременно писать правой рукой. Это буквально взорвало ребёнку мозг – левшу невозможно переучить!

 

С улицы – в сказку

Веру смущала её внешность. В зеркале она видела гадкого утёнка ростом 183 см с 45-м размером ноги. Она описывала себя как долговязое и худое страшилище с непропорциональными руками, ногами, кистями, ступнями, большим ртом и похожим на пробку носом. Полная катастрофа. Мечты об элегантности тихо умирали. Да и одевали её вовсе не так, как подобало одеваться девушке. Но, если с гардеробом проблема была решаемой, то с дамской обувью гигантского  размера… Даже сшитые на заказ «лодочки» напоминали лыжи.

Вера ненавидела себя. Она хотела нравиться мужчинам, но с такими внешними данными шансов практически не было. Так она считала – и ошиблась.

Уверенность в себе вселила первая поездка за границу, в Лондон, к приятелю матери, который был художником. Ему очень понравилась Вера и он постоянно её рисовал. Его комплименты многое изменили в её самооценке.   

Вернувшись с Туманного Альбиона в Гамбург, Вера поступила в художественную школу. Здесь её называли красавицей и восхищались её ростом и длинными ногами. Однако, получив художественное образование, она не стала работать по специальности – это скучно чертить узоры для занавесок. Вера твёрдо решила стать моделью.

Желание уехать из Германии, из прежней жизни не покидало девушку. Позже, уже работая в Америке, она напишет матери: «В Германии я родилась… Это единственная страна, которая кажется мне не пригодной для жизни… В Германии я мыслю в серых тонах… Здесь серая буржуазность, никакого очарования, никакой сексуальности – только толстые люди, Мерседес-Бенц, жирные жареные цыплята, … чванство, тщеславие, отсутствие чувства юмора».

В 1959 году во Флоренции Вера знакомится с французской топ-моделью Дениз Саро, работавшей у Живанши. Оказавшаяся весьма прозорливой Саро чуть позже пригласила Веру в Париж, где свела её со знаменитейшим в то время американским фотографом Ричардом Аведоном. Началась серьёзная работа, которая принесла свои плоды – первые фотографии Веры фон Лендорф были опубликованы в Vogue. Началась кочевая жизнь – новые поездки, новые знакомства, новые романы…

 

Просто Верушка

Оказавшись в Нью-Йорке, Вера радикально изменила имидж, став Верушкой – блондинкой во всём чёрном. Тогда она для себя решила, что сниматься будет только у лучших фотографов. Встреча с Ирвином Пенном принесла ей контракт с американской галереей «Мальборо». Затем работа на модельное агентство «Плаза-файв», где она уже зарабатывала в 5 раз больше, чем в Vogue. Финансовое положение стало еще более стабильным, когда в окружении появились знаменитости из мира моды. Один из них – Берт Штерн, снимавший саму Мерилин Монро и других выдающихся кинодив – предложил работу. Берт вообще любил блондинок, не смог он устоять и перед красотой Верушки.

Работать с ним было одно удовольствие. Он любил творить по ночам, и ей нравился такой распорядок, нравилось жить в его студии.

Однако не подумайте, предупреждает в своих воспоминаниях графиня фон Лендорф, что модель непременно должна спать с мастером.

«Подобное возможно, почему бы и нет», – пишет она в своей книге «Veruschka. Моя жизнь». – «Однако лично со мной  такого никогда не происходило, и я сожалею об этом».

В 1965 году произошло событие, которое открыло новые возможности – знакомство с Сальвадором Дали, пригласившим её для своего художественного проекта. На берегу Гудзона в прохладный пасмурный день он устроил настоящее шоу. К радости зевак Дали надел на Веру белый халат и с головы до ног облил пеной для бритья. Живая скульптура тряслась от холода, в то время как Мастер пребывал в состоянии эйфории. Но именно в тот момент Вера поняла, что может использовать свое тело в качестве инструмента для боди-арта. Потом она не раз использовала этот опыт. В частности, во время поездки в Африку, где её снимали с выкрашенным в чёрный цвет лицом на фоне огромных носорогов.

