Лёбенихт (1300–1944)

Герб
Лёбенихта

Вряд ли появление строений рядом с городом понравилось жителям Альтштадта, но Немецкий орден (он же — Тевтонский) всячески приветствовал рождение новых поселений. Более того, их организаторам — локаторам выдавались на это деньги, стройматериалы, а сами они, если поселения не перерастали в города, становились старостами (шульце / Schulze) этих поселений с правом передачи своего статуса по наследству. “Свободной” земли в Пруссии еще было много, а каждая деревня, каждый город — это лишние марки и шиллинги в орденскую казну. На территории Ордена действовал простой феодальный принцип: комтурство, как административная единица Ордена, живет большей частью за счет собственных доходов, основную часть которых составляли сборы и подати с местных жителей, купеческие пошлины, оплата патентов и привилегий. И поэтому  на территории современной Калининградской области таких комтурств на постоянной основе было всего четыре: Бальга (нем. Balga), Бранденбург (Ушаково, нем. Brandenburg), Кёнигсберг (Калининград, нем. Königsberg), Рагнит (Неман, нем. Ragnit). При этом на аналогичной площади в южной части орденского государства, что сейчас является территорией Польши, комтурств могло быть в несколько раз больше. Потому что позволяли сборы с множества богатых городов и деревень с бóльшей площадью обрабатываемых земель.


Лёбенихт на карте Кёнигсберга XVI века.

К 1300 году поселение на восточном берегу ручья Катцбах разрослось настолько, что его жители обратились к орденским властям по вопросу получения городских прав. 27 мая 1300 г. комтур Кёнигсберга Бертольд фон Брюхафен / Berthold von Brühaven выдал Лёбенихту грамоту о наделении его кульмским городским правом.

Лёбенихт на гравюре Георга Брауна (1580).

И опять, как и в случае с Альтштадтом ранее и Кнайпхофом позже, ни о каком Лёбенихте речь пока не шла. Новый город еще годом ранее окрестили незамысловато Nova civitas — «Новый город». Или по-немецки Нойштадт (Neustadt). Собственно с этого момента можно говорить о том, что первый город у южной стены замка Кёнигсберг стали именовать «Старым городом» (Альтштадтом) в противовес «Новому городу». Впрочем, название Нойштадт не прижилось, и уже в 1338 году город упоминается как Лёбенихт по старому прусскому названию ручья Катцбах — Лёбе. Вообще, тот факт, что в названиях населенных пунктов в Пруссии зачастую отдавалось предпочтение прусским корням, а не немецким или латинским, говорит о том, что с «германизацией» коренного населения в орденском государстве палку не перегибали.

Лёбенихт, как и полагалось городам того времени, имел все необходимые атрибуты и элементы: устав, герб, магистрат (городской совет), рынок, кирху (церковь). Практически сразу город стал обзаводиться оборонительными стенами с воротами и башнями.

Лёбенихт являлся вассалом Ордена и находился под его защитой, но в феодальной системе самозащита была необходимостью и даже обязанностью — в вассальном договоре, роль которого выполняли городские права, прописывалась обязанность города иметь городские укрепления и городское ополчение. По-видимому, городские укрепления на первых порах были выполнены в виде простого частокола, позже постепенно замененного каменной кладкой. Привязать к современной местности старые укрепления Лёбенихта — задача не самая простая. Хорошо просматриваются только северные и южные границы — сейчас с небольшой погрешностью это улица Шевченко и северный край проезжей части Московского проспекта. Граница между Лёбенихтом и Альтштадтом проходила в 50 метрах к западу от территории АЗС «Роснефть» на Московском проспекте и далее наверх по Королевской горе аккурат по краю мощеной площади перед уходящим в историю Домом советов. Восточная (внешняя) городская стена Лёбенихта расположилась бы во дворе за Дворцом бракосочетаний по территории современного Детского сада №31.

 

Лёбенихтский пейзаж со шпилем Святой Барбары.

Из-за того, что Лёбенихт располагался на склоне горы, его улицы получились изогнутыми и не образовывали правильную прямоугольную сетку, как это было в Альтштадте и Кнайпхофе. 

Вид на Лёбенихт с высоты птичьего полета.

От главной улицы Лёбенихтер Ланггассе (нем. Löbenichter Langgasse) в наше время не осталось и следа. Сегодня бы она, слегка изгибаясь, рассекла пополам территорию АЗС, прошла по магазину автошин и вышла бы к тротуару Московского проспекта в районе пешеходного перехода. Любопытно, что на западе она заканчивалась напротив альтштадтской улицы Бергштрассе (нем. Bergstraße), но упиралась в крепостную стену — ворот в Альтштадт в этом месте не было. Поэтому дальше следовала короткая и кривая улица Крумме Грубе (нем. Krumme Grube, досл. «Кривая яма»), через которую Лёбенихтер Ланггассе сопрягалась с главной улицей Альтштадта — Альштэдтер Ланггассе (нем. Altstädter Langgasse). На этом крутом изгибе располагалась ратуша Лёбенихта и городская рыночная площадь. С другой стороны Лёбенихтер Ланггассе заканчивалась воротами Коль-Тор (нем. Kohl-Tor, «Капустные ворота»), через которые можно было попасть в пригород Закхайм (нем. Sackheim), и далее в Тапиау (Гвардейск, нем. Tapiau). Поэтому их еще называли Закхаймскими. Важно их не путать с существующими сейчас в другом месте Закхаймскими воротами, не наследующим одноименным лёбенихтским.

Северная часть Лёбенихта, расположенная на возвышенности (район совр. Дворца бракосочетаний), называлась Оберштадтом (нем. Oberstadt, т.е. Верхним городом).

Здесь главной улицей была Обергассе (нем. Obergasse), которая выходила к воротам Крёнхен-Тор (Коронные ворота, нем. Krönchen-Tor). Через эти ворота можно было выехать в сторону Нойхаузена (Гурьевск, нем. Neuhausen). Третьи ворота вели в северном направлении в Бургфрайхайт (нем. Burgfreiheit) — предместья замка, принадлежавшего Ордену и не имевшего городских прав. Неизвестно почему эти ворота получили название «Дурацкие» (Нарен-Тор, нем. Narren-Tor). 

С юга Лёбенихт от Прегеля отделяла рыбацкая деревня Лип (нем. Liep) или Липник (нем. Lipnick). Деревня эта также находилась на землях Ордена и стала частью Лёбенихта гораздо позже. А пока условием получения городских прав было в т.ч. отсутствие выхода к реке. По-видимому, тут постаралось альтштадтское лобби, убедившее тевтонскую администрацию не создавать им конкурента в торговых делах.

Вид на городскую стену Лёбенихта с Горной площади (нем. Bergplatz, XIX в.). 

Отдельно надо заметить, что собственных фортификационных сооружений с прилегающей к Альтштадту стороны у Лёбенихта не было. Городская стена Альтштадта одновременно являлась и границей между двумя городами.

Лёбенихт на плане Беринга (1613).

Единственные ворота, через которые из Альтштадта можно было попасть в Лёбенихт, принадлежали Альтштадту и закономерно назывались Лёбенихтскими. В 1414 году жители Лёбенихта начали возводить свои дома впритык к городской стене Альтштадта. Но альтштадтцы решили, что это создает угрозу их безопасности и предприняли вылазку в Лёбенихт. Силы были явно неравны, поэтому история Средневековья не имеет главы «Битва при Лёбенихте»: начинавшиеся стройки были разрушены, но Орден, привлеченный в качестве третейского судьи, встал на сторону Лёбенихта и наложил на Альтштадт штраф. В дальнейшем споры между Альтштадтом и Лёбенихтом периодически возникали, но обходилось без вооруженных столкновений. В силу своих невеликих людских ресурсов, скромных экономических возможностей, а также меньшего авторитета в орденских кругах эти споры редко решались в пользу Лёбенихта.  

Городская кирха Лёбенихта была возведена в 1334–52 гг. и представляла собой здание в готическом стиле. Таким образом, она являлась ровесницей собора на острове Кнайпхоф. Кирха была посвящена Иоанну Крестителю и Святой Барбаре. Святая Барбара особо почиталась тогдашним великим магистром Тевтонского ордена Лютером фон Брауншвейгом / Luther von Braunschweig (ок. 1275–1335).

Магистр этот был известен своим благоволением строительству прихожанами кирх в честь Святой Барбары, поэтому многие построенные в Пруссии в период его правления кирхи носили имя Барбаракирхе (нем. Barbarakirche). Не стала исключением и лёбенихтская. Полным же ее названием было «Кирха святой Барбары на горе» (нем. Kirche St. Barbara auf dem Berge).

Возможно, предпочтения великого магистра были учтены, потому что покровителем Лёбенихтской кирхи был непосредственно Тевтонский орден, тогда как замландский епископ покровительствовал собору в Кнайпхофе, а соборный капитул — кирхе в Альтштадте. Как  выглядела Лёбенихтская кирха в XIV и XV вв., мы можем только догадываться, но известно, что башня была построена одновременно или почти одновременно с нефом. Это было достаточно редким случаем в местной строительной практике того времени. Башни кирх в те времена обычно строились на одно-два столетия позже основного объема зданий (нефа). А вот на гравюре, опубликованной в 1581 году в книге Георга Брауна / Braun, внешний вид Лёбенихтской кирхи вполне можно рассмотреть. Еще лучше она видна на изданном в 1613-м плане Беринга / Bering. Но здесь следует помнить, что в конце XV в. горожане расширили неф и надстроили башню, и на гравюрах она запечатлена уже в перестроенном виде. Местоположение Лёбенихтской кирхи в сегодняшнем Калининграде определяется легко: она стояла в аккурат на месте универсама «Московский». Поэтому можно констатировать, что от нее не осталось ничего, даже фундамента.


Лёбенихтская реальная гимназию была основана в 1441 году.

Лёбенихт в своем изначальном виде был очень маленьким городом даже для Средневековья. Его размеры составляли примерно 270 м с запада на восток и 240 м с севера на юг. Могуществу не способствовали и основные занятия жителей городка — они трудились на полях и перерабатывали сельскохозяйственную продукцию.

Актовый зал (нем. Aula) Лёбенихтской реальной гимназии.

Существовали и ремесла, но в основном для внутреннего рынка. В XIV–XV вв. соотношение цен между товарами было совсем иное, чем сейчас. Продукты относительно непродовольственных товаров стоили очень дешево. Разбогатеть на их производстве было практически невозможно. Лёбенихт в условиях строгих лимитов цехового производства и твердых цен на продукцию выживал тем, что производил солод для пивоварен Кнайпхофа и Альдштадта, а также имел наибольшее из всех трех прегельских городов число собственных пивоварен. Сейчас такое трудно представить, но на этом небольшом пятачке земли к XVIII в. работало 86 пивоварен!    

В 1339-м Лёбенихт вместе с Альтштадтом и Кнайпхофом вошел в Ганзейский союз, в составе которого пребывал до 1579 года. Какие-то выгоды из участия в этом союзе Лёбенихт несомненно извлек, но в целом ни на судьбу Ганзы, ни на судьбу самого Лёбенихта участие маленького городка в этом торговом союзе не оказало. Вообще в своей политике Лёбенихт всегда следовал за Альтштадтом, от которого очень сильно зависел.

В 1349 году у южной окраины Лёбенихта близ рыбацкой деревни Лип великим магистром Генрихом Дуземером фон Арфберг / HeinrichDusemer von Arfberg (ок. 1280–1353) был основан женский монастырь, в который переселились аббатиса и 12 монахинь из Кульма (Хелмно, Польша, нем. Kulm) и Торна (Торунь, Польша, нем. Thorn). Это место станет называться Мюнхенхоф (нем. Münchenhof), что означало «монастырский двор».

Рядом с женским монастырем расположился дом (монастырем его называть не совсем корректно) сестер Терцианского ордена. Эти сестры жили по монашескому уставу, но были мирянками. Поэтому их одежда была серого цвета, что намекало на «полумонашеский» статус. Кроме того в самом Лёбенихте существовало благочестивое мирское женское общество (Beguinae) в котором послушницы-«бегинки» вели богоугодный образ жизни, проживали под присмотром наставницы в общем сестринском доме, но могли в любое время покинуть его и выйти замуж.  

В 1441 году в Лёбенихте при кирхе была открыта гимназия. Как можно догадаться, и гимназия в Лёбенихте была самой маленькой в сравнении с такими же учреждениями в Кнайпхофе и Альтштадте. Надо сказать, что открытие школы и ее содержание целиком возлагалось на муниципальные власти и прихожан. Орден в дела школ не вмешивался, а клирики из окружения епископа наоборот не поощряли такие инициативы, считая, что только обучение под присмотром епископата гарантирует то, что ученики не заразятся какой-нибудь ересью.

Старинный лёбенихтский домик на Унтербергштрассе.

Когда после проигранной Великой войны (1409–11) у Ордена наступили тяжелые времена, муниципалитет Лёбенихта, в отличие от муниципалитетов Альтштадта и Кнайпхофа не стал вступать в оппозиционный Прусский союз и делегатов к польскому королю в Краков на переговоры о принятии города под юрисдикцию польской короны не отправлял.

Лёбенихтская Тухмахерштрассе (по-русски — улица Ткачей или Суконная).

Однако бургомистр Лёбенихта достаточно жестко требовал от Ордена платы за лояльность:

«Бургомистр и совет Лёбенихта-Кёнигсберга выступают против Его Величества Людвига фон Эрлихсгаузена и Ордена за признание их [лёбенихтцев] прав на рыбную ловлю в Фришес-Хаффе и Прегеле до «Священного леса», а также за предоставление лесов на пути из Кёнигсберга в Шаакен на шлюзе в «Лес священника» на горе и у пруда, а также на Дейме возле Додо по эту сторону Зареппе, а также возможности сплава этого леса по Дейме и т. д. Свидетели: Германн Штульмехер, бургомистр, Грегориус Брухман, городской казначей, Андре Тидеке, Ханс Блюзике, Никлус Балав и советник Ханс Штульмехер. Тапиау, 1450 г.»

А когда в Кёнигсберг прибыл полномочный представитель польского короля канцлер Иоганн фон Конецполе (Ян Ташка Конецпольский, пол. Jan Taszka Koniecpolski, ум. 1455), то в числе других городских глав, бургомистр Лёбенихта Херманн Штульмехер / Hermann Stulmecher подписал клятву королю Польши Казимиру IV. Но цеха Лёбенихта остались верными договору с Орденом, и вместе с Альтштадтом Лёбенихт в 1455-м выставил свое небольшое ополчение в помощь орденскому комтуру Генриху Ройссу фон Плауэну / Heinrich Reuß von Plauen (ок. 1400–1470) для осады мятежного Кнайпхофа.  

В 1506-м с позволения предпоследнего великого магистра в Кёнигсберге Фридриха Саксонского / Friedrich von Sachsen Лёбенихт наконец-таки приобрел первые загородные территории. В русском языке для их обозначения наиболее подходят слова «слобода» или «предместье», в немецком же они называются фрайхайт / Freiheit, что дословно переводится как «свобода».

Кстати, русское слово «слобода» происходит тоже от слова «свобода». Слободы первоначально использовались для хозяйственной деятельности. Позже в них также возводились жилые дома. Первыми двумя такими слободами Лёбенихта стали Ангер (нем. Anger) к востоку от города и Штеген (нем. Stegen) на его юго-востоке. Ангер в основном использовался как место для обработки и хранения сельхозпродукции, а Штеген для заготовки и обработки древесины. Поскольку обе слободы непосредственно примыкали к Лёбенихту, то они де-факто расширили границы самого города. Теперь восточная граница Лёбенихта проходила по ул. Ландхофмайстер Штрассе (ул. Сергея Тюленина, нем. Landhofmeister Straße), а на юго-востоке город вышел к Прегелю в районе современного Областного центра культуры молодежи (Московский пр-т, 60-74).

В 1521 году Мюнхенхоф принял на свою территорию третий монастырь. На этот раз монахов-францисканцев, которые перебрались сюда из-под Велау (Знаменск, нем. Wehlau). Велау монахи покинули еще в 1517-м, но постоянное место близ женского монастыря обрели только четыре года спустя.


Католическая кирха Кёнигсберга находилась на территории Лёбенихта на границе с Закхаймом.

Впрочем, как показали дальнейшие события, обосновались они здесь совершенно напрасно, потому что в ворота Кёнигсберга уже стучалась Реформация.

Новый рынок на берегу Прегеля и Католическая кирха.

Переход лёбенихтского прихода в лютеранство случился чуть позже, чем в двух других прегельских городах. Произошло это в 1524-м во время пасхальной проповеди евангелиста Иоганна Амандуса / Amandus (ум. 1530), в которой он изложил основы учения Лютера и предложил немедленно избавиться от икон в церкви. Как и везде в Кёнигсберге, жители Лёбенихта приняли протестантство на удивление легко. Буквально сразу после этого монахам и монахиням пришлось покинуть местные монастыри, поскольку монашество противоречило духу лютеранства. Упомянутый выше благочестивый союз «бегинок» переход в лютеранство поддержал, да и сам был признан вполне соответствующим тезисам учения Мартина Лютера. Изгнание монахов происходило с большим шумом, доходило до применения физической силы. Но это был, пожалуй, единственный подобного рода инцидент в переходный период от папы к Лютеру.

В 1531 г. монастырские здания переоборудовали под госпиталь, который из-за значительных размеров стал называться Большим лёбенихтским или Большим королевским (нем. Das Große Königlich Hospital). Церковную школу Лёбенихта тогда преобразовали в латинскую, и теперь ее учителями стали теологи-евангелисты. В 1580-м для школы было открыто новое здание, но и среди городских местных латинских школ лёбенихтская все равно оставалась самой маленькой.

Здесь надо заметить, что в первое столетие существования лютеранства его адепты были более нетерпимы к любого рода ереси или сомнениям, чем католики. Кальвинист или анабаптист был лютеранину не братом по протестантскому мировоззрению, а еретиком хуже католика. В 1543 году пастор кирхи в Лёбенихте получил от герцога Альбрехта необычное задание: необходимо было принять экзамены на истинное понимание евангелий у всех поселившихся в городе голландцев. Местным жителям строго-настрого запрещалось сдавать не прошедшим сие «тестирование» любое жилье в городской черте. Зато те, кто его прошли, приписывались к приходу Лёбенихта, что, учитывая зажиточность и предприимчивость голландских переселенцев, несомненно принесло городу выгоды. Кроме того к кирхе в Лёбенихте были приписаны многие слободы, не принадлежащие Лёбенихту, например Трагхайм (нем. Tragheim), Россгартен (нем. Roßgarten) и Закхайм (нем. Sackheim). Они отделились от Лёбенихтской общины только когда обрели собственные приходы: в 1623-м — Россгартен, в 1633 г. — Трагхайм, в 1648 году — Закхайм.


Лёбенихт на карте Кёнигсберга начала ХХ века.

В 1609-м управлявший Пруссией в качестве регента бранденбургский курфюрст Иоганн Сигизмунд пожаловал Лёбенихту Понарт (калининградский район Димитрово, нем. Ponarth). В отличие от Ангера и Штегена, это уже была не слобода, а так называемая камеральная деревня (нем. Kammerdorf), то есть деревня, принадлежащая казначейству, в данном случае Лёбенихта.

Лёбенихт XVI в. на современной Яндекс-карте Калининграда.

Город выступал здесь как субъект феодального права и мог налагать на крестьян плату за пользование землей или натуральный оброк. Небольшие камеральные владения (имения) чаще всего просто сдавались в аренду, принося доход городской казне. В XVII в. Лёбенихт на правах аренды использовал также территории герцогского фрайхайта Нойе Зорге (р-н совр. ул. Фрунзе, нем. Neue Sorge). 

Практически весь XVII век городская жизнь проходила в условиях военного времени. В Кёнигсберг и в том числе в Лёбенихт войска не входили, но Тридцатилетняя (1618–48), Северная (1655–60), Сконская (Датско-шведская, 1675–79) войны экономически отразились на трех прегельских городах. В ходе этих войн произошло важное событие: три города, их предместья, замок и герцогские территории в 1626–30 гг. обрели общие вальные укрепления. Отпал какой-либо смысл в старой городской фортификации, а охваченная валом и бастионами территория почти на 300 лет вперед определила границы развития Кёнигсберга. Все эти перемены, разумеется, в конечном итоге были оплачены из кармана горожан. Вслед за целым веком войн по Лёбенихту, как и по остальной Пруссии, в 1709–11 гг. прокатилась страшная эпидемия чумы.

В городе умер каждый четвертый житель, а покойников перестали отпевать даже на кладбище, лишь чумные пасторы произносили короткие молитвы над общими ямами.

Разоренным бедствиями городам государством были выданы средства на погашение долгов и восстановление хозяйства. В хрониках того времени отмечается, что лишь Лёбенихт из всех городов Кёнигсберга потратил деньги с умом, рассчитался с долгами и наладил городскую жизнь. Муниципалитеты же Кнайпхофа и Альтштадта погрязли в спорах и дрязгах меж собой и с представителями государственной власти, оспаривая прежние привилегии и истребуя новые. Все это стало одной из причин (но не единственной), побудивших короля Фридриха Вильгельма I к объединению в 1724 году трех прегельских городов в единый «Королевский Прусский столичный город-резиденцию Кёнигсберг». Магистрат Лёбенихта в сильно урезанном составе переехал в альтштадтскую ратушу, которая теперь стала общегородской. Освободившееся здание собственной ратуши в 1731 г. было сдано под типографию издателя Хартунга, ставшую в будущем знаменитой издательской компанией «Грефе унд Унцер». Лёбенихту надлежало сдать имеющуюся крепостную артиллерию. Оружие оставлялось только за гильдией стрелков, которая олицетворяла прежнее городское ополчение, но уже больше для символических парадов.


Открытка с видом на крыши и шпили Лёбенихта.

Около семи часов вечера 11 ноября 1764 года, как потом показало расследование, в одном из находящихся на ремонте в Ластади торговых судов оставили непотушенными угли в котле. Судно загорелось, от него вспыхнуло несколько складов-шпайхеров.

Вид на Лёбенихт с Прегеля.

В этот день дул ветер ураганной силы со стороны моря. Из-за него огонь перекинулся в сторону центра города, сжег несколько домов в Кнайпхофе и Альтштадте, а самый сильный пожар разгорелся в Лёбенихте. Выгорел почти весь город, включая ратушу с типографией и церковь. При этом башня церкви обвалилась и разрушила расположенную рядом школу. Сгорел Лёбенихтский госпиталь. Пожар в Лёбенихте полыхал полтора суток и был потушен только к семи часам утра 13 ноября. Многие из домов не подлежали восстановлению. Лёбенихтский госпиталь вместе со своей кирхой восстановили только к 1770 году. Лёбенихтскую кирху пришлось разобрать. Она была полностью перестроена в 1776-м по проекту Иоганна Эрнста Лёккеля / Johann Ernst Löckel в стиле барокко. Новое здание построили и для школы. Большой пожар 1764 года принес в Кёнигсберг два нововведения: в 1770-м в городах-районах и слободах (они были присоединены к Кёнигсбергу только в 1809 г.) были созданы пожарные дружины, а в 1782 году вышло распоряжение о запрете строительства в городе фахверковых зданий. 

В 1811 году школа Лёбенихта перешла из церковного ведения в муниципальное. В 1855–59 гг. для нее было построено новое здание на Мюнхенхофплатц (нем. Münchenhofplatz). Сейчас на месте, где она стояла, памятник морякам-балтийцам на Московском проспекте. В 1865-м школа получила статус высшей реальной школы (нем. Oberrealschule), а в 1882 г. — реальной гимназии (нем. Realgymnasium).

В 1901 году на Ландхофмайстерштрассе (ул. Сергея Тюленина, нем. Landhofmeisterstraße) было построено новое здание для школы для девочек им. королевы Луизы (нем. Konigin-Luise-Schule). В 1903 г. рядом с ней на Глассерштрассе (нем. Glasserstraße) была возведена городская школа, получившая в 1921 году имя Бесселя.

В 1903-м были снесены обветшавшие здания Лёбенихтского госпиталя. Новый комплекс зданий был построен в Закхайме на Хайдеманн-Штрассе (ул. Черепичная, нем. Heidemann-Straße), но продолжил носить имя «Лёбенихтский». От старого госпиталя был сохранен и перенесен на новое место в Закхайм входной портал (кон. XVIII в.), где его можно увидеть и по сей день (см. ниже).

Лёбенихт одним из первых районов получил полноценное транспортное сообщение. По северной границе Лёбенихта сначала бегала конка, маршруты №3 и №6 которой проходили по улицам Шиферберг (часть ул. Шевченко, нем. Schiferberg) и Кёнигштрассе (ул. Фрунзе, нем. Königstraße). Затем 31.05.1895 был пущен первый кёнигсбергский трамвайный маршрут. Его конечная станция располагалась на Новом лёбенихтском рынке (сейчас Московский пр. 60-68).


Портал Лёбенихтского госпиталя на новом месте — в Закхайме.

12 декабря 1890 года на западной окраине Лебенихта на ручье Катцбах была введена в эксплуатацию первая городская электростанция, энергия которой и использовалась в трамвайной сети. В 1895 г. там же стало работать первое в Кёнигсберге трамвайное депо.

Катценштайг — самая узкая улица Кёнигсберга.

К 1926 году трамвай стал ходить по восточной границе бывшего города Лёбенихта — улице Миттельангер (двор за универсамом «Московский», нем. Mittelanger). По состоянию на 1939-й здесь проходили маршруты №1 и №11. 

Предвоенный Лёбенихт был запечатлен на множестве фотографий. Но, рассматривая их, все равно кажется, что что-то упущено. Узкие и кривые улочки, плотная застройка не позволяли охватить взглядом весь антураж старого города. И хотя в Лёбенихте, как и вообще в центре Кёнигсберга уже не оставалось домов орденского периода, именно Лёбенихт больше всего соответствовал устоявшемуся образу средневекового городка. Лёбенихтская улочка Катценштайг (нем. Katzensteig, см. выше) считалась самой узкой улицей Кёнигсберга. Ее название можно перевести как «Кошачий подъем», хотя в русской топонимике почему-то для улиц с уклоном используется слово «спуск». Никто не мог и представить, что вскоре все это превратится в прах… 

30 августа 1944 года стал последним днем Лёбенихта как такового. Ночная бомбардировка Королевских ВВС, сбросивших на исторический центр Кёнигсберга 480 тонн зажигательных и фугасных бомб, привела к катастрофическому для города пожару, в котором и сгорел Лёбенихт.

Он попал в эпицентр бомбардировки, и, как можно судить по аэрофотосъемке осени 1944, выгорел весь. От огня обрушилось всего несколько домов, но все остальные превратились закопченные коробки без крыш, межэтажных перекрытий, окон и дверей, утвари. Вместе с другим строениями сгорела и Лёбенихтская церковь со всем своим убранством. В послевоенных мемуарах жителей Лёбенихта говорится, что именно на его территории впечатление от последствий пожара были самыми удручающими — кривые улочки с мёртвыми домами подавляли психику людей. Жители как безумные бесцельно бродили по пепелищу, где не осталось ничего из того, что могло бы гореть. Развалины дымились, а ветер осыпал мостовую пеплом.


Предвоенный Лёбенихт 40-х ХХ в.

Разрушений Лёбенихту добавил и штурм города. Днем 9 апреля 1945 части Красной Армии продвигались от Закхаймских и Королевских ворот в сторону замка.

Кадр из фильма "Встреча на Эльбе" (реж. Сергей Эйзенштейн, 1949).

Лёбенихт географически находился у них на пути, и хотя к тому времени сопротивление солдат вермахта и бойцов фольксштурма было очаговое, без единого управления обороной, локальные бои за дома и кварталы, несомненно, внесли свою лепту в разрушение городской застройки. 

После окончания боев Лёбенихт попал в район, подчиненный 1-й комендатуре Кёнигсберга (1-й район). Этот район, охватывающий центральную, наиболее старую часть Кёнигсберга в документах той поры описывается как менее всего приспособленный к проживанию расквартированных солдат и офицеров, гражданских специалистов и местного населения. Тем не менее, приказом командующего 1 Особого военного округа генерал-полковника К.П. Галицкого (1897–1973) несколько улиц Лёбенихта получило советские имена, правда, все они находились либо в историческом Ангере, либо по границе Лёбенихта.

Список переименованных улиц небольшой: ул. Шиферберг (нем. Schiferberg) стала частью ул. Смоленской, Крёнхенштрассе (нем. Krönchenstraße) была переименована в ул. Онежскую, Мауэрштрассе (нем. Mauerstraße) — в улицу 1-ю Вольскую, Глассерштрассе (нем. Glasserstraße) — во 2-ю Вольская, Циммерштрассе (нем. Zimmerstraße) – в 3-ю Вольская.

Кроме того Миттельангер (нем. Mittelanger) стала Зарайской, а Ландхофмайстерштрассе (нем. Landhofmeisterstrße) — улицей Сергея Тюленина. Сейчас на своем месте находится только ул. Тюленина. До войны она была границей Ангера. Странная улица Зарайская, которая в наше время и на улицу не похожа, на самом деле располагалась во дворе за построенным позже Дворцом бракосочетаний. После строительства в 1970-е квартала девятиэтажных домов (Дворец бракосочетаний и универсам «Московский») ее переместили на новое место. Улицу Смоленскую в измененном виде переименовали в Шевченко, а ее часть на севере бывшего Лёбенихта стала началом улицы Фрунзе. 1-я, 2-я, и 3-я улицы Вольские и ул. Онежская — сейчас безымянные проезды около Музыкального колледжа (ул. Фрунзе, 4). Они еще определяются на местности, но представить, что это когда-то были настоящие улицы сейчас очень сложно.


Портал Лёбенихтского госпиталя на улице Черепичной.

В 1949-м в Кёнигсберге проходили съемки фильма Сергея Эйзенштейна «Встреча на Эльбе». В картину вошли и кадры из разрушенного Лёбенихта.   

Школа №41 на улице Сергея Тюленина в прошлом была женской гимназией имени королевы Луизы.

Вопреки многочисленным упоминаниям о сносе руинированного знания лёбенихтской кирхи в 1970-е, аэрофотосъемка 1966 года наглядно показывает, что никаких его остатков, возвышающихся сколь-либо заметно над уровнем земли, к тому времени уже не было. На территории исторического Лёбенихта (без Ангера, Мюнхенхофа и Штегена) строений не было вообще, кроме руин здания электростанции на западной границе бывшего города. На другой части района Лёбенихт стояли поврежденные здания школы имени Бесселя  (сейчас Музыкальный колледж) и школы для девочек им. королевы Луизы (в 1961-м здесь была открыта школа №41), пара небольших жилых домов в Ангере (снесены в 1970-е), особняком стояли громадные руины лёбенихтской реальной гимназии (снесены в 1970-е). Таким образом, можно констатировать, что исторический Лёбенихт был полностью уничтожен войной и работами по расчистке завалов.

Фантазируя о возможности его восстановления в послевоенное время, надо учитывать не только состояние руин, но и технический уровень строительной отрасли того времени, а самое главное — общественно-политическую ситуацию.

И тогда становится понятным, что никакого шанса у Лёбенихта не было. До того, как в 2018 г. закатали в асфальт земляной спуск от дома Советов к Московскому проспекту, после дождей и потоков воды там из земли еще появлялись артефакты — обломки кирпичей с клеймами, четырехгранные гвозди, керамические пивные пробки. Во дворе за универсамом «Московский» лежат несколько десятков гранитных валунов — возможно это остатки фундамента Лёбенихтской кирхи. В Ангере же можно посмотреть на восстановленные здания школ им. Бесселя и им. королевы Луизы. Если пройти дальше в Закхайм, на перекрестке улиц Лесопильной и Черепичной можно увидеть недавно отреставрированный въездной портал в старый Лёбенихтский госпиталь. И это все. Нам остались лишь фотографии с узкими, кривыми, но такими симпатичными лёбенихтскими улочками. Впрочем, примерно половина исторического центра Кёнигсберга — это пустая, условно зеленая зона. И, может быть, история Лёбенихта всего лишь поставлена на длительную паузу.

В оформлении использованы фото из Фотоархива Восточной Пруссии и Михаила Огородникова.