Кёнигсбергские кондитерские

ЛЕГЕНДЫ ПРУССИИ в блоге Татьяны Коливай.

В Кёнигсберге очень много отличных кондитерских. Утверждают даже, что придворный кондитер Поматти (Pomatty), кондитерская которого находится на Альтштадтском рынке (Alistadtscher Markt) — первый мастер в прусском государстве, а знаменитый Спаньяпони (Spagnapony) в Берлине только его ученик. Многие кёнигсбергские кондитерские имеют прекрасное расположение. Из окон заведения «Поматти» (Pomatty) открывается вид на рынок с его шумом и суетой, из окон кондитерской «Мейер» (Meyer) — на плац в Кёнигсгартене. Из окон кондитерской «Бертч» (Bertsch) виден Кузнечный мост (Schmiedebrücke) и один из рукавов Прегеля. Из кондитерской «Дёлитчер» (Dölitscher) — прекрасная перспектива на Замковый пруд и мост через него.

В кондитерской «Дёлитчер» не только большие светлые комнаты. Зал со вкусом украшен изысканными цветами, к тому же отсюда можно выйти в просторный павильон под шатровой крышей и любоваться садом, широкой водной гладью пруда и противоположными берегами. А из павильона можно спуститься по лестнице в сад, сесть на берегу пруда, наблюдая за проплывающими мимо лодками, горожанами, гуляющими в увеселительном саду на противоположном берегу, и сидеть так, прислушиваясь к доносящимся оттуда голосам людей и звукам концертной музыки.

Кондитерская «Цаппа» (Zappa) перенесет нас в самый оживленный район города, где дома глухо дрожат от постоянного грохота карет, а сутолока и толчея городской жизни едва ли прекращается после полуночи.

Но самое лучшее заведение в Кёнигсберге, — это несомненно кондитерская «Зигель» (Siegel), расположенная в самой середине Французской улицы.

Дело не столько в царящем здесь комфорте и отличном расположении, сколько в необычайной атмосфере этого места. Я не говорю о превосходных сладостях и элегантном интерьере. В этом отношении другие кондитерские не уступают, а даже превосходят кондитерскую «Зигель» (например, Dölitscher, Meyer, Janatzi).

Дело в том, что кондитерская «Зигель» в Кёнигсберге является одновременно и кофейней. Она для нас то же, что Stehely и Spagnapony для Берлина. Если вы хотите не просто доставить удовольствие всем своим пяти чувствам, не только почитать газеты, но услышать последние городские новости, а затем поговорить обо всем прочитанном и услышанном за чашечкой ароматного кофе с пирожными, кондитерская Siegel будет вне конкуренции. Конечно, она не слишком большая, но именно нехватка пространства весьма способствует тесному общению друг с другом. Я помню, что размеры помещения берлинского кафе Stehely, особенно задняя комната, к которой можно было подняться по ступенькам, часто производили на меня довольно унылое впечатление, когда за маленькими мраморными столиками посетители тихо попивали кофе за чтением газет, и шелест страниц звучал, как чей-то горестный вздох в звенящей тишине.

Из фронтальных окон кондитерской «Зигель» открывается вид на улицу —  всё, что по ней идет, едет, бежит и скользит, представляет для публики неподдельный интерес.

А из окон ее читального зала виден большой сад, который живописно окружен задними стенами дорогих домов. Когда сидишь здесь, погруженный в чтение, такой пейзаж бесконечно благотворно действует на душу. Весной, когда зеленеют деревья и распускаются цветы, а дым от труб соседних домов поднимается над свежей зеленью светло-голубыми столбами, лучше всего вообще ничего не читать, а только смотреть, отдыхать и слушать веселые песни, которые поют рабочие шляпной фабрики Шуберта, расположенной неподалеку.

Однако уникальная атмосфера, царящая в кондитерской «Зигель», создается ее посетителями. Она возможна только потому, что все отлично осведомлены, кто и когда приходит туда, какое общество можно встретить там в определенные часы. В зависимости от сезона и времени суток состав этого общества сильно меняется. Летом пик посещений приходится на время с 11 утра до 16 часов вечера, а зимой до 18 часов вечера, когда обычно начинаются концертные и театральные представления. В эти самые посещаемые часы разные группы посетителей сменяют одна другую, но, тем не менее, между ними есть некая негласная связь и определенная сопричастность.

Референдарии, доктора медицины, преподаватели различных учебных заведений, студенты, купцы, юстиц-комиссары, рантье, отставные военные, маклеры, музыканты, офицеры, чьи интересы выходят за рамки увлечения собаками, лошадями и дамами, помещики, часто приезжающие в город, чиновники и т.д. создают, приходя в кондитерскую «Зигель», некую сплоченную общность и особый своеобразный опыт общения. Очень многие из здешних посетителей, соединяющих чтение журналов и газет с оживленными дебатами, вне кондитерской не имеют ни малейшего отношения друг к другу, оставаясь лично незнакомыми и тем не менее изо дня в день вступают здесь между собой в увлеченное общение.

Официанты в здешних кондитерских — это, как правило, мужчины.

Я иногда задумывался, почему в Кёнигсберге, так много кондитерских и почему в них съедается так много пирожных, мороженого, шоколада, выпивается столько кофе, чая, грога, пунша, лимонада, ликера и пр. На юге Германии нет ничего подобного.

Когда я учился в Гейдельберге, то был очень удивлен, что в городе муз совсем нет кондитерских. А затем, вернувшись в Магдебург, я очень скучал по винным тавернам и чудесной кофейне «Дюпре» (Duprez) у моста через Неккар.

В Мюнхене я любил ходить в кафе «Тамбози» (Tambosi) под аркадами Хофгартена, но, если не учитывать своеобразия его интерьеров, даже самая маленькая кондитерская в Кёнигсберге по всем статьям может соперничать со знаменитым мюнхенским итальянцем. Должно быть, все дело в климате. Зимние холода, частые туманы, дожди располагают к наслаждению чаем, грогом и пуншем. И наоборот, палящее жаркое солнце заставляет вспомнить о лимонаде и мороженом. А так как сливки и сметана являются одними из основных ингредиентов всех местных деликатесов, то из них делают бесчисленное множество блюд. Особенно стоит упомянуть так называемое безе, которое пользуется большой любовью и потребляется здесь в огромном количестве. В общем, погода в наших краях весьма переменчива, и поэтому организм нуждается в небольших вкусовых поощрениях, чтобы побаловать себя и привести в равновесие.

Одного лимонада, которым какой-нибудь парижанин освежается в театре в антрактах, кёнигсбержцу недостаточно, — ему нужно взять что-то поосновательнее, например, кусок пирога и ликер.

Я до сих пор очень хорошо помню свое первое посещение театра, когда мне впервые пришлось непосредственно лицезреть местных знатоков и почитателей сценического искусства. Третьего октября 1833 года я провел свой первый день в Кёнигсберге, а вечером отправился слушать оперу. Давали «Немую из Портичи»¹.

Прежде всего, меня поразило, что вся публика почти повсеместно была в головных уборах.  Впрочем, это действительно имело свое объяснение: в зале было холодно. Только господа офицеры, которым приходится почти весь день носить фуражки или каски, были с непокрытыми головами. Без головного убора были и джентльмены, носившие парики. Впрочем, они и так были достаточно защищены от холода. Началось представление, и вокруг меня зашуршали бумажные пакеты со сладостями, пирожными и т. д., которые разворачивали дамы с их кавалерами тут и там. Яблоки и груши жевали все — от партера до галерки. Восточно-прусские и литовские физиономии актеров, представлявших солдат-неаполитанцев производили странное впечатление. В спектакле они изображали княжескую лейб-гвардию и были поэтому вооружены солдатскими саблями, напоминавшими о Семилетней войне столетней давности, и патронташами. Короче, я, будучи выкинут с нашего прусского севера в какой-то новый дивный мир, перестал смотреть после второго акта представление и пошел в кондитерскую при театре. Там я увидел всё ту же публику.

Светловолосые, голубоглазые и краснощекие кёнигсбержцы потребляли грог, пунш и глинтвейн в колоссальных количествах, и делали это с явным осознанием того, что данный процесс является необходимой, неотъемлемой частью похода в театр.

Впрочем, не только суровость и изменчивость местного климата влияют на вкусовые предпочтения местных жителей, но и отсутствие прекрасных фруктов, которые предлагает южное солнце. Правда, здесь нет недостатка во фруктах вообще, но они более древесные, более водянистые, более мясистые, менее сладкие, чем на юге, и отнюдь не такие разнообразные. Здесь приходится обходиться без свежих орехов, печеных каштанов, винограда, многих сортов яблок и груш, а кондитерские изделия являются промышленным суррогатом.

 

ПРИМЕЧАНИЕ

1. «Немая из Портичи» — опера французского композитора Даниэля Обера (1782–1871).

 

В 2023 году в Калининграде по адресу Литовский вал, 21д открылся музей, посвященный ресторанам, кафе и кондитерским Кёнигсберга и всей Восточной Пруссии. Музей работает без выходных с 10.00 до 18.00. Предварительно познакомиться с проектом можно онлайн: ССЫЛКА.

ЛЕГЕНДЫ ПРУССИИ в блоге Татьяны Коливай.