 

На пике популярности

В середине 60-х в мире не было модели популярнее Верушки. Её приглашали самые знаменитые фотографы, она была в центре внимания публики. Диана Вриланд, главный редактор Vogue, увидела в юной модели человека новой эпохи. Для неё был нанят постоянный стилист, а толпа фотографов была такой внушительной, что некоторым именитым мастерам приходилось ждать очереди несколько недель. В результате Диане и Верушке удалось добиться неслыханного успеха. Каждая обложка становилась событием, Вера снялась для обложек Vogue одиннадцать раз, для других изданий – более 800. Это стало своего рода рекордом популярности.

Журналистка Ив Полланд писала о ней с восхищением: «Верушка – супермодель всех времен … Она необыкновенная … Я видела тысячи моделей высшего класса. Но никогда не встречала такой великолепной амазонки с немецким акцентом».

И еще одно доказательство невероятной популярности. Однажды во время показа коллекции Валентино Верушка сидела в первом ряду. Её длинные ноги никуда не помещались и упирались в подиум. Одета она была довольно скромно: в брючный вязаный костюм, пончо и замшевые сапоги до колен. Через несколько стульев от неё сидели Джина Лоллобриджида в роскошной собольей шубе и принцесса Пиньятелли. «У них были все основания бледнеть от зависти: вокруг неё, мирового уровня девушки с обложки, сияло больше вспышек папарацци, чем вокруг их искусственных локонов и претенциозных туалетов…», –  написал тогда иллюстриованный журнал «Мадам». –

«Мужчины воспринимают её, отпрыска древнего дворянского рода из Восточной Пруссии, противоречиво: одни считают её "самой прекрасной женщиной в мире"

… Для других она, со своими чрезмерно длинными руками и ногами, является воплощением поедающей мужчин самки богомола из жуткой эпохи матриархата».

В этот период Вере уже надоело быть лишь эффектной иллюстрацией. Она начинает отказываться от многих предложений, предпочитая работать только с Франко Рубартелли, который был открыт её собственным творческим идеям. Он фотографировал её без помощи стилистов, исключительно как хотела она сама. Получая приглашения сниматься в кино, Верушка соглашалась сниматься далеко не у всех режиссёров. Однако она, не раздумывая, приняла предложение Микеланджело Антониони сняться в его ставшем впоследствии знаменитым «Фотоувеличении».

Кульминацией творчества стала её работа с Ричардом Аведоном. Благодаря их совместному творчеству в мартовском журнале Vogue за 1967 год 23 страницы были занятыми фотографиями Верушки. Правда, от сотрудничества с Аведоном, как и от актёрской школы в Нью-Йорке, вскоре пришлось отказаться из-за дикой ревности Рубартелли. Он был первым мужчиной, с которым она жила на протяжении нескольких лет. Семья требовала слишком много жертв – Верушка попала в ловушку.

 

Карьера закончилась, а работа продолжается

Время неумолимо. Оно меняет не только взгляды, но и внешность. Вера понимала, что когда-то она должна будет уступить место под солнцем молодым. Приходилось искать новые формы самовыражения.  

На помощь пришел старый друг семьи, художник Хольгер Трюльцш. Однажды в интервью одной из американских газет он признался: «Вера дала мне удивительную возможность снова обратиться к живописи – да ещё и на коже любимой женщины … Её все называли самой красивой женщиной в мире. А мы решили довести этот образ до абсурда». Так в 1973 году появилась серия «Мимикрия – дресс-арт», затем «Окисление», «Сириус»… Если для Германии того времени подобное искусство было чуждым, в Америке работы произвели настоящий фурор.

Ее успех продолжался до 1975 года, когда новый редактор Vogue потребовала изменения имиджа.

Аристократка фон Лендорф отказалась делать актуальную в то время прическу и подстраиваться под новые тенденции.

Так она пропала с обложек. Однако насыщенная жизнь на этом не закончилась. Она продолжала сниматься в кино, занималась живописью, устраивала выставки.

Сегодня Вера фон Лендорф живёт в Берлине. В 2010 году в собственность семьи вернулись фамильные ценности – мебель, картины, изделия из серебра и фарфора, книги. Сёстры фон Лендорф получили почти всё, что конфисковало нацистское государство, правда, с опозданием в 65 лет. Все эти вещи должны вскоре вернуться в родовое поместье Штайнорт, но только после реставрации замка, который находится теперь в ведении Польского фонда культуры и охраны памятников. Вера фон Лендорф надеется, что когда-нибудь фамильные произведения искусства будут открыты для общественности.

 

Фото: Берт Штерн для Vogue (1960